История русской литературы в четырех томах (Том 3)
Шрифт:
В 1873 г. с группой своих последователей ("пропагандистов") Лавров основал в эмиграции журнал "Вперед!", а в 1875г. создал в качестве приложения к нему двухнедельное обозрение "Вперед!". В этих изданиях проводились идеи лавристской фракции народничества (подготовка революции путем предварительной социалистической пропаганды в народе). Но это не мешало Лаврову и его товарищам уделять большое внимание русскому и международному рабочему движению, I Интернационалу. Сам П. Л. Лавров принимал участие в событиях Парижской коммуны, являлся членом I Интернационала, был лично знаком с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Журнал "Вперед!" высоко оценил деятельность "Южно-Российского рабочего союза", опубликовал знаменитую речь рабочего Петра Алексеева, вел летопись рабочего движения, важнейших событий
В 1869 г. за границей появилось воззвание М. Бакунина (1814-1876) "Постановка революционного вопроса", а в 1873г.- книга "Государственность и анархия". Если лавристы с наибольшей полнотой выразили излюбленную народническую доктрину об интеллигенции как пропагандисте социализма в народе, как решающем факторе прогресса, то бакунисты наиболее отчетливо сформулировали народническую веру в прирожденную революционность, в коммунистические инстинкты русского крестьянства. Бакунин считал, что "социально-революционная молодежь", т. е. передовая интеллигенция, обязана пойти в народ не ради подготовки отдаленной революции, а для того, чтобы немедленно поднять крестьян и возглавить крестьянский бунт. Русский народ, учил Бакунин, находится в таком отчаянном положении, что "ничего не стоит поднять любую деревню". Русскому народу ненавистна любая форма государства, он прирожденный анархист и социалист-общинник.
В противовес журналу "Вперед!" "анархисты-федералисты", т. е. бакунисты, сторонники организации немедленного бунта народа против царя и помещиков, в 1875-1876 гг. в Женеве издавали газету "Работник", предназначенную для читателей из среды трудящихся. С бакунистскими идеями в известной мере связан и журнал "Община", издававшийся в 1878 г. в Женеве. М. Бакунин вел ожесточенную борьбу с Марксом в I Интернационале, прибегая к интригам и заговорам против Генерального совета. В письме к немецкому социал-демократу Т. Куно от 24 января 1872 г. Ф. Энгельс показал полную несостоятельность анархизма Бакунина, его взглядов на государство и революцию. [43]
Идеи ткачевской группы революционных народников оформились несколько позже, в 1875 г. В этом году П. Н. Ткачев (1844-1885) отдельной брошюрой издал за границей программу руководимого им журнала "Набат" (1875-1881) под названием "В чем должна состоять ближайшая практически достижимая цель революции". Ее автор считал, как и Бакунин, что русский крестьянин всегда готов к революции. Однако освобождение народа, утверждал Ткачев, не является делом самого народа. Революцию осуществляет группа революционеров-заговорщиков, которая, опираясь на "разрушительно-революционную" силу народа, захватывает политическую власть, создает новое революционное государство и осуществляет преобразования во всех областях жизни.
Ткачев и его сторонники были бланкистами, проповедниками заговорщицких методов борьбы "революционного меньшинства" с самодержавием, которое будто бы не имеет реальной опоры в русском обществе и "висит в воздухе". "Открытое письмо" Ткачева к Ф. Энгельсу и ответ последнего на это письмо в статье "Об общественных отношениях в России" (1875) исчерпывающе характеризуют теорию и практическую программу Ткачева, их полную научную несостоятельность.
В России марксизм сложился и победил в непримиримой борьбе с народническими теориями. Из этого, однако, не следует заключать, что теории Лаврова, Бакунина или Ткачева не имеют революционно-прогрессивного содержания. Критикуя народнические теории, нельзя игнорировать их "исторически-реальное и исторически-правомерное содержание в борьбе с крепостничеством", недопустимо забывать, что "эти теории выражают передовой, революционный мелкобуржуазный демократизм, что эти теории служат знаменем самой решительной борьбы против старой, крепостнической России". [44]
Идеи Лаврова, Бакунина и Ткачева легли в основу революционно-народнической идеологии, тактики и организации народнического движения. Они пользовались широкой популярностью в России, определили направление деятельности разнообразных народнических групп и организаций, проникли в легальную журналистику и литературу. "Хождение в народ" 1874-1875 гг. в идейно-тактическом отношении не было однородным. Но в основном оно сложилось под влиянием лозунгов Лаврова и Бакунина. Представители "хождения в народ" рассчитывали поднять крестьянство на социалистическую революцию. Самоотверженное движение интеллигенции в народ кончилось катастрофой.
