История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
Первым из республиканских политиков, выступавших за продолжение «патронатов», был сенатор Роско Конклинг из Нью-Йорка (род. в Олбани, Нью-Йорк, 30 октября 1829 года). Он состоял в радикальных республиканцах, а теперь решил назвать свою секцию партии «столвартами» («несгибаемыми»), видимо оттого, что они несгибаемо стояли за коррупцию. Хейса и тех, кто его поддерживал, он называл «полукровками», намекая, что они наполовину демократы. Конклинг пытался выдвинуться в 1876-м и не стал относиться к Хейсу лучше из-за того, что тот победил.
В центре схватки оказался Честер Алан Артур (род. в Фэрфилде, Вермонт, 5 октября 1829 года). Был он высоким, красивым
Хейс попытался уволить Артура и еще нескольких друзей Конклинга, что означало начать войну. В те дни шансы на победу в таком конфликте были у сенатора, поскольку со времен Гражданской войны президентская власть оставалась слабой. И из всех сенаторов Конклинг менее прочих готов был потерпеть вмешательство простого президента. Говорили, что Конклинг «кулдычет, как индюк», и вот в этакой манере он привлек остальной Сенат на свою сторону. В общем-то сенаторы всегда отказывались одобрять любое назначение, у которого нет поддержки сенаторов из конкретного штата (каждый сенатор ожидал такой же любезности по отношению к себе), и таким вот образом Конклинг противостоял всем назначениям.
В конце концов Хейс победил, получив поддержку демократов, — что означало, что он и впрямь «полукровка» и стал кем-то вроде изгоя в глазах «несгибаемых».
Однако Хейса это не обеспокоило. Он не собирался оставаться более одного срока. Президентство его не радовало, а кроме того, республиканцы проиграли еще больше на выборах в конгресс 1878-го, и потому новое выдвижение выглядело в любом случае несоблазнительным. В сорок шестом конгрессе демократы завоевали обе палаты впервые с Гражданской войны — Сенат 42 к 33 и Палату представителей 149 к 130. (Трудовая партия «гринбекеров» провела 14 кандидатов, и таков был их максимальный политический успех.)
1880 год застал Соединенные Штаты возвращающимися к процветанию. Перепись обнаружила народонаселение численностью 50 155 783 человека — вдвое больше, чем в Великобритании, и выше, чем у любого европейского народа, за исключением России. Город Нью-Йорк, улицы которого теперь освещались электричеством, прошел миллионную отметку и опережал Берлин и Вену. Впрочем, он еще не догнал Париж и был далеко за рекордными лондонскими 3,3 миллиона. Соединенные Штаты оставались вторыми за Великобританией по производству угля и железа, но их сеть железных дорог была протяженнее всех дорог Европы.
Более того, было ясно, что Соединенные Штаты становятся тем, кем и останутся впредь, — технологическим лидером мира. В 1878 году был запатентован фонограф изобретателем Томасом Алвой Эдисоном (род. в Милане, Огайо, 11 февраля 1847 года). А в 1879-м этот самый удачливый в истории изобретатель получил патент на электрический свет. К 1880-му в Соединенных Штатах работало 50 000 телефонов, а в 1879-м проложили первую телефонную линию между двумя городами (Бостоном и Лоуэллом, в Массачусетсе). Что до придумок поменьше, то в 1878 году улицы городов Америки увидели первые двухколесные устройства, которые можно назвать велосипедами.
И, конечно, 1880-й был также годом президентских выборов. Поскольку Хейс полностью отказался от нового выдвижения (первый президент на один срок со времен Джеймса Н. Полка 32
Но против него был озлобленный Конклинг, который считал Блейна ведущим «полукровкой» и не желал иметь с ним дела. Конклинг, оказывается, тосковал по блаженным дням Гранта и посчитал, что никто ему больше не нужен. Это означало третий срок для Гранта, что шло вразрез почти со столетней традицией, но Конклинга такое не волновало, и бедный Грант, понукаемый своей супругой, желавшей вернуться в Белый дом, согласился, чтобы его использовали.
Если бы Блейн и Грант состязались вдвоем, то один или другой набрали бы необходимое большинство с первого раза. Однако имелся и третий кандидат — министр финансов Джон Шерман. Это был самый осторожный политик, который однажды, возвращаясь в родной город по политическим делам, отказался признать это и сказал, что едет для того, чтобы завязать кое с кем отношения касательно имеющейся собственности. Что бы ни значило это «завязывание отношений», поездка домой была нужна, чтобы укрепить там политическую организацию.
Шерман, как и многие в американской истории, всем сердцем стремился к президентству и не собирался сдаваться на пути к этой цели. Он оставался в гонке под разумным руководством своего друга огайца Джеймса Абрама Гарфилда (род. в округе Каяхога, Огайо, 19 ноября 1831 года). Гарфилд, успешно сражавшийся на Гражданской войне и дошедший до звания генерал-майора, избирался в Палату представителей уже семнадцать лет и только что попал в Сенат.
Съезд республиканцев прошел в Чикаго 2 июня 1880 года, и борьба шла жестко с самого начала, когда следовало голосование за голосованием. Ни Шерман, ни Блейн не уступали друг другу, а не давал им победить Конклинг, у которого было 300 голосов за Гранта и который не ошибался с ними на каждой баллотировке.
Конклинг мог стать «делателем короля», если бы прибавил свои голоса к результату кого-нибудь другого, но этого не делал. Была надежда на то, что когда съезд увидит его готовность продолжать процедуру вечно, они сдадутся от полного отчаяния и снова вернется Грант.
Но случилось не так. После 35 бесполезных голосований съезд обратился к кандидатуре «темной лошадки» (тому, кто не фигурировал в предварительных раскладах). Усилия Гарфилда в пользу Шермана оказались достаточно умелы, чтобы остановить Блейна и Гранта, каждый из которых был грозным кандидатом, и это восхитило делегатов. На тридцать пятом голосовании произошел разброс голосов, а на тридцать шестом они хлынули потоком (кроме верных 300 Конклинга), и Гарфилд, к всеобщему изумлению, сделался кандидатом. Да и сам он был поражен.
Делегаты сообразили, что Конклинг охотно «перережет глотку» партии, если не получит ничего, и потому проголосовали за того самого вернейшего из его приверженцев, Честера Алана Артура, в качестве кандидата в вице-президенты.
22 июня 1880 года демократы собрались в Цинциннати. Можно было опять выдвинуть Тилдена, а затем он, возможно, выиграл бы, поскольку нашлись бы многие, кто проголосовал бы за него от возмущения, что с ним когда-то жестко обошлись. Тилден, однако, все уклонялся от решительного ответа, разыгрывая скромность. Он мог и вполне серьезно не желать выдвижения, но если он ждал, чтобы его сильнее попросили, он затянул время, и демократы от него отвернулись.