История странной любви
Шрифт:
– Тогда как? Будем искать няню? Дорого, конечно, но прорвемся. Не могут же такие малыши, да еще привыкшие к постоянному присмотру, сразу стать самостоятельными.
– Не могут и не станут. И не беспокойся – никаких нянь. Тебе надо на ресторан экономить, а не транжирить на моих обормотов. У меня уже все продумано. Есть очень приличный интернат с хорошим контингентом. В программу там входит английский и еще какие-то предметы для творчески одаренных детей. Короче, в отличие от детского дома, туда попасть – счастье. У цирка есть там какая-то квота, и мне обещали помочь по старой памяти.
С каждым новым прожитым днем Борису все больше нравилась собственная жена. Но с другой стороны, те же привлекательные черты – решимость, уверенность, умение пробиться и даже некоторая ушлость – начинали его пугать. Порой он думал, что мама, возможно, была права в своих опасениях. Он уже не был уверен в том, что Вика, идя к своей, только ей ведомой цели, не сможет не переступить через любые препоны на своем пути. Он даже признался:
– Викусь, я тебя боюсь.
Она только расхохоталась и кивнула:
– Правильно. Меня надо опасаться.
– Это почему же?
– Потому что ты обо мне еще многого не знаешь.
– Но я готов рискнуть.
– Хорошо. Я уже говорила тебе, что немного колдую?
Борис расхохотался:
– Ну, конечно! Ты меня околдовала, а я и не заметил.
– Борь, а я серьезно. Хворь могу снять быстро и безболезненно.
– Конечно, милая. Одна проблема – когда ты рядом, у меня ничего не болит.
Она усмехнулась:
– Ну, ладно, не веришь, значит?
Вика тут же включила газ и бесстрашно обожгла себе кисть.
Все произошло так быстро, что Борис не успел остановить ее. Все, что ему оставалось делать, – это вскрикнуть и схватиться за бутыль с подсолнечным маслом, чтобы щедро полить свежий волдырь. Но Вика выдернула руку:
– Стой! Никогда так не делай. Нельзя заливать ожоги слоем жира. Потом лечить бесполезно. Я сейчас суну руку под холодную воду, чтобы снять боль, а ты будешь слушать и делать, что я тебе скажу.
Борис закивал, как болванчик. Поступок Вики казался ему диким и жутковатым, но, с другой стороны, девушка, пусть и по глупости, бесстрашно сунувшая руку в огонь, не могла не вызывать восхищения.
Вика спокойно держала руку под водой, ни разу даже не поморщившись от боли, хотя волдырь увеличивался на глазах. Она четко и быстро руководила действиями Бориса:
– Бери кастрюлю и выливай туда полбутылки масла. Зачем ты его ищешь? Оно у тебя в руках. Ты как вцепился, так и держишь. Вылил? Теперь ждем, когда закипит. А пока иди в комнату, открой шкаф, в моей секции выдвинь нижний ящик, найди воск и тащи сюда.
– Какой воск? – Борис растерянно смотрел на жену, в руке он все еще держал опустевшую бутылку масла.
– Пчелиный, – и бровью не поведя, спокойно ответила Вика.
Борис отправился выполнять распоряжение и через полминуты вернулся с маленькой коробочкой в руках.
– Отрежь примерно тридцать граммов, кинь в кастрюлю и мешай, пока полностью не растворится.
– Готово, – сообщил он довольно быстро.
– Здорово, теперь ставишь емкость в холодную воду и остужаешь градусов до сорока.
Когда и это было исполнено, Вика попросила мужа добавить в смесь холодный куриный желток и щедро нанесла полученную мазь на ожог.
– Завтра и следа не останется, – пообещала она Борису.
– Ну, конечно!
– Вот увидишь, тогда и поговорим.
Вика вела себя настолько уверенно и невозмутимо, что у него не оставалось никаких сомнений в том, что она говорит правду. И все же он не смог сдержать изумленного возгласа, когда на следующий день увидел ее руку совершенно здоровой.
– Класс! – только и смог выговорить Борис. – Так это воск или твое колдовство?..
Она расхохоталась:
– И то, и другое. Но вообще-то в данном случае колдовство могло быть и твоим.
– Как это?
– От ожогов еще хорошо моча помогает. Мог бы пописать на мою руку, и сразу стало бы лучше.
– Ну, это уже слишком! – возмутился Борис.
– Вот эту реакцию я предвидела, поэтому ограничилась воском.
Борис кивнул. Значит, про мочу тоже правда. Ну, ладно…
– С воском мне все понятно. А остальное зачем?
– Что остальное?
– Ну, все эти банки-склянки в твоем ящике. Или ты думала, я не спрошу?
– Я как раз надеялась, что спросишь. Это – бабушкино наследство. Вот она действительно у меня ворожить умела. Могла и заговорить болезнь, и приворот организовать, и порчу навести. Но проделывала все только с теми, кто, по ее мнению, этого заслуживал.
– А ее мнение всегда было правильным? – не удержался Борис.
Вика отреагировала спокойно, лишь плечами пожала:
– Не знаю. Я тогда маленькая была. Думаю, что-то она все-таки натворила такое, о чем жалела, но меня в это не посвящала. Просто раньше она постоянно обещала научить меня всему, что умеет, а потом как отрезало. «Болячки лечить научу, – говорит, – а об остальном забудь». И, как я ни умоляла, все без толку. Эх, Борька, мне бы сейчас бабкины способности, я бы – ух!
И она сделала такое лицо, что Борис только и смог, что выдавить:
– Слава богу, у тебя их нет.
– Да? Ну, может, ты и прав. Хотя, знаешь, я и с травками кое-чему научилась.
– Эта твоя коллекция… – Борис мотнул головой в сторону шкафа, где в ящике хранилось внушительное количество маленьких пузырьков, каждый из которых имел свое название. Вчера он слишком торопился, чтобы успеть прочитать хотя бы одно, но интуиция ему подсказывала, что повторяющихся среди этих названий нет. – Еще с бабушкиных времен?
– Что-то осталось, конечно. Не было, к счастью, у цирковых ни мочекаменной болезни, ни язвы желудка. От этих напастей старые травки и сохранились. А в остальном аптечку приходится пополнять постоянно. Если бы ты только знал, сколько вывихов, растяжений и грыж разного происхождения я успела пролечить…