История с привидениями
Шрифт:
Бьякуя размышлял об этом всю обратную дорогу. Что-то не понравилось командиру в его рассказе. Ему показалось, что Кучики о чем-то умалчивает? Что ж, он и в самом деле не был искренним до конца. Кое-что он не рассказал, но не потому, что намеревался скрывать. Он просто не знал, что именно должен сказать.
Приходя в себя после сражения, время от времени путая сон и реальность, Бьякуя размышлял о том, что с ним произошло, и почти догадался. Смутные образы уже оформились в некое знание, но потом он проснулся, и все забылось. Невозможно запомнить то, что не названо никаким словом. Единственное, что осталось у
Добравшись до госпиталя, Бьякуя подумал и решил, что выписываться ему пока рановато: слишком уж тяжело было двигаться.
***
Вскоре после того, как ушел Кучики, Ямамото доложили об очередном происшествии: трое бойцов, патрулировавших окраину города, были найдены изрубленными в капусту. Поскольку ни один не выжил, выяснить, что там произошло, становилось затруднительно. Реяцу этих ребят была не настолько велика, чтобы кто-то смог почувствовать издали, что они вступили в схватку. Но тогда получалось, что и реяцу их врага была ненамного больше.
Отдел тайных операций первым принялся шарить на месте происшествия. Чуть позже туда же подтянулись ученые двенадцатого отряда. Трупы доставили в госпиталь, и ими занялась Унохана. Вокруг них вился и Куроцучи. Он предпочел бы сам изучить образцы, но двенадцатый отряд еще не оклемался после недавней катастрофы в лаборатории*. Их осталось мало, основные здания были разрушены, оборудование уничтожено. Сумели восстановить слежение за передвижением пустых, и то хлеб. Заняться сейчас чем-то серьезным двенадцатый отряд был не в состоянии. Впрочем, Унохана, не упорствуя, впустила Куроцучи в свою лабораторию.
Первое впечатление от изучения тел складывалось такое: парни передрались между собой. Подобное событие – не то, чтобы норма для Готэй-13, но все же не выходит за рамки возможного. Но все было не так просто: оба исследователя сошлись на том, что в ранах каждого из убитых больше всего его же собственной реяцу. Из чего следовал вывод: патрульные сражались с тремя врагами, реяцу которых была полностью идентична их собственным, и каждый большей частью сражался с собственной копией, хотя и от других им также доставалось.
– Еще рано делать выводы, – недовольно проворчал Куроцучи в ответ на расспросы командира. – Слишком мало данных.
Даже под маской на его лице отчетливо читалось недоумение.
Хотя, на самом деле данных уже было довольно много. Одинаковая реяцу – это раз. Образ старого врага – это два. И еще одно, о чем пока рассказал только Кучики: повторение сценария прежней битвы. Повторение точное, воспроизведение многих деталей и сцен, ощущение дежавю.
Впрочем, пока шло все это расследование, Зараки тоже немного оклемался и рассказал медикам о своей схватке. Унохану интересовали подробности, в частности, было ли нынешнее сражение похоже на предыдущее. Она совершенно не удивилась, когда Зараки возмущенно заявил, что этот тип ничего нового не придумал, говорил и делал то же самое.
Обо всех этих фактах в тот же день стало известно очень многим: не только командному составу, но и офицерам рангом ниже.
***
Это было незадолго до заката. Рукия хозяйничала в столовой шестого отряда. Ренджи наблюдал за ней с недоумением.
– Собираешь всякую гадость, – проворчал он. – У вас дома еда намного лучше.
– Некогда бежать в поместье, – отозвалась Рукия, не отвлекаясь от своего занятия. – Скоро стемнеет.
Она тщательно упаковывала еду для Хаями в маленькие сверточки. Потом сложила их все вместе и принялась заворачивать в большое полотенце.
– К тому же, – добавила она, – он не привередливый и ест все.
– Да уж, в его положении лучше не быть привередливым, – буркнул Ренджи в сторону.
Вся эта история ему очень не нравилась. Как же они все рискуют из-за этого типа! За себя Ренджи, впрочем, не особенно опасался. Его дело сторона, он только занпакто спер. Легко сможет отболтаться: мол, пошутил, или выполнял приказ, или еще что-нибудь в этом роде. Слишком сильно не накажут. Это капитан шею подставляет, да и Рукия тоже, бегает на озеро каждый день с этими свертками. Вот влипнут, и как их выручать потом? И опять из-за Хаями, как будто он мало Абараю неприятностей доставил.
Рукия закончила упаковывать ужин и вдруг села на скамейку, положила локти на стол и уставилась в окно, будто не она только что торопилась поспеть на озеро до заката.
– Ну, чего еще? – Удивился Абарай.
– Я все думаю об этих происшествиях, – задумчиво проговорила Рукия. – То, что рассказал капитан Зараки о своей битве… Тебя ничего во всем этом не смущает?
– Хм, – Ренджи задумался. – Ну, только то, что этого арранкара считали мертвым. Но кто его знает…
– Нет, не то, – Рукия осуждающе покачала головой. – Они оба говорят, что все повторялось, и брат, и Зараки-тайчо. Их противник видел обе битвы. Он знает все подробности.
– Ну и?.. – Ренджи по-прежнему не понимал.
– Насколько я помню, Ичиго видел сражение Зараки и Эспады в Хуэко Мундо.
– Ты что хочешь этим сказать? – Абарай распахнул рот от изумления.
– Чего я хочу на самом деле, – горько усмехнулась Рукия, – так это сбегать в Мир живых и просто взглянуть на Ичиго. Убедиться, что у него все в порядке. Только лишь.
– Но у него должно быть все в порядке, – неуверенно возразил Ренджи. – За ним же следят.
– Знаю. И Укитаке-тайчо говорил, что там нет проблем. Но…
– Ты знаешь, – Абарай смущенно почесал затылок, – мне уже тоже хочется на него взглянуть. Но мы же не можем…
– Да, не попасть в Мир живых без приказа.
Они переглянулись и одновременно заговорщически усмехнулись.
– Попробуем? – Улыбнулся Ренджи.
– Обязательно, – кивнула Рукия. – А теперь пошли. А то стемнеет.
– Ну и что? – Ренджи ехидно захихикал. – Боишься темноты?
– Вот стукну, сам начнешь бояться!
***
Ренджи и Рукия торопливо двигались через лес по узенькой тропке, которую уже несколько лет топтали здесь капитан и лейтенант шестого отряда. Сначала до тренировочной поляны, потом уж оттуда к озеру. Рукия ехидничала по поводу того, что Ренджи вызвался идти с ней. Вроде как не хотел иметь с Хаями ничего общего и вообще опасался неприятностей. Ренджи вяло огрызался. После всех этих непонятных происшествий он боялся отпускать Рукию одну шататься по лесу, вдали от людей. Там и на помощь никто не придет, случись чего.