История Тома Джонса, найденыша
Шрифт:
Пока готовился ужин, миссис Авигея стала сетовать, что не распорядилась затопить камин в общей комнате, а теперь уже слишком поздно.
— Впрочем, — продолжала она, — для разнообразия буду довольна и кухней: ведь я отроду в кухне не едала.
Потом, обратись к форейторам, она спросила, почему они не в конюшне с лошадьми.
— Уж если мне приходится принимать мою грубую пищу здесь, — сказала она хозяйке, — так извольте, сударыня, очистить кухню: не сидеть же мне вместе с чернью! А что касается вас, сэр, — обратилась она к Партриджу, — то с виду вы похожи на джентльмена и потому, если угодно, можете остаться: я не хочу беспокоить порядочных людей.
— Да, сударыня, вы правы, — сказал Партридж, — я джентльмен,
Эту латинскую реплику Авигея приняла за оскорбление и отвечала:
— Может быть, вы и джентльмен, сэр, но только поступаете не по-джентльменски, разговаривая с женщиной по-латыни.
Партридж сказал что-то учтивое, но опять заключил свои слова латынью; собеседница только задрала нос и обозвала его большим грамотеем.
245
Не всегда склоняемое слово бывает в именительном падеже (лат.).
Тем временем ужин был подан, и миссис Авигея принялась уплетать с усердием, совсем не подходившим для такой деликатной особы.
— Так вы говорите, сударыня, к вам часто заезжают знатные господа? — спросила она, между тем как готовили, по ее приказанию, вторую порцию.
Хозяйка отвечала утвердительно, сказав, что в настоящее время в гостинице находится много знатных и благородных господ.
— У нас остановился молодой сквайр Олверти. Вот этот джентльмен подтвердит вам.
— Кто же этот молодой знатный джентльмен, этот сквайр Олверти? — спросила Авигея.
— Кем же ему быть, — отвечал Партридж, — как не сыном и не наследником известного сквайра Олверти из Сомерсетшира.
— Вот странные новости слышу! Я очень хорошо знаю мистера Олверти из Сомерсетшира, и, насколько мне известно, у него нет сына.
При этих словах хозяйка насторожила уши, а Партридж немного смутился. Однако после непродолжительного колебания он отвечал:
— Действительно, сударыня, не всем известно, что он сын сквайра Олверти, который никогда не был женат на его матери. Но он, несомненно, его сын и будет его наследником; это настолько же верно, как то, что его зовут Джонсом.
При этих словах Авигея уронила кусок шпика, который отправляла в рот, и воскликнула:
— Вы меня удивляете, сэр! Возможно ли, чтобы мистер Джонс находился сейчас в этом доме?
— Quare non? [246] — отвечал Партридж. — И возможно, и несомненно.
246
Почему же нет? (лат.).
Авигея поспешно доела остатки ужина и бросилась в комнату своей госпожи, где произошел разговор, который будет передан в следующей главе.
Глава V,
раскрывающая, кто были любезная дама и ее нелюбезная служанка
Как алая роза, случайно посаженная среди лилий, смешивает в июне свой румянец с их яркой белизной; или как резвая телка в прелестный майский день разливает свое благовонное дыхание по цветущим лугам; или как нежная, верная горлица в ясный апрельский день мечтает о своем дружке, сидя на красивой ветке, — Софья (то была она), блистая сотней прелестей, дыша ароматным дыханием, с мыслями, направленными на любезного Томми, и с сердцем, столь же добрым и невинным, сколь прекрасно было лицо ее, лежала, склонив очаровательную головку на руку; как вдруг вошла в комнату ее горничная и, подбежав прямо к постели, проговорила:
— Сударыня… сударыня…
Софья встрепенулась, воскликнув:
— Надеюсь, не отец настиг нас?!
— Нет, сударыня, тот, кто стоит сотни отцов; в эту самую минуту здесь находится сам мистер Джонс собственной персоной.
— Мистер Джонс! Быть не может. Не смею и думать о таком счастье!
Горничная подтвердила сказанное и была тотчас отряжена госпожой распорядиться позвать его: Софья объявила, что хочет немедленно видеть его.
Едва только миссис Гонора покинула кухню вышеописанным образом, как хозяйка яростно обрушилась на ушедшую. В сердце бедной женщины уже немало времени накипала злоба, и теперь она полилась из уст ее потоком ругательств, как льются нечистоты из мусорной телеги, когда уберут доску, их удерживающую. Партридж подбавил и свою долю злословия, причем обдал не только горничную, но (что может удивить читателя) пытался также замарать белоснежную репутацию самой Софьи.
— Бочонок всегда отдает сельдями, — сказал он. — Noscitur a socio [247] — справедливая пословица. Нельзя, конечно, отрицать, что дама в нарядном платье учтивее своей спутницы, но, ей-богу, обе они не многого стоят. Две птички из Бата, ручаюсь вам; порядочные люди не путешествуют ночью верхом, да еще без слуг.
247
(Человека) узнаешь по его товарищам (лат.).
— Ей-ей, правда, — подхватила хозяйка, — вы попали прямо в точку. Благородные господа, останавливаясь в гостинице, всегда заказывают ужин, будут они кушать или нет.
Во время этого разговора в кухню вошла миссис Гонора; исполняя поручение Софьи, она велела хозяйке тотчас разбудить мистера Джонса и сказать ему, что с ним желает поговорить дама. Хозяйка направила ее к Партриджу, заметив, что он друг сквайра, а сама она никогда не заходит к мужчинам, в особенности к джентльменам, и с недовольным видом вышла из кухни. Гонора обратилась к Партриджу, но тот отказался исполнить просьбу, «потому что друг мой, — сказал он, — лег очень поздно и будет крайне недоволен, если его потревожат так рано». Миссис Гонора все же упрашивала разбудить его, уверяя, что он не только не будет недоволен, а, напротив, страшно обрадуется, когда узнает, зачем его будят.
— В другое время, может быть, и обрадовался бы, — ответил Партридж, — но non omnia possumus omnes [248] . Для рассудительного человека довольно и одной женщины зараз.
— Что вы разумеете под одной женщиной, приятель? — воскликнула Гонора.
— Я вам не приятель, — оборвал ее Партридж и без обиняков сообщил, что Джонс спит с женщиной, употребив при этом выражение, неудобное для печати. Оно так взбесило миссис Гонору, что горничная выругала Партриджа наглецом и стремглав побежала докладывать госпоже своей об успехе данного ей поручения и о добытых сведениях; вдобавок она их еще преувеличила, обозлившись на Джонса, словно он сам произнес слова, вырвавшиеся из уст Партриджа; она окатила юношу потоком ругательств и советовала госпоже своей не думать больше о человеке, который никогда не был ее достоин; потом припомнила историю с Молли Сигрим и изобразила в самом дурном свете его бегство от Софьи, чему, надо признаться, немало благоприятствовала сложившаяся теперь обстановка.
248
Не всякому все доступно (лат.). Non omnia… —Вергилий, «Эклоги» (VIII, 63). ( прим. А. Ф.).