История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки

Коэн Гюстав

Главным героем милой поэмы «Гнедой конь» Юона Леруа является такой:

Храбрый рыцарь,Куртуазный и рыцарственный,Богатый смелостью, бедный деньгами,Живший в Шампани:Разум, и честь, и благородствоОн имел, и храброе сердце.Если б он имел столько же богатств,Сколько добродетели,Не унизившись, чтобы их получить,Не нашлось бы равного ему.

Далее Юон Леруа описывает нам жизнь рыцаря – завсегдатая турниров:

Повсюду, куда он ездил,Его

слава была известна,А те, кто не знал его по совершавшимся им добрымДелам, знали его репутацию.Когда он надевал шлемИ выходил на турнир,Он уже не думал ни об ухаживании за дамами,Ни об играх в прятки.Туда, где толпа была самой густой,Он бросался на полном скаку.Он был знатоком оружия.Однако богатства у него не было:Больше двухсот ливров рентыВ год его земля ему не приносила.Повсюду искал он призы.

Вот он влюбляется в знатную девицу, единственную дочь богатого сеньора, чья земля приносит целую тысячу ливров в год (все эти реалистичные детали очень интересны для экономической истории, которую нельзя отделять от истории права и социальной истории). Он встречался с ней лишь тайно и разговаривал только через калитку в разделявшей их ограде, к которой он мчался на своем рыжем коне. Наконец он решается просить ее руки, но старик с презрением отвергает его:

«Моя дочь красива, и молода, и умна,И девушка знатного рода,А я богатый дворянин,Происходящий от благородных предков.Моя земля стоит добрых тысячу ливровВ год; я не пьян,Чтобы отдать дочьЗа рыцаря, живущего добычей».

Слово жестокое, но его стоит запомнить; оно показывает, что идея богатства проникает в феодальное сословие, чтобы разрушить рыцарство. Старик найдет дочери принца, имеющего пятьсот ливре [17] . Рассказав о неудаче своей милой, он слышит, как она сокрушается оттого, что ее отец поставил богатство выше доблести:

«Право, я нисколько не сомневалась,Что вы меня не получите,Ведь он не стал считать ваше богатствоПо вашей доблести».

17

Ливре – участок земли, приносящий ливр дохода.

Чтобы добиться успеха, она советует ему обратиться к его дядюшке, который имеет 300 ливре земли, чтобы тот выступил гарантом. Дядюшка соглашается, и мессир Гийом, успокоившись, уезжает на турнир в Салардон.

Где он легко завоевалВсе призы турнира [18] .

Однако дядюшка просит у отца руки красавицы для себя и получает ее. Та не оказывает никакого сопротивления, кроме слез и печали. Свадьба должна состояться в уединенном домике в лесу, но отец неосторожно попросил у мессира Гийома его рыжего коня, чтобы невеста ехала на нем. Конь, воспользовавшись темнотой леса и усталостью двух стариков, убегает и привозит девушку в поместье мессира Гийома, и их венчает в его часовне местный капеллан. Отец и вероломный дядюшка вынуждены смириться, а трувер заключает:

18

Имеются в виду кони или выкуп, взимавшийся с побежденного противника, одежда, а также драгоценности, подаренные дамами-арбитрами.

Мессир Гийом был храбр, куртуазен и рыцарствен;Он не перестал совершать подвиги,Но

посвящал им все больше времени.

Через три года отец умер, оставив им тысячи ливре земли, а вскоре скончался и дядюшка, чьи земли они тоже унаследовали. В общем, храбрец еще и разбогател. Увы, в жизни это случается куда реже, чем под пером писателя.

Глава 19

ДОЛГ РЫЦАРЯ

По работам святого Бернара, Жана Солсберийского, Этьена из Фужера, Робера из Блуа и Раймона Луллия

Моральные правила для бурного, отвергающего любые узы и путы рыцарства создавали не только романисты, как мы видели на примере Кретьена де Труа, но и романисты XII и XIII веков. Как мы увидим в следующей главе, они старались победить то зло, что гнездилось в военном ремесле.

Лидером этого течения был папа Урбан II собственной персоной, когда, проповедуя в Клермоне в 1098 году Первый крестовый поход, он призвал дворян стать рыцарями, а не разбойниками. Слово громкое, и прозвучало оно тем обиднее, что исходило с такой высоты. Позднее, ближе к середине XII века, Сугерий, аббат Сен-Дени, объявляет знаменитому сеньору-разбойнику Тома де Марлю, что тот недостоин носить рыцарский пояс. В то же самое время святой Бернар Клервоский, обращаясь к тамплиерам в своем De laude novae militae [19] , перечисляет обязанности рыцаря, но тот факт, что обращается он к членам духовно-рыцарского ордена, не позволяет нам отнести его строгие требования к светским рыцарям.

19

«Прославление нового рыцарства» (лат.).

Совсем иначе обстоит дело с Policraticus епископа Шартрского, Жана Солсберийского, написанным в 60-х годах XII века, то есть точно в то же самое время, когда творил наш великий романист Кретьен де Труа. Будучи гуманистом, он берет в пример римского воина. Поэтому в первую очередь он рекомендует соблюдать чистоту крови, крепость тела и твердость сердца. Получая рыцарскую перевязь, избранный должен принести солдатскую клятву честно служить своему государю. В этом заметен пережиток античной гражданственности, довольно далекой от феодального духа. Желательна и необходима длительная физическая подготовка. Но еще больше нужны смелость, закалка и стратегия по Вегецию. Нарушение клятвы или трусость должны влечь за собой лишение рыцарского звания и наказание виновного.

Каков долг организованного рыцарства? Защищать церковь, воевать с неверными, уважать духовенство, защищать бедного от притеснений, наводить порядок в стране, проливать кровь за своих братьев (в соответствии с формулой присяги), а при необходимости – жертвовать жизнью.

Надо славить Спасителя, а обоюдоострым мечом, который держит в руках рыцарь, следует карать мятежников, захватывать их короля и вассалов в железные цепи. С какой целью? Из безумия, чтобы удовлетворить собственное тщеславие, алчность или каприз? Ни в коем случае. Рыцарь должен повиноваться не собственному настроению, а исполнять волю Бога и его ангелов, в соответствии с правосудием и общественным интересом. Все это слишком пропитано классическими реминисценциями и этатистской концепцией, более подходящей Римской республике, даже империи, нежели феодальному обществу.

Лишь те, кто повинуются своим наставникам, заслуживают звания рыцаря; трусы, разбойники, грабители церквей, притеснители бедняков и развратники – все они ложные рыцари, которых следует лишить этого звания.

Написанный на латыни Policraticus мог дойти до знати лишь при посредничестве духовников. Иначе обстоит дело с «Книгой хороших манер» Этьена из Фужера, капеллана двора Генриха II Плантагенета, но сейчас самое время сказать об отсутствии различий между Французским королевством и Англо-нормандской державой, занимавшей север и запад нынешней Франции. Идеи Фужера совпадают с идеями Жана Солсберийского; возможно, Фужер ими даже вдохновлялся. Этьен из Фужера еще более определенно подчеркивает, что в рыцарское сословие должны приниматься свободные люди, рожденные от свободной матери; лица благородного происхождения. Рыцарь должен быть храбрым, честным, верным, преданным церкви, уважать ее право на десятину и не пытаться ее присвоить. Недостойные рыцари (вновь та же проблема) должны быть лишены своих меча и шпор и изгнаны из сословия.