История русского романа. Том 2
Шрифт:
Однако и здесь народ — это не только крестьяне, но и тысячи других и всевозможных русских людей, в том числе и дворяне — Василий Денисов, Долохов, Петя Ростов, нелепо гибнущий в партизанской атаке.
Путь князя Андрея и Пьера Безухова к народу, слияние их судеб, как и судеб всех главных героев романа, с судьбами народа в едином патриотическом порыве — все это дано в романе как явление не исключительное для того времени, а типическое и в этом смысле контрастирующее в сознании писателя с социальной действительностью эпохи Крымской войны, в ходе которой обнаружилась непроходимая пропасть, отделяющая дворянство, в его подавляющем большинстве, от народа.
Пьер Безухов и Андрей Болконский — безусловно лучшие люди своего [времени и класса, но лучшими их делает не только патриотическое чув- | ство, присущее также и
В исканиях Пьера и Андрея, в самоощущении и переживаниях Николая Ростова, во многом являющегося антиподом первых двух, применительно к событиям и обстоятельствам их времени с наибольшей отчетливостью отражены раздумья писателя о противоречиях современной ему русской жизни, его собственные поиски выхода из этих противоречий.
Как всегда у Толстого, это были искания нравственной истины, открывающей путь к социальной гармонии, представлявшейся писателю гармонией частного и общего, личности и народа, свободы и необходимости, временного и вечного, жизни и смерти. Именно в этих категориях осмыслял Толстой реальные противоречия современности и исторического прошлого.
Перед каждым из главных героев романа жизнь ставит особые проблемы и каждый решает их по — своему. И в каждом решении и индивидуальном пути к нему есть частица истины, недостающая другому, и заблуждения, от которых свободны другие. Но каждое решение имеет глубочайшую психологическую мотивировку, предстает как особый тип нрав- ственно — психологической реакции на окружающую жизнь и в то же время отражает определенный аспект самой жизни, ускользающей от внимания других героев. Что касается авторской точки зрения, авторского решения нравственно — психологических проблем, то оно прямолинейно нигде не выражено, не прикреплено ни к одному герою, а как бы распределено между всеми ими. Это не значит, что все герои в нравственном отношении равноценны для автора. Это отражает другое — противоречивое, неисчерпаемое многообразие жизни и утверждение неизбежной неполноты, ограниченности всякой индивидуальной реакции на нее, всякой индивидуальной истины. Таков эстетический принцип, лежащий в основе многофигурной композиции романа, переплетения в нем целого ряда сюжетных линий, объединенных единым историческим временем. В основе решающих моментов развития каждого из героев романа лежат более или менее общие для всех или сходные ситуации. Это в равной мере относится и к исторической, общей жизни героев, и к их личной жизни.
Исходная жизненная ситуация для князя Андрея и Пьера Безухова та, что они оба не удовлетворены своей судьбой и не находят себе места в обычных условиях светского существования. И это — то, что их объединяет, — характеризует их как лучших людей своего времени. Но тут же начинается и их глубокое различие.
Князь Андрей не удовлетворен прежде всего тем, что не может проявить, реализовать свои богатые духовные возможности. Уверенный в себе и своих силах, презирающий, и при этом заслуженно, свое социальное окружение, он снедаем жаждой активной, общественно полезной деятельности, жаждой подвига и славы. Но во имя чего? Не ради блага людей, которых он «не знает и не будет знать», а во имя собственного «торжества» над этими безвестными и безразличными ему людьми, любви которых он жаждет (см. размышления князя Андрея перед Аустерлицем, — 9, 321).
Всепоглащающая жажда «любви людской» и собственное безразличие к людям, отчужденность от них — таково трагическое противоречие характера князя Андрея. Оно обнажает волюнтаристскую сущность субъективно благородного честолюбия Болконского, а тем самым и его нравственную несостоятельность. Ибо быть действительно полезным людям, не зная и не желая знать их, значит не считаться с проявляющейся в их совокупном действии необходимостью и навязывать им, истории, жизни свою индивидуальную волю.
