История в карикатурах. 1922-1923
Шрифт:
И вот как раз из Чаньчуня Иоффе сообщил Политбюро, что ему предложили нетривиальный выход из дипломатического тупика – Япония готова купить Северный Сахалин у РСФСР и тем самым разрубить гордиев узел.
Известный историк Евгений Жирнов в своей статье «Политбюро не возражает против продажи о. Сахалин» приводит выдержки из докладной записки известного дипломата Льва Карахана:
Лев
«В декабре месяце к т. Иоффе обратился представитель русско-японской ассоциации с предложением поехать в Японию под видом лечения с тем, чтобы использовать пребывание в Японии для предварительных переговоров о том, как выйти из создавшегося после разрыва в Дайрене положения и сговориться об условиях, на которых русско-японские переговоры могли быть возобновлены. Тов. Иоффе в случае его поездки будут даны все гарантии (право шифров, курьеров, неприкосновенность) … Называлась даже точная цифра в 100 млн иен (около 100 млн золотых рублей), которую Япония готова заплатить за русскую часть Сахалина».
Действительно, Иоффе получил приглашение неофициально посетить Японию от барона Гото, мэра Токио и высокопоставленного советника японского правительства.
Народный комиссариат иностранных дел высказался против продажи, однако предложение о переговорах поддержал Троцкий и Политбюро рассудило иначе – 1 февраля 1923 года Альфреду Иоффе поручили прозондировать позицию японцев, а Льву Троцкому – написать для него инструкцию.
Иоффе уехал в Японию, сначала в неофициальном статусе, а затем получил мандат советского полномочного представителя в Японии и неофициальный визит принял официальный характер.
Троцкий в инструкции просил старого друга: «Было бы полезно, если бы Вы в форме, Вас ничем не связывающей, проверили, насколько серьезны и реальны намерения японского правительства на этот счет, думает ли оно уплатить наличными (или товарами) или же намерено списать соответственную сумму с наших так называемых долгов Японии? Продажа Сахалина сейчас нами не предполагается. Но мыслимо такое осложнение европейского положения, при котором мы можем счесть целесообразным крупнейшие уступки Японии в Северном Сахалине (долгосрочная аренда и пр.) в обмен на золото или на оружие. Под этим углом зрения Вам надлежит произвести серьезную, но осторожную разведку и сообщить в спешном порядке Ваши выводы».
Прибытие Иоффе в Японию. Фото из советского иллюстрированного журнала «Прожектор».
А в мае 1923 года Политбюро приняло новое решение: «Сообщить т. Иоффе, что Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи о. Сахалина, причем сумму в миллиард считать минимальной, это предложение должно быть вначале сделано т. Иоффе с тем, чтобы он имел возможность запросить свое правительство. Сумма должна быть внесена или вся, или в размере 9/10 ее наличными, причем на эти суммы не могут быть обращены никакие расчеты между Японией и Россией».
Но на этом же заседании Политбюро противники продажи Сахалина провели блестящий бюрократический ход – была образована комиссия для «определения экономической и стратегической ценности о. Сахалина».
Комиссия определила минимальную стоимость Северного Сахалина в полтора миллиарда, и резюмировала, что «намеченная Политбюро сумма в млрд золотых рублей является поэтому серьезной уступкой японцам».
Таких денег у переживающей серьезный экономический кризис Японии просто не было, поэтому идея покупки Северного Сахалина быстро сошла на нет.
А последнюю оккупированную территорию Советская Россия вернула только в 1925 году. Но об этом – в свое время.
"Султанша любви" и киномордобой
Сегодня – очень простая, не требующая объяснений карикатура. Правда, созданная во времена, когда коммуникации посредством нанесения телесных повреждений не считались чем-то предосудительным. Особенно, если били в целях приобщения темного населения к высокой культуре.
< image l:href="#"/>Поэтому сегодня будут не объяснения, а введение в контекст.
1922 год, по которому мы путешествуем – это сразу после полной задницы. 1920-21 годы – пик разрухи в стране. После летней засухи 1921 года от голода страдали 25 миллионов людей. Страна пережила полный абзац, который прошелся по всем сферам, в том числе и по кино.
В Москве – кинематографическом центре страны – в 1920 году были закрыты и разграблены все кинотеатры, кроме одного – «Художественного» на Арбатской площади. Кинопроизводства тоже нет, никто не снял ни одного метра пленки.
Но 1922 год – не 1921-й. В стране объявлен НЭП, разрешена предпринимательская деятельность, и многие сферы оживают на глазах, в том числе и кино. Синематограф неожиданно оказался самым доступным развлечением. Рестораны и кафе большинству населения не по карману, театры и цирки требуют содержания большой труппы… А для кино нужна только проекционная установка, обслуживающий ее киномеханик, простыня на экран, да помещение, куда можно натаскать лавки и стулья. Стартап запущен, начинай продавать билеты!
Но была одна серьезная проблема – фильмы. Своего кинопроизводства нет, то, что было когда-то – надежно развалено. Лучшие режиссеры вроде Протазанова или Ханжонкова эмигрировали, главный герой-любовник Иван Мозжухин также пребывает в Париже, кинозвезда всея Руси Вера Холодная умерла в 1919 году в Одессе от «испанки».
Своих фильмов не производится, а импортных купить негде – советскую Россию никто не признает, она «мировой прокаженный». Поэтому первое время стартаперы-кинопрокатчики крутили пережившие революцию и добытые из каких-то захоронок старорежимные фильмы. Народ, разумеется, смотрел и старье, но по новинкам скучал.