История татар Пензенского края. Том 1
Шрифт:
Но вместе с тем известно, что язык татар-мишарей никогда не считался ни финно-угороязычным, ни каким-либо еще, а только тюркским. Уже в 70-е гг. XX столетия известным филологом и историком М. З. Закиевым была выдвинута версия о том, что мещера изначально была тюрко-язычным племенем, и мишари являются потомками этого таинственного и летописного племени. Да и под этнонимом «бессермен» всегда подразумевали татар-мишарей. М. З. Закиев, исследовавший нижегородских татар-мишарей, доказывает, что они – «аборигены Руси», которые здесь же и сформировались как тюркский народ. В Мещере они являются потомками летописной мещеры, известной с VIII–IX вв. Автор отрицает ошибочную теорию происхождения мишарей от венгров, которая целиком опиралась на Дефремери, по утверждению которого они якобы сперва жили на берегах Волги и Камы, а потом переселились в Европу. Кроме восточных ученых эту «сказку» поддерживают и русские ученые. «Здесь жили не мажары, а мишары – тюркоговорящий народ», – заключает он [163] .
163
М.
Еще в конце XIX столетия были опубликованы работы по истории Мещеры известных миссионеров Е. А. Малова и В. К. Магницкого. По утверждению Е. А. Малова, «мишари, как по физическим данным, так и по языку и одежде близки к русским, и очень сожалеет, что они не христиане. Он пишет даже о том, что они (миссионеры) желали бы официального признания особой народностью инородцев – «мишар», и выделить их из группы инородцев, именующих себя собирательным именем «татары». В. К. Магницкий, подбирая отдельные факты, стремился доказать, что мишари – это «отатарившиеся чуваши». Так, известный советский востоковед-тюрколог академик В. А. Гордлевский, побывавший по заданию Российской Академии истории осенью 1920 г. у касимовских татар, писал в частности: «Актом передачи в 1452 г. Мещерского городка в удел татарским царевичам исконное финское население, естественно, подвергалось медленному процессу отатарения и омусульманения» [164] .
164
В. А. Гордлевский. Элементы культуры у касимовских татар. – Рязань, 1927.
А. М. Орлов подчеркивает в своих исследовательских работах, что в свое время судьбой татар-мишарей занимался известный российский ученый П. П. Семенов, который обнаружил остатки мещеры в Рязанской, Тамбовской и Пензенской областях. По мнению ученого, многие люди из мещеры были поглощены русским населением во время колонизации новых земель. При этом обрусевшие мещеряки сохранили татарский облик и цокающий акцент. Накопленный этнографический материал действительно позволяет обнаружить у сергачских мишарей определенные параллели с культурой финно-угорских народов. Цоканье некогда было характерным для небольшой части, в том числе сибирских татар, тюркских народов. При этом цоканье русской мещеры и соседней мордвы следует рассматривать как результат воздействия на них древней мещеры.
Следуя этой версии ученого, лишь цокающих татар-мишарей, в частности нижегородских, следует считать настоящими потомками Древней Мещеры, и лишь они вправе называться татарами-мишарями. А. М. Орлов говорит по этому поводу, что этой тематикой впоследствии занимались исследователи Карамзин и Татищев. Последний прямо указал, что мещера, мещерские татары являются предками донских казаков. А Карамзин заметил, что Мещера – это вольница, не имеющая государственности, ее населяют очень удалые наездники, и казаки – это как раз есть мещерские татары, несмотря на их «турецкий лексикон». А пензенские и саратовские татары – смешанные, поскольку там есть и цокающие, и чокающие группы [165] , [166] .
165
По цокающему говору можно проследить такой процесс, как обрусение мещеры. Существует много русских, которые являются этническими мещеряками. Известный географ Николай Семенов, автор географического словаря Российской Империи, приводит очень интересный пример: в ряде уездов Пензенской губернии он обнаружил селение татар-мишарей, говорящих на русском языке. Семенов отмечает, что они внешне схожи с соседними татарами-мишарями, но разговаривают по-русски и с цоканием. По его данным, помимо Пензенской губернии обрусевшие и принявшие православие мещеряки живут в Воронежской, Тамбовской и, видимо, Саратовской губернии. В 1970-е гг. был проведен ряд филологических экспедиций, которые подтвердили, что мишарский цокающий говор был у славян-кривичей.
166
А. М. Орлов. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992.
В своих работах Д. И. Иловайский, описывая в сер. XIX столетия финские народы в районах р. Оки, утверждал, что эти племена являются только частью мордовского народа: «Рассеянные небольшими группами или отдельными семьями финны жили в глуши первобытных лесов, на берегу рек и бесконечных болот. Охота и, вероятно, пчеловодство служили им главным источником существования. В этом случае для нас драгоценны слова Герберштейна, которыми он в первой пол. XVI в. характеризует мордовское племя. «К востоку и югу от реки Мокши, – говорит он, – лежат огромные леса, в которых обитает мордва, народ говорящий особенным языком. Они отчасти идолопоклонники, отчасти магометане; живут разбросанными селениями, обрабатывают поля; питаются мясом диких животных и медом; богаты дорогими мехами; народ суровый, храбро отбивающий от себя татарских хищников; почти все пешие, вооружены длинными луками и превосходные стрелки»… Мордва
167
Часть татар, особенно кадомские, еще в нач. XX в., если и знали о своем мордовском или марийском происхождении, то этот факт нельзя переносить на всех мещерских татар. Некоторые жалованные грамоты действительно указывают, что эти земли достались татарам от мордовских племен и увеличивались они за их же счет. Например, в десятнях Пензенского края (1669–1696 гг.) нередко можно увидеть такие фамилии мордовских мурз и князей: Ижбулатов, Бекбулатов, Акмаев, Акбулатов, Уразгильдеев, Урасланов, Баюшев, Баишев, Деваев, Енаев, Токташев, Нагаев, Сабанов, Ляпин, Дашкин и т. д. Те же фамилии встречаются и среди татарской служилой знати. Причем типичные личные имена последних: Мустайка, Ишмаметка, Абрамка, Битяшка, Баймаметка, Бикчурка, Сюнчалейка, Тимошка, Тербейка, Бармаметка, Мартейка, Адейка, Урмашка и т. д. – далеко не мусульманские (арабские или персидские), как должно бы было быть. Только в конце XVIII – нач. XIX вв., с появлением первых мечетей на территории Пензенской губернии, начали фиксироваться в исторических документах и мусульманские имена. Это искаженное представление началось с похода русских войск на Казань. Иван Грозный назвал нижегородских татар «черемисскими татарами», а татар, населяющих Мордовию, «мордовскими татарами».
168
Д. И. Иловайский. История России. Том 1. История Рязанского княжества. – М., 1880.
Действительно, мордовские мурзы не имели особых отличий от соседних служилых татарских групп. В XIII–XIV вв. вотчины мордовских князей также располагались на землях по Мещере, Мокше, левобережью Алатыря, Оки и Теши, под Нижним Новгородом, в Муроме. Встречаются в документах XV в. и мордовские княжеские фамилии. Но татары, как правило, несли полковую или рейтарскую службу по охране границ, а мордовские мурзы, за редким исключением, станичную.
Как мы видим, история Мещеры остается нераскрытой, искусственно запутанной, что приводит историков к выдвижению различных теорий, которые подчас сильно искажают реальную историю татар-мишарей. Но, тем не менее, наиболее распространенной и устоявшейся концепцией в отечественной историографии сегодня является версия, отрицающая татарское происхождение мещеры. Признание какого-либо авторитета татар на Руси и факта признания России как правопреемницы Золотой Орды, а хана Баты основателем русского государства явно противоречит официальной доктрине русско-татарских отношений.
На состоявшемся в Москве VIII Археологическом съезде в январе 1890 г. известным пензенским ученым-историком и археологом Ф. Ф. Чекалиным была выдвинута буртасская гипотеза происхождения мишарей. Как мы указали ранее, обособление мишарей произошло с образованием Наровчатского улуса в нач. XIV в., когда при хане Узбеке Наровчат был сделан административно-торговым центром среди мордовско-мокшанских земель, и с тех пор они якобы перестали именоваться буртасами. Однако, происхождение и точный регион проживания самих тюркоязычных буртас, предполагаемых предков мишарей, остается весьма неясным. Следует при этом напомнить, что до сер. XX в. большинство исследователей склонялось к мордовской принадлежности буртас, несмотря на то, что существовали и альтернативные точки зрения [169] .
169
Существует версия идентификации буртасов с «бродниками» русских летописей на основе перевода слова «буртасы» с осетинского: «фурд-асы», что означает «речные люди». По мнению автора (О. К. Бубенка, – примеч. авт.) подобное название буртасы могли получить по роду профессиональных занятий, заключавшихся в обслуживании ими речных переправ.
Ф. Ф. Чекалин руководствовался теми трудами восточных путешественников и русскими летописями XVII столетия, в которых население Мещеры назывались буртасами. В подтверждение своей теории Ф. Ф. Чекалин в ярких красках описывает быт и нравы других летописных народов, обитавших на территориях от уральских гор до гор кавказских. Он, в частности, пишет о том, что с VI в. на устьях Волги возникло могущественное Хазарское царство, простиравшееся по берегу Каспийского моря от р. Урала до Кавказа, достигавшее на севере по Волге донского волока, на западе же Азовского моря и Тавриды, и населенное, по-видимому, разноплеменными кочевыми народами. Его богатая столица Итиль находился близ Астрахани. Около 835 г. ими был построен на Дону город Саркель в качестве пограничной крепости для ограждения страны от нападений могущественных печенегов. Но в 964–965 гг. союзнический поход Святослава и осетин с черкесами закончился разрушением Саркеля.
Конец ознакомительного фрагмента.