Народники-практики, особенно Н. А. Морозов и В. Н. Фигнер, в своих воспоминаниях с огорчением подтвердили, что крестьянство той поры было еще далеко от идей социализма и не пошло за интеллигентами. Н. Морозов в книге "Повести моей жизни" рассказывает о том, как он на практике убедился, что крестьяне предпочитают общинной собственности личную собственность на землю и равнодушны к пропаганде народниками совместной работы на земле. [45] В. Фигнер почувствовала себя "в крестьянском море" одинокой и слабой. Ее ужаснули бедность и заброшенность крестьянства. [46] Горькое разочарование народников в социалистических и революционных возможностях крестьянства было для многих из них источником трагических переживаний, отразившихся и в литературе.
После провала "хождения в народ" в революционных кругах наступило известное охлаждение к идеям Лаврова и Бакунина. Платформа нелегальной революционной организации "Земля и воля", возникшей в конце 1876 г., не имеет явных указаний на свою прямую приверженность к лавризму или бакунизму. Напротив, участники организации стремились подчеркнуть то новое, что они внесли в освободительное движение второй половины 70-х гг. С этой целью они назвали себя "революционерами-народниками". Так в истории революционного движения 70-х гг. впервые появилось определение, которое затем получило расширительное значение. Народниками в собственном смысле этого слова следует считать именно землевольцев.
С. Кравчинский (Степняк) с большой точностью определил то новое, что внесли землевольцы в историю отношений социалистически настроенной интеллигенции и народа сравнительно с тем, как решали этот коренной вопрос деятели "хождения в народ". Пережив неудачный опыт прямой пропаганды социализма в крестьянской среде, революционеры, рассказывает Степняк, пришли к выводу, что следует не только сбросить с себя немецкое платье и одеться в сермягу, необходимо и с учения социализма сбросить его "немецкое платье" и одеть его "в народную сермягу". Революционеры должны стать действительно народными людьми. Практически это значит, что свои социалистические идеалы революционер обязан подчинить идеалам народа, его насущным потребностям, воззрениям и чаяниям. Они выражаются в двух "магических словах" - "земля и воля!". Землевольцы прямо говорили, что они свои лозунги суживают до народных требований и желаний в данную минуту. Имея в виду эту основную установку своей программы, землевольцы и называли себя "народниками", "народными людьми", "революционерами-народниками". Однако и программа землевольцев теоретически не порывает до конца с бакунизмом. В ней имеются ссылки на Пугачева и Разина как на народных "революционеров-социалистов", которые выразили присущую народу готовность к бунту во имя земли и воли. Землевольческие поселения также не дали ожидаемых результатов. Потерпев поражение, народники-революционеры перешли к политической борьбе, к героическому единоборству с самодержавием - к террористической борьбе с ним. В 1879 г. "Земля и воля" раскололась на террористическую "Народную волю" и пропагандистский "Черный передел".
Программа "Народной воли" проникнута ткачевским неверием в массы. Призыв к народной революции подменен в ней идеей заговорщицкого захвата власти. Борьба народовольцев с правительством становится борьбой узкого круга радикалов за политическую свободу. Переход к политической борьбе за демократические преобразования был шагом вперед, но связать ее с социализмом, с массовым народным движением народовольцам так и не удалось. Современники с полным основанием называли их "народниками без народа", "народниками, потерявшими веру в народ". И все же, как говорит В. И. Ленин, "деятели старой "Народной воли" сумели сыграть громадную роль в русской истории, несмотря на узость тех общественных слоев, которые поддерживали немногих героев, несмотря на то, что знаменем движения служила вовсе не революционная теория...". [47]