Было бы глубочайшей ошибкой видеть на этом основании в князе Андрее отрицательный персонаж. Но не менее ошибочно относить его и к числу идеальных героев. Князь Андрей — образ не менее сложный и многозначный, чем образы его прямых предшественников — Онегина и Печорина. Это безусловно образ одного из лучших людей своего времени, но в то же время далеко не свободный от слабостей и пороков, как не свободны от них Онегин и Печорин, и потому столь же трагический, как и последние. Но по сравнению с образами Онегина и Печорина грань между положительными и отрицательными чертами характера проведена в образе князя Андрея значительно резче, определеннее.
Личное благородство, мужество, целеустремленность, высоко развитое чувство гражданского долга и личного достоинства, «золотое сердце» и острый, деятельный ум — все это придает облику князя Андрея неотразимое человеческое обаяние и оттеняет нравственное и интеллектуальное ничтожество его великосветского и служебного окружения. Преимущественно через переживания князя Андрея, через его критические оценки придворных, штабных, законодательных сфер выражено отрицательное отношение Толстого к государству и власти, которое установилось у писателя именно «при писании „Войны и мира“» (76, 114). Но тем не менее нравственные принципы и жизненная позиция князя Андрея даны как объективно несостоятельные в силу их индивидуалистической ограниченности.
Чувство гражданского долга неразрывно связано у князя Андрея с сознанием своей аристократической исключительности, духовного и нравственного превосходства над другими людьми; жажда славы и «любви людской» столь же органически слита с уверенностью в непогрешимости своего права ждать и требовать от людей того, что он считает должным для себя и других. Последнее наиболее явно проступает в отношении князя Андрея к жене и к Наташе.
В целом, как и вся семья Болконских, князь Андрей является носителем самых лучших, самых высоких духовных традиций дворянской культуры и в то же время своего рода жертвой ее социальной ограниченности. Честолюбие и разочарование князя Андрея имеют то же нравственное содержание и те же социальные корни, что и раздраженное высокомерие его отца, екатерининского вельможи в отставке. В романе не случайно подчеркнуто сходство князя Андрея с отцом, в хорошем и в плохом. Деспотизм и самодурство старого князя Болконского — это результат присущего ему в той же мере, как и князю Андрею, и так же неудовлетворенного честолюбия. Однако честолюбие князя Андрея выражает нечто большее, чем аристократическую ограниченность его характера. Сама эта ограниченность истолкована в романе как одна из социальных форм индивидуалистического сознания вообще, трагедию которого составляет отчужденность от людей.
Будучи образом, раскрывающим нравственную несостоятельность индивидуалистического сознания изнутри, как сознания, парализующего лучшие устремления человеческой личности, обрекающего ее на моральное поражение в столкновении с неприемлемой для нее действительностью, князь Андрей продолжает галерею реалистических характеров, ведущих свое происхождение от Жюльена Сореля Стендаля. Сказанное по этому поводу А. М. Горьким полностью применимо и к Андрею Болконскому: «Жюльен Сорель Стендаля — родоначальник всех „героев“, которые начинали жить, веруя, что высокое интеллектуальное развитие совершенно обеспечивает им соответственно высокую и независимую социальную позицию, обеспечивает свободу мысли и воли». [356]
356
М. Горький. О литературе. Изд. «Советский писатель», М., 1955, стр. 536.
В русской литературе, которая значительно раньше и острее, чем западная, поставила вопрос о несостоятельности индивидуалистического сознания и упорно искала противостоящих ему нравственных ценностей в жизни и сознании народных масс, становление и критическая трактовка подобного героя отмечены именами Алеко, Онегина, Печорина.
Иногда явно, иногда завуалированно индивидуалистические устремления личности выступают как в русских, так и западноевропейских романах модификацией наполеоновского начала, исторически и психологически связаны с этой характерной чертой «века и современного человека» (Пушкин).
Аналогичная черта характера князя Андрея непосредственно выражена в его культе Наполеона. Наполеон в начале романа — кумир не только князя Андрея, но и Пьера. Вот еще одно общее для них положение, выявляющее индивидуальное своеобразие каждого из героев. Для князя Андрея предметом поклонения служит личность Наполеона, его личная, озаренная головокружительным успехом и мировой славой судьба. Мечта о своем «Тулоне», своем «Аркольском мосте» владеет воображением князя Андрея, руководит его поступками во время всей военной кампании 1805 года, участие в которой является исходным этапом духовного развития героя.