История русского романа. Том 1
Шрифт:
Исторический роман был в глазах Белинского важным средством познания прошлого.
Имея в виду Сенковского и других скептиков, Белинский писал: «Есть люди, которые от души убеждены, что исторический роман есть род ложный, оскорбляющий достоинство и искусства, и истории. Одно из важнейших доказательств их состоит в том, что романисты часто искажают историческую истину; но понимают ли эти люди, что такое историческая истина?». Почему мы не можем изображать истории в вымышленном произведении, если в произведении на современную тему писатель также домысливает обстоятельства, характеры героев и т. д.? — спрашивает Белинский. Ведь даже сами историки тоже создают характеры людей прошлого не всегда на основании полностью достоверных документов. В этом смысле Белинский считал, что «искусство совпадает с наукою; историк делается художником и художник историком» (Б, I, 134).
Художественное познание исторического прошлого имеет в отличие от научного свои специфические особенности. Определяя эти особенности
С точки зрения Белинского, под художественным воссозданием исторической истины следует понимать не только воспроизведение материально — исторической обстановки, исторического колорита, или соблюдение хронологии событий, или натуралистически точное воспроизведение- языка эпохи. Решительно борясь с историческим натурализмом, Белинский цели исторического романа видел в создании исторически верного образа эпохи, выражающегося в мыслях, чувствах и характерах людей этой эпохи, в изображении частной жизни народа, взятой в отношении к жизни исторической, государственной.
Критик указывал, что поэт должен проникнуть в дух времени, понять, исторические формы национальной жизни, постараться стать современником событий, пережить их, понять то, что он избрал предметом своего изображения, а затем творчески воссоздать его. «Поэт не может и не должен быть рабом истории, так же как он не может и не должен быть рабом действительной жизни, потому что, в том и другом случае, он был бы списчиком, копистом, а не творцом. Поздравляем поэта, если герой его романа или драмы совершенно сходен с героем истории, которого он выводит в своем создании; но это может быть только в таком случае, когда поэт угадает историческое лицо, когда его фантазия свободно сойдется с действительностью», — пишет Белинский (Б, II, 132).
Необходимым условием, определяющим правильное отношение художника к истории, Белинский считал глубокую его связь с современностью, овладение современным взглядом на историческое прошлое. Это было связано с общей мыслью критика о том, что поэт больше, нежели кто-нибудь, должен быть сыном своего времени.
Белинский неустанно боролся с романтическим субъективизмом в изображении исторического прошлого. Равным образом отвергал Белинский и то дидактическое, нравоучительное, назидательное отношение- к истории, которое, восходя к Карамзину, представляло собой другое препятствие развитию реализма в историческом жанре.
Важным источником художественного познания исторического прошлого Белинский считал народную поэзию. Достоинство «Песни о купце Калашникове» Лермонтова он видел в том, что образ Ивана Грозного- был создан поэтом не под влиянием Карамзина и Погодина, а на основе народных песен и сказок. Наряду с этим он критиковал использование фольклора только в целях стилизации или создания местного колорита.
Предоставляя широкие нрава вымыслу художника в воспроизведении прошлого и, в частности, в обрисовке выдающихся его деятелей, Белинский не считал возможным, говоря словами Пушкина, «своевольное искажение» вполне индивидуальных, но отмеченных историей черт исторического деятеля. Критик ограничивал вымысел писателя в отношении тех деятелей истории, черты которых составляют историческое достояние- народа (Б, III, 9—10). При обрисовке исторического лица Белинский считал необходимым обставить его «обстоятельствами, частию истинными, но больше вымышленными, которые бы характеризовали его исто рическую и человеческую личность» (Б, 1, 343). Он требовал изобразить, характер исторического лица так, чтобы оно возникало в нашем воображении, проходило перед нашими глазами со всеми оттенками своей индивидуальности. Именно людские характеры, раскрывающие своеобразие- исторической эпохи, и жизненные судьбы героев должны стоять в центре внимания романиста, а не нравы и обычаи, изображение которых — дело второстепенное и вспомогательное.
Внимание Белинского привлекли также проблемы композиции исторического романа. Критик справедливо указывает на то, что в центре вальтер — скоттовского романа всегда стоит вымышленный герой. Исторические личности, как правило, появляются в отдельных эпизодах, им отводится в романе композиционно второстепенная роль, что Белинский считал правильным и целесообразным. В западноевропейской и русской исторической беллетристике постепенно усиливалась тенденция к большим хроникальным формам, характеризовавшимся вялостью композиции, растянутостью действия. На Западе против этой тенденции выступил Бальзак. В русской критике она встретила возражения Белинского. Он осуждал, например, бесконечное расширение действия в романе «Басурман» Лажечникова.
Проницательно решал Белинский и проблемы языка исторического романа. Решительно отвергая всякую модернизацию языка прошлого, иронизируя по поводу перенесения риторической стилистики и языка светского общества «во времена Стеньки Разина», Белинский допускал в историческом романе язык, «по местам искусно и удачно подделывающийся под старину» (Б, II, 97, 194).
Расцвет и популярность у читателя жанра исторического романа падает на 30–е годы. В 40–е годы ничего примечательного в этой области не появилось. В историко — бытовом романе «Кузьма Петрович Мирошев» (1842), содержание которого относится к временам Екатерины II, в романе «Брынский лес» (1846) из эпохи Петра I Загоскин повторяет худшие черты своих первых романов, проводя всё те же идеи официальной народности. Некоторую известность получил появившийся в 1841 году роман Н. В. Кукольника «Эвелина де Вальероль». Действие романа происходит во Франции во времена кардинала Ришелье. Под влиянием исторической концепции романа «Сен — Мар» Альфреда де Виньи Кукольник проводит в своем произведении мысль о том, что в торжестве французской революции повинен кардинал Ришелье, его борьба против феодальной аристократии, политика усиления королевского абсолютизма во Франции. Белинский назвал такой взгляд смешным и странным, неисторически преувеличивающим роль личности в истории. Вместе с тем, критик нашел, что роман Кукольника не лишен занимательности и предназначен для образованной публики. Более высокую оценку Белинского получили исторические повести Кукольника и его историкобытовой роман «Два Ивана, два Степаныча, два Костылькова» (1844), содержание которых взято из эпохи Петра I. Начатый еще в 1824 году и появившийся в 1843 году роман Б. М. Федорова «Князь Курбский» представлял собой уже совершенно архаическое явление.
Передовая русская литература 40–х годов всё более проникается современностью. «Мертвые души» Гоголя кладут начало социальному роману о современности, который одерживает в конце 40–х годов одну победу за другой. В 1852 году в рецензии на роман Евг. Тур «Племянница» Тургенев констатирует упадок жанра исторического романа. «Исторический, вальтерскоттовский роман — это пространное, солидное здание, со своим незыблемым фундаментом, врытым в почву народную, с своими обширными вступлениями в виде портиков, со своими парадными комнатами и темными коридорами для удобства сообщения, — этот роман в наше время почти невозможен, — пишет Тургенев, — он отжил свой век, он несовременен… У нас, может быть, его пора еще не пришла, — во всяком случае он к нам не привился— даже под пером Лажечникова. Романы „`a la Dumas“ с количеством томов ad libitum [339] у нас существуют, точно; но читатель нам позволит перейти их молчанием. Они, пожалуй, факт, но не все факты что-нибудь значат». [340]
339
До бесконечности (лат.).
340
И. С. Тургенев, Собрание сочинений, т. XI, Гослитиздат, М., 1956, стр. 122.
Новый подъем исторического романа в русской литературе относится к 60–м годам: он дал читателю «Войну и мир» Л. Н. Тостого — русскую национальную эпопею, вершину классического исторического романа в русской и мировой литературе.
ГЛАВА V. НРАВООПИСАТЕЛЬНЫЙ РОМАН. ЖАНР РОМАНА В ТВОРЧЕСТВЕ РОМАНТИКОВ 30–х ГОДОВ (Г. М. Фридлендер)
Широкая популярность исторической тематики в русском романе на рубеже 20–х и 30–х годов была связана, в конечном счете, со стремлением исторически осмыслить современность. Обращение к жанрам исторической повести и романа в эти годы было вызвано желанием подойти к анализу вопросов настоящего и будущего с учетом опыта прошлой исторической жизни русского общества. Таким образом, несмотря на господство исторических тем и сюжетов, в центре внимания русских романистов конца 20–х — начала 30–х годов стояла не история, а современность: позиция, занимаемая Пушкиным, Гоголем и остальными русскими историческими романистами — Загоскиным, Лажечниковым, Полевым — в вопросах общественной борьбы своего времени, объясняет их отношение «историческому прошлому. Эта позиция определяла различное решение ими вопросов о движущих силах русской истории и о русском национальном характере.