История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
Первым из республиканских политиков, выступавших за продолжение «патронатов», был сенатор Роско Конклинг из Нью-Йорка (род. в Олбани, Нью-Йорк, 30 октября 1829 года). Он состоял в радикальных республиканцах, а теперь решил назвать свою секцию партии «столвартами» («несгибаемыми»), видимо оттого, что они несгибаемо стояли за коррупцию. Хейса и тех, кто его поддерживал, он называл «полукровками», намекая, что они наполовину демократы. Конклинг пытался выдвинуться в 1876-м и не стал относиться к Хейсу лучше из-за того, что тот победил.
В центре схватки оказался Честер Алан Артур (род. в Фэрфилде, Вермонт, 5 октября 1829 года). Был он высоким, красивым и очень способным человеком, предельно лояльным Гранту и Конклингу. Его назначили на пост сборщика таможенных платежей в порту Нью-Йорка, и в его управлении находились тысячи должностей. Свою работу он делал умело, но и ловко использовал ее для политических целей. А вот для личного обогащения не использовал.
Хейс попытался уволить Артура и еще нескольких друзей Конклинга, что означало начать войну. В те дни шансы на победу в таком конфликте были у сенатора, поскольку со времен Гражданской войны президентская власть оставалась слабой. И из всех сенаторов Конклинг менее прочих готов был потерпеть вмешательство простого президента. Говорили, что Конклинг «кулдычет, как индюк», и вот в этакой манере он привлек остальной Сенат на свою сторону. В общем-то сенаторы всегда отказывались одобрять любое назначение, у которого нет поддержки сенаторов из конкретного штата (каждый сенатор ожидал такой же любезности по отношению к себе), и таким вот образом Конклинг противостоял всем назначениям.
В конце концов Хейс победил, получив поддержку демократов, — что означало, что он и впрямь «полукровка» и стал кем-то вроде изгоя в глазах «несгибаемых».
Однако Хейса это не обеспокоило. Он не собирался оставаться более одного срока. Президентство его не радовало, а кроме того, республиканцы проиграли еще больше на выборах в конгресс 1878-го, и потому новое выдвижение выглядело в любом случае несоблазнительным. В сорок шестом конгрессе демократы завоевали обе палаты впервые с Гражданской войны — Сенат 42 к 33 и Палату представителей 149 к 130. (Трудовая партия «гринбекеров» провела 14 кандидатов, и таков был их максимальный политический успех.)
1880 год застал Соединенные Штаты возвращающимися к процветанию. Перепись обнаружила народонаселение численностью 50 155 783 человека — вдвое больше, чем в Великобритании, и выше, чем у любого европейского народа, за исключением России. Город Нью-Йорк, улицы которого теперь освещались электричеством, прошел миллионную отметку и опережал Берлин и Вену. Впрочем, он еще не догнал Париж и был далеко за рекордными лондонскими 3,3 миллиона. Соединенные Штаты оставались вторыми за Великобританией по производству угля и железа, но их сеть железных дорог была протяженнее всех дорог Европы.
Более того, было ясно, что Соединенные Штаты становятся тем, кем и останутся впредь, — технологическим лидером мира. В 1878 году был запатентован фонограф изобретателем Томасом Алвой Эдисоном (род. в Милане, Огайо, 11 февраля 1847 года). А в 1879-м этот самый удачливый в истории изобретатель получил патент на электрический свет. К 1880-му в Соединенных Штатах работало 50 000 телефонов, а в 1879-м проложили первую телефонную линию между двумя городами (Бостоном и Лоуэллом, в Массачусетсе). Что до придумок поменьше, то в 1878 году улицы городов Америки увидели первые двухколесные устройства, которые можно назвать велосипедами.
И, конечно, 1880-й был также годом президентских выборов. Поскольку Хейс полностью отказался от нового выдвижения (первый президент на один срок со времен Джеймса Н. Полка 32 годами ранее), руки у республиканцев были развязаны. Естественным выбором стал бы Блейн, который проиграл четыре года назад только из-за писем Маллигана. Четырехлетнее правление Хейса стушевало вопрос с коррупцией, и у Блейна мог появиться шанс.
Но против него был озлобленный Конклинг, который считал Блейна ведущим «полукровкой» и не желал иметь с ним дела. Конклинг, оказывается, тосковал по блаженным дням Гранта и посчитал, что никто ему больше не нужен. Это означало третий срок для Гранта, что шло вразрез почти со столетней традицией, но Конклинга такое не волновало, и бедный Грант, понукаемый своей супругой, желавшей вернуться в Белый дом, согласился, чтобы его использовали.
Если бы Блейн и Грант состязались вдвоем, то один или другой набрали бы необходимое большинство с первого раза. Однако имелся и третий кандидат — министр финансов Джон Шерман. Это был самый осторожный политик, который однажды, возвращаясь в родной город по политическим делам, отказался признать это и сказал, что едет для того, чтобы завязать кое с кем отношения касательно имеющейся собственности. Что бы ни значило это «завязывание отношений», поездка домой была нужна, чтобы укрепить там политическую организацию.
Шерман, как и многие в американской истории, всем сердцем стремился к президентству и не собирался сдаваться на пути к этой цели. Он оставался в гонке под разумным руководством своего друга огайца Джеймса Абрама Гарфилда (род. в округе Каяхога, Огайо, 19 ноября 1831 года). Гарфилд, успешно сражавшийся на Гражданской войне и дошедший до звания генерал-майора, избирался в Палату представителей уже семнадцать лет и только что попал в Сенат.
Съезд республиканцев прошел в Чикаго 2 июня 1880 года, и борьба шла жестко с самого начала, когда следовало голосование за голосованием. Ни Шерман, ни Блейн не уступали друг другу, а не давал им победить Конклинг, у которого было 300 голосов за Гранта и который не ошибался с ними на каждой баллотировке.
Конклинг мог стать «делателем короля», если бы прибавил свои голоса к результату кого-нибудь другого, но этого не делал. Была надежда на то, что когда съезд увидит его готовность продолжать процедуру вечно, они сдадутся от полного отчаяния и снова вернется Грант.
Но случилось не так. После 35 бесполезных голосований съезд обратился к кандидатуре «темной лошадки» (тому, кто не фигурировал в предварительных раскладах). Усилия Гарфилда в пользу Шермана оказались достаточно умелы, чтобы остановить Блейна и Гранта, каждый из которых был грозным кандидатом, и это восхитило делегатов. На тридцать пятом голосовании произошел разброс голосов, а на тридцать шестом они хлынули потоком (кроме верных 300 Конклинга), и Гарфилд, к всеобщему изумлению, сделался кандидатом. Да и сам он был поражен.
Делегаты сообразили, что Конклинг охотно «перережет глотку» партии, если не получит ничего, и потому проголосовали за того самого вернейшего из его приверженцев, Честера Алана Артура, в качестве кандидата в вице-президенты.
22 июня 1880 года демократы собрались в Цинциннати. Можно было опять выдвинуть Тилдена, а затем он, возможно, выиграл бы, поскольку нашлись бы многие, кто проголосовал бы за него от возмущения, что с ним когда-то жестко обошлись. Тилден, однако, все уклонялся от решительного ответа, разыгрывая скромность. Он мог и вполне серьезно не желать выдвижения, но если он ждал, чтобы его сильнее попросили, он затянул время, и демократы от него отвернулись.