История русской семиотики до и после 1917 года
Шрифт:
Вяч.Вс.Иванов связывает в этом плане биологию и лингвистику, в которых он видит совпадение "не только динамического подхода к предмету, но и методы выделения основных типов эволюционной информации" (Иванов Вяч.Вс. О взаимоотношении динамического исследования эволюции языка, текста и культуры // Исследования по структуре текста. М., 1987. С.22).
Свои рассуждения Ю.Лотман завершает сопоставлением бинарных и тернарных систем, первые, как он считает, характерны для славянского мира, вторые -- для западного. Взрыв в рамках тернарной системы не уничтожает всего существующего. В бинарных системах взрыв охватывает все. "Характерная
Связывая явления культуры со взрывными процессами, как нам представляется, Ю.Лотман несколько утрирует реальную ситуацию, преднамеренно огрубляет ее. В противовес этому следует подчеркнуть, что культура скорее зиждется на предсказуемом непредсказуемом, в противном случае мы бы постепенно пришли к полному хаосу, однако перед нами даже в непредсказуемом наличествует элемент порядка.
Сфера непредсказуемого гораздо шире сферы предсказуемого, однако из-за своей неструктурированности мы не можем ощутить ее как единую модель. Часто при этом и эта сфера находится в рамках разрешенного поведения. Так, текст все время строится на элементе непредсказуемого,
эпилог 314
поскольку в него вводится деавтоматизация. Определенный элемент непредсказуемости заложен и в элементарном бытовом разговоре. То есть непредсказуемость должна стать таким же объектом семиотического изучения, каким стало предсказуемое для лингвистики. Грамматика представляет собой канонизацию предсказуемого. Непредсказуемое и предсказуемое могут соотноситься друг с другом по аналогии дискурс/текст, где дискурс включает в себя социальный, а текст лингвистический -- аспект одного и того же явления.
Реально работа науки характеризуется расширением сферы предсказуемого и сужением сферы непредсказуемого. "То что дано и что кажется неиспытанному исследователю содержанием, то разрешается в тем более сложную систему форм и напластований форм, чем глубже он вникает в это содержание. Таков прогресс науки, разрешающий каждое содержание в систему форм и каждый "предмет" -- в систему отношений, таков же прогресс поэзии. Мера содержания, наполняющего данную форму, есть определение уровня до которого проник наш анализ", -писал еще в 1923 г. Г.Шпет (Шпem Г. Эстетические фрагменты, II. Пг., 1923, -- С. 101). В целом же сфера непредсказуемого, подобно областям, связанным с психоанализом, должна получить освещение в семиотике. Перед нами единая сфера человеческой ментальности. Усиленное исследовательское внимание к этому аспекту одновременно даст ответ и на многие другие вопросы семиотического структурирования общества, человека и литературы.
В заключение отметим, что некоторые идеи Юрия Лотмама являются чуть ли не дословными формулировками тех или иных положений, входящих в базисный фон паблик рилейшнз. Приведем некоторые из них.
"Категория авторитетности, ее степени и ее источников играет в русской культуре первостепенную роль. Таким образом, центр внимания переносится с того, "что" сказано, на то, "кем" сказано, и от кого этот последний получил полномочия на подобное высказывание" (Лотман ЮМ. Тезисы к семиотике русской культуры // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. С.407);
"Критика классицизма как "века позы" совсем не означает отказа от жеста -- просто сдвигается область значимого: ритуализация, семиотическое содержание перемещаются в те сферы поведения, которые прежде воспринимались как пол
семиотика поведения и другое идеи Лотмана 315
ностью внезнаковые. Простая одежда, небрежная поза, трогательное движение, демонстративный отказ от знаковости, субъективное отрицание жеста делаются носителями основных культурных значений, т.е. превращаются в жесты" (Лотман Ю.М. Театральный язык и живопись (К проблеме иконической риторики) // Театральное пространство. Материалы научной конференции. М., 1979. С.249);
"Жизнь символа в культуре приобретает активный характер только тогда, когда он перемещается на исходное чуждое ему место" (Лотман ЮМ. Камень и трава // Лотмановский сборник. I. М., 1995. С.80);
"Любой кинематограф создает свой мир, свое пространство, которое населяет своими людьми. Но тут вступает в силу внушающая природа зрения. Если я это слышу, то я вполне допускаю, что сведения могут быть ложными. Иное дело, если я нечто сам вижу" (Лотман Ю; Цивьян Ю. Диалог с экраном. Таллинн, 1994. С. 19);
"Мода всегда семиотична. Включение в моду -- непрерывный процесс превращения незначимого в значимое. Семиотичность моды проявляется, в частности, в том, что она всегда подразумевает наблюдателя. Говорящий на языке моды -- создатель новой информации, неожиданной для аудитории и непонятной ей. Аудитория должна не понимать моду и возмущаться ею. В этом -триумф моды. ...Вне шокированной публики мода теряет свой смысл" (Лотман ЮМ. Культура и взрыв. С.126-127);
"Ни одна культура не может удовлетвориться одним языком. Минимальную систему образует набор из двух параллельных знаков, -- например, словесного и изобразительного. В дальнейшем динамика любой культуры включает в себя умножение набора семиотических коммуникаций" (Лотман Ю.М. Культура как коллективный интеллект... . С.11-12).
Мы выбрали лишь эти высказывания, реально же число их не имеет конца, поскольку Юрий Лотман глубоко анализировал явления культуры как коммуникативный процесс. Именно это позволило ему по-новому взглянуть как на русскую литературу, так и на русскую историю.
ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
Аксенов И.А. Гамлет и другие опыты в содействие отечественной шекспирологии...
– М., 1930.
Александров А. Чудодей // Хармс Д. Полет в небеса.
– Л., 1988.
Андреев Д., Парин В., Раков Л. Новейший Плутарх. Иллюстрированный биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен.
– М., 1991.
Арсеньев Н.С.Пессимизм и мистика в древней Греции // Путь.
– 1926.
– No5; переизд. в Путь.
– Кн. 1.
– М., 1992.
Архангельский А.Л. Музыка и ритм сценического действия // Маски.
– 1912-1913.-No6.
Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс.
– Л., 1971.
Асафьев Б. Русская музыка (XIX и начало XX века).
– Л., 1979.
Бахтин Вс. Школьная жизнь в Париже ХII века. Средневековый быт.
– Л.,1925.
Белый А. Арабески // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. В 2-х тт.-Т. 2.-М.. 1994.