История русского романа. Том 1
Шрифт:
В XVII веке с развитием индивидуализма судьба человека оказывается его личной судьбой. Судьба человека воспринимается теперь как его второе бытие и часто отделяется от самого человека, персонифицируется. Эта персонификация происходит тогда, когда внутренний конфликт в человеке — конфликт между страстью и разумом достигает наивысшей силы. Судьба отнюдь не прирождена человеку. Вот почему и в «Повести о Горе Злочастии» Горе появляется перед молодцем только На середине его жизненного пути. Оно сперва является ему в ночном кошмаре, а затем внезапно, из-под камня, предстает перед ним наяву в момент, когда молодец, доведенный до отчаяния нищетой и голодом, пытается утопиться в реке. Оно требует от молодца поклониться себе до «сырой земли» и с этой минуты неотступно следует за молодцем. Горе показано как существо, живущее своей особой жизнью, как могучая сила, которая «перемудрила» людей и «мудряе» и «досужае» молодца. Молодец борется
Еще более многозначителен в отношении своей сюжетной роли бес в «Повести о Савве Грудцыне». Бес также возникает перед Саввой внезапно, как бы вырастает из-под земли, тогда, когда Саввой полностью вопреки рассудку овладевает страсть и когда он перестает владеть собой. Савва носит в себе «великую скорбь», ею он «истончи плоть свою», он не может преодолеть влекущей его страсти. Бес — порождение его собственного желания, он появляется как раз в тот момент, когда Савва подумал: «…еже бы паки совокупитися мне с женою оною, аз бы послужил диаволу». Так же как и в «Повести о Горе Злочастии», героя освобождает только божественное вмешательство. Савву спасает чудо, свершившееся с ним в церкви.
«Повесть о Савве Грудцыне» не случайно называют первым русским романом. В ней и в самом деле есть в зародыше многие элементы будущего романа. Это произведение могло явиться только в результате многовекового развития литературы, в результате допущения в литературу открытого вымысла, вымышленного героя, в результате полного освобождения литературных жанров от «деловых», внелитературных функций, в результате появления глубокого интереса к человеческой личности самой по себе, вне ее служебного положения и внедрение в литературу быта, бытового окружения. В «Повести о Савве Грудцыне» налицо развитие сюжета нового типа, обусловленного не событиями истории, а личными качествами героя, его страстью, его безволием, его личной удачливостью или неудачливостью.
Освобождение личности, рассматривавшейся в средневековье только как часть корпорации, и освобождение литературы от подчинения внелитературным функциям явились главнейшими предпосылками для возникновения первых предшественников русского романа.
ГЛАВА II. ЗАРОЖДЕНИЕ РОМАНА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XVIII ВЕКА (Г. Н. Моисеева — § 1, И. З. Серман — §§ 2–6)
В русской литературе XVIII века поэзия, драматургия и повествовательная проза развивались неравномерно. В отличие от письменной литературы предшествующих веков, где преобладали различные прозаические виды и жанры, в литературе XVIII века, с 20–х по 80–е годы, поэзия, а позднее и драматургия идейно и художественно далеко опередили журнальную повествовательную прозу этого времени. Самые значительные художественные достижения русской литературы XVIII века были осуществлены в поэтической (стихотворной) форме (оды Ломоносова, Державина, басни Сумарокова, «Душенька» Богдановича) или в жанрах драматургии (комедии Фонвизина, Княжнина, трагедии Сумарокова и Княжнина).
Проза до последнего десятилетия XVIII века, до появления «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева и «Писем русского путешественника» Карамзина, занимала в русской литературе положение второстепенное. В поэтических созданиях Ломоносова и Державина, в комическом пафосе Фонвизина с наибольшей силой и глубиной выразились национальное самосознание и прогрессивная общественная мысль эпохи.
Все основные критические и полемические литературные сражения XVIII века касались принципов и судеб поэзии и драматургии и почти не затрагивали вопросов развития прозаических жанров.
Русская прозаическая повествовательная литература XVIII века в очень слабой степени усваивала художественные достижения русской поэзии своего времени.
Поэтическое наследие Ломоносова и Державина только в оценке русской романтической поэзии и критики 20–30–х годов XIX века получило- глубокое художественное истолкование и было оценено как важный этап в подготовке расцвета русской литературы и русского романа в творчестве Пушкина и Гоголя.
Большое значение для развития русской повествовательной литературы последней четверти XVIII века имели комедии Фонвизина, у которого русские прозаики учились сатирическому освещению быта. В целом же развитие повествовательных прозаических жанров в XVIII веке не привело (до Радищева и Карамзина) к созданию значительных произведений, дающих такой охват жизненных явлений, такую разработку общественных типов, которые в какой-либо мере могут быть соотнесены с русским
Это не значит, что русская повествовательная проза XVIII века совершенно не занимает никакого места в предыстории русского романа.
В журнально — сатирической прозе, в повестях и романах, в «путешествиях» и «дневниках» русских прозаиков XVIII века постепенно накапливался литературный опыт, в какой-то мере сказавшийся на развитии ряда повествовательных жанров первой четверти XIX века, а через них и в прозаической повествовательной литературе пушкинско — гоголевской эпохи.
В предыстории русского романа должна быть отмечена роль повествовательной литературы конца XVII — первой половины XVIII века. Ее развитие имело два этапа: с конца XVII до конца 20–х годов и с начала 30–х до 50–х годов XVIII века. Это были одновременно и два различных по своему содержанию этапа истории русского государства, которые оказали существенное влияние на характер повествовательной прозы каждого периода.
За рукописной повествовательной прозой конца XVII — первых десятилетий XVIII века в научной литературе давно уже утвердилось название «повести петровского времени». [51] И в самом деле, эти произведения объединяют целый ряд общих черт, которые живо отличают их от предшествующей рукописной (русской и переводной) повести и от последующих повествовательных сочинений.
51
В данном разделе не затронут вопрос о рукописных переработках в первой половине XVIII века произведений предшествующего времени и позднейших переписках повестей первой половины XVIII века. Цель последующего изложения — уяснить место повествовательной прозы первой половины XVIII века в возникновении русского романа — определила характер привлекаемого материала.
Наиболее характерной особенностью повестей петровского времени является отражение в них ряда новых социальных и политических проблем этого периода. В конкретных условиях конца XVII — начала XVIII века, когда правительством Петра I проводилась острая борьба с косным и устаревшим государственным аппаратом, когда ставился вопрос о новых кадрах и готовилась «Табель о рангах», когда посылали «в науку за море», пропаганда авторами повестей того времени необходимости оценки человека не по происхождению, а по личным заслугам, изображение страстного стремления героев познать «науки», желание показать высоту духовного облика рядового, обычного молодого человека служили целям формирования гражданского сознания.
Герой повестей петровского времени значительно отличается от литературных героев XVII века. Он не знатен, не богат. Чаще всего это сын обедневшего дворянина. Он уходит из отчего дома, усердно занимается «науками», достигает личными заслугами и трудолюбием высокого положения в жизни.
Наиболее характерный герой для повестей петровского времени — матрос Василий [52] («Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли» [53] ). Его отец при-шел в «такую скудость», что «не имеяше у себя пищи». Василий, полз чив благословение отца, «прииде в Санктпетербурх и записался в морско: флот в матросы». Своими знаниями он отличается от «протчих матрс зов». Вскоре его выбирают в «старшие». Василий добивается того, что ег посылают в Голландию «для наук арихметических и разных языков» Преодолев множество препятствий, которые встретились на его пупе Василий становится Флоренским королем.
52
П. Н. Берков в статье «О так называемых „петровских повестях“» (Труды Отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), т. VII, Изд. АН СССР, М. —Л., 1949, стр. 419–428) относит к повестям петровского времени только «Гисторию о российском матросе Василии». По нашему мнению, эта повесть является наиболее типичной, но не единственной.
53
Издана Л. Н. Майковым — «Журнал Министерства народного просвещения», 1878, ч. 200, отд. II, стр. 173–219; перепечатана: Л. Майков. Очерки из истории русской литературы XVII и XVIII вв. СПб., 1889, стр. 165–190; Русские повести XVII-XVIII вв. Под редакцией В. В. Сиповского, СПб., 1905, стр. 108–128; В. И. Дунаев. Библиотека старорусских повестей. XVIII век. Петровская эпоха. М., 1914; отрывок по списку, хранящемуся в Калининском областном архиве, напечатан в журнале «В наши дни» (Калинин, 1936, № 2, стр. 135–141); по тому же списку полностью издан Г. Н. Моисеевой — ТОДРЛ, т. X, 1954, стр. 369–387.