История российского предпринимательства
Шрифт:
Наряду с этим по заказу «Эйнема» композитор Карл Фельдман написал ряд фортепианных пьес, таких как «Шоколадный вальс» и «Кекс-галоп», к нотам которых при покупке прилагались пробные образцы новых изделий фирмы. Бывали примеры и не очень удачных решений. Однажды «Эйнем» выпустил торт с названием «Полюби меня». Сотрудники Абрикосова и Сиу повадились ходить в фирменные магазины «Эйнема» и говорить продавщицам: «Полюби меня затри рубля». Неудивительно, что торт вскоре перестали выпускать.
Возраставшая конкуренция заставляла придумывать всё новые формы продукции. Любопытно, что некоторые кондитерские изделия, к которым мы привыкли, появились уже до революции. Так, компания Абрикосова стала первой выпускать прообраз Киндер-сюрприза. Шоколадные яйца
Аппарат по продаже сладостей фирмы «Эйнем», примерно 1910 год
Другой сферой были рождественские подарки. До революции Новый год не отмечался – это был обычный день, в который взрослые собирались и устраивали вечеринки. Отмечать Новый год как государственный праздник взамен Рождества стали при советской власти, в 1935 году. Тогда же была возрождена ёлка, которая после революции была запрещена как буржуазный пережиток. Детские подарки в дореволюционной России традиционно не были специализированными: родители сами дарили ребёнку какую-то вещь или сладости. Абрикосов подумал, что может организовать и занять нишу сладких рождественских подарков. Традиционный для советского детского магазина шоколадный Дед Мороз в фольге появился именно на абрикосовской фабрике.
Популярным было и конфетное ассорти «Ералаш». Это слово, означавшее «смесь», взял для одного из своих рассказов Максим Горький, любивший конфеты Абрикосова, а впоследствии так был назван детский киножурнал. Фирма Сиу начала вкладывать в коробки конфет сюрпризы – пазлы для детей и открытки с артистами и историческими персонажами для взрослых. Новатором выступил «Эйнем». По договорённости с магазинами фирма устанавливала в них мини-автоматы по продаже сладостей. Каждая конфета или шоколадка стоила 10 копеек (120 современных рублей), что, конечно, было гораздо дороже обычной стоимости. Однако расчёт на маленьких покупателей, которые подходили к диковинке по многу раз, оправдался.
К моменту революции три указанных компании – «Эйнем», «Абрикосов» и «Сиу» – контролировали большую часть российского рынка. Их магазины раскинулись от Европы до Дальнего Востока. Успешно функционировавший бизнес позволил потомкам первых Абрикосовых пробовать себя в других сферах жизни. Среди них были инженеры, юристы, дипломаты, артисты. Внук и полный тёзка Алексея Ивановича Абрикосова стал медиком и руководил вскрытием тел Ленина и других советских вождей. Его сын – Нобелевский лауреат, физик Алексей Алексеевич Абрикосов. Некоторые Абрикосовы попытались возродить кондитерское дело предков уже в наши дни.
Те же, кто стремился продолжить семейный бизнес, вынуждены были эмигрировать. После революции страну покинули Шарль Сиу, сын основателя одноимённой фабрики, и Вольдемар Хойе, сын владельца «Эйнема». Каждый вернулся на свою историческую родину – Францию и Германию. Они увезли с собой часть своих капиталов и вели в Европе тихую жизнь, уже ничем не напоминая кондитерских королей России.
Предприятия компаний были национализированы в 1918–1920 годы. Фабрика Абрикосова стала Бабаевской (по фамилии революционера Бабаева, который руководил местным советом). О старой семейной традиции напоминает петербургское кафе «Абрикосовъ» на Невском, открытое в 1990 году на том месте, где в XIX веке Абрикосовы держали свою кондитерскую. Фабрика Сиу превратилась в «Большевика». Помня о первенстве «Эйнема», новая власть сначала переименовала его в «Государственную кондитерскую фабрику № 1», а затем в «Красный Октябрь». При этом, вспоминая о любви покупателей к продукции компаний, на обёртках ещё долгое время писали «бывший Абрикосов», «бывший Сиу» и «бывший Эйнем».
Табачный бизнес
«Дьявольское изобретение» и доходная статья бюджета
Когда на Руси появился табак, точно неизвестно. Считается, что это произошло не раньше середины XVI века. Первыми его привезли с собой английские купцы, в то время активно торговавшие с Российским государством. Их русские коллеги быстро распробовали диковинное зелье. Росту популярности табака способствовало то, что его рассматривали как лекарство: считалось, что вдыхание табачного дыма помогает от желудочных, зубных и головных болей.
Ко второй четверти XVII века табакокурение уже было распространено в крупных русских городах. Курили везде: дома и в трактире, на улицах и даже в церкви. Последнее вызвало гнев патриарха, который пожаловался царю Михаилу Фёдоровичу. Главный довод церкви состоял в том, что курение – это дьявольское изобретение, которое отвлекает христианина от благочестивых мыслей. Царь, сам не любивший курильщиков, своим указом в 1634 году под страхом смертной казни запретил иностранцам торговать табаком. Тех русских, кто осмеливался его курить, били кнутом и ссылали в Сибирь. Телесные наказания и увольнение со службы ожидали и чиновников, которые брали взятку за освобождение «табачника». Кроме того, за недоносительство был установлен крупный штраф – 10 рублей (примерно 50 тысяч современных).
Несмотря на такие суровые меры, табак не исчез из русской жизни. Многие знатные вельможи и придворные тайком покуривали. Поговаривали, что баловался табаком и сам царь Алексей Михайлович. Его сын, будущий император Пётр I, начал курить с юных лет и проявлял значительный интерес к табаку. Знаковой датой для российских курильщиков стало 16 апреля 1698 года. Находясь в Лондоне и остро нуждаясь в валюте для модернизации страны, царь Пётр продал маркизу Кармартену монопольное право семилетнего импорта табака и табачных принадлежностей в Россию. Сумма сделки составила астрономические по тем временам 400 тысяч серебряных рублей (более миллиарда современных). Специально для Кармартена таможенная пошлина была снижена с 40 до 4 копеек (соответственно с 2 000 до 200 рублей современными) за килограмм. По договорённости с правительством Кармартен обязывался ежегодно поставлять 3 300 тонн табака и дополнительно предоставлять для личных нужд царя ещё полтонны табака в год.
В ту пору Англия была главным поставщиком табака в Европу. В основном его выращивали в американских колониях английской короны – Массачусетсе, Мэриленде и Виргинии. Табачные изделия в этих регионах производят до сих пор, поэтому попробовать виргинский табак, который привозили в Россию при Петре, можно и сейчас. Для распространения табакокурения Пётр завёл при кабаках специальные курительные комнаты. Примечательно, что церковные иерархи продолжали сопротивляться распространению табака. Церковь по-прежнему считала его дурным развлечением, вдохновлённым дьяволом: ведь разве христианское это дело – извергать из себя клубы дыма? Неудивительно, что один из главных табачных дилеров петровского времени, Матвей Богданов, был даже отлучён от Церкви.
Зная любовь своих подданных к табаку, царь сделал его продажу доходной статьёй бюджета. О стратегическом характере табака говорило то, что за его реализацией следил Преображенский приказ (спецслужбы того времени). В Архангельске, Пскове, Новгороде, Великих Луках, Смоленске, Калуге, Брянске и Белгороде были организованы таможенные заставы, следившие за своевременной уплатой пошлин и боровшиеся с контрафактом. Уже в то время перекупщики, желавшие нажиться на табачном спросе, покупали большие партии табака и пересыпали его толчёными древесными листьями.