История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Шрифт:
Экспедиция оставалась затертой во льдах сорок шесть дней. Наконец, 22 января Росс достиг огромного барьера из неподвижных льдов, который оказался значительно ниже, чем в районе горы Эребус, где высота его составляла не меньше двухсот футов. В том месте, где Росс встретил его в этом году, он имел высоту не больше ста семи футов. Барьер был обнаружен на сто пятьдесят миль восточнее, чем в прошлом году. Таков оказался единственный географический результат статридцатишестидневной тяжелой кампании, изобиловавшей гораздо большим количеством драматических моментов, чем первая.
Затем корабли направились к мысу Горн и оттуда в Рио-де-Жанейро, где они достали все необходимое. Пополнив запасы продовольствия, они снова пустились в путь и достигли Фолклендских островов, откуда 17 декабря 1842 года вышли в третью кампанию.
Первые льды были встречены в районе острова Кларенс, а 25 декабря путь преградили ледяные поля. Тогда Росс направился к Южным Шетландским островам, завершил изучение Земли Луи-Филиппа и Земли Жуэнвиль, открытых Дюрвилем, дал название горам Хаддингтон [806] и Пенни, установил, что Земля Луи-Филиппа
[806]Хаддингтон — гора (1628 м) на острове Джеймса Росса, отделенном от Земли Грейама проливом Принс-Густав.
[807]Земля Жуэнвиль, как показали последующие исследования, тоже представляет собой остров.
Таковы были замечательные результаты трех кампаний Джеймса Росса. Но существует ли в действительности Южный материк? Дюрвиль сомневается. Росс не верит в это. Решающее слово остается за теми исследователями, которые в будущем отправятся по следам отважных мореплавателей, о чьих путешествиях и открытиях мы только что рассказали [808] .
II
Северный полюс
[808]Разумеется, у современного читателя подобных сомнений не возникает. Антарктида давно нанесена на все географические карты. Четыре десятилетия идет широкомасштабное изучение Ледовитого материка учеными разных стран. Остается напомнить, что Антарктида была открыта русскими моряками, а существенный вклад в ее изучение внесли советские исследователи, работавшие в различных районах континента. Славные традиции советских полярников на шестом материке продолжают российские научные станции.
Мы уже говорили по разным поводам о больших географических работах, произведенных по инициативе Петра I. Одним из первых результатов было открытие Берингова пролива, отделяющего Азию от Америки [809] . Самым важным из последующих достижений следует признать открытие лет тридцать спустя в Северном Ледовитом океане Большого Ляховского, Малого Ляховского и остальных Новосибирских островов.
В 1770 году якутский купец Иван Ляхов увидел, как с севера по льду пришло стадо северных оленей. Он подумал, что эти животные могли явиться лишь из таких мест, где имеются достаточно богатые, способные их прокормить пастбища. Через месяц он пустился в путь на санях и, проехав пятьдесят миль, открыл между устьями Лены и Индигирки три больших острова [810] , ставших известными во всем мире благодаря найденным там огромным залежам мамонтовой кости.
[809]Берингов пролив впервые был пройден сибирскими казаками под командованием Семена Дежнёва и Федора Попова в 1648 году. Однако отчет об этом походе затерялся в канцеляриях, и на картах петровских времен Азию, как правило, соединяли перешейком с Северной Америкой. Одной из задач Великой Северной экспедиции, учрежденной по инициативе Петра I, была проверка действительности утверждений картографов.
[810]Это утверждение неверно. На самом деле Большой и Малый Ляховские острова открыты казаками Меркурием Вагиным и Яковом Пермяковым, которые перешли по льду с материка на Большой Ляховский остров, обошли его и видели Малый Ляховский остров. Еще раньше, в XVII веке, на островах бывали и якутские и русские промышленники, но имена их остались неизвестными. На острове Столбовом в 1690-1691 годах зимовал Максим Мухоплев (потом этот остров был заново открыт в 1800 году промышленником Яковом Санниковым). У острова Новая Сибирь первым из русских, как считается, побывал сержант Степан Андреев, подъехавший к острову на собаках (дата официального открытия острова — 1800 год, когда его увидели Санников и Фаддеев). За И. Ляховым признается приоритет только в открытии острова Котельного (в 1773 году). Вообще же Ляховские острова видны в ясную погоду с материка. Первые же сведения о землях в Северном Ледовитом океане принес в Россию служилый человек Михаил Стадухин в 1645 году.
В 1809 году Матвею Геденштрому [811] было поручено составить карту этих островов. Он предпринял много попыток проехать на санях по замерзшему морю, но всякий раз вынужден был возвращаться из-за таяния льдов, которые не могли его выдержать. Отсюда он сделал вывод, что вдалеке от берега тянется свободное ото льда море, и в обоснование такого предположения ссылался на огромную массу теплой воды температуры до десяти градусов, которую азиатские реки приносят в Ледовитый океан.
[811]Геденштром Матвей Матвеевич (г. рожд. не изв.-1849) — бывший студент, рижский таможенник. В Сибирь был выслан за должностную провинность. В 1809 году принял участие в экспедиции, снаряженной на личные средства Н. П. Румянцева. Целью
В марте 1821 года лейтенант (впоследствии адмирал) Петр Федорович Анжу [812] добрался по льду до места, находившегося на сорок две мили севернее острова Котельного, и увидел на 76°38' северной широты туманную дымку, которая навела его на мысль о существовании там свободного моря. Во время одного из следующих путешествий он увидел это море с дрейфующими льдами и вернулся, убежденный в том, что из-за недостаточной толщины льда и наличия незамерзшего моря продвинуться далеко на север невозможно.
[812]Анжу Петр Федорович (1796 — 1869) — русский морской офицер, впоследствии — адмирал. В 1821-1823 годах вместе с помощниками (П. Ильиным и И. Бережных) описал северные берега Сибири между реками Оленек и Индигирка, а также Новосибирские и некоторые близлежащие острова. Его именем названа северная группа Новосибирских островов.
В то время как Анжу был занят этими исследованиями, морской офицер, лейтенант Фердинанд Петрович Врангель [813] собирал предания и другие ценные сведения о существовании земли, расположенной на траверзе мыса Якан [814] .
От вождя одного племени чукчей он узнал, что с какого-то места берега и с каких-то скал, находящихся в устье одной реки, можно летом в хорошую погоду увидеть очень далеко на севере покрытые снегом горы; но зимой там ничего невозможно различить. Случалось, что с той земли, когда море замерзало, приходили стада северных оленей. Вождь сам видел один раз стадо оленей, возвращавшихся на север этим путем, и целый день следовал за ним на санях, пока состояние льда не заставило его отказаться от опасного предприятия.
[813]Врангель Фердинанд Петрович (1796-1870) — русский мореплаватель, впоследствии — адмирал, почетный член Санкт-Петербургской академии наук.
[814]Координаты мыса Якан: 69°35' с. ш., 177°30' в. д.
Его отец рассказывал ему, что как-то один чукча с несколькими спутниками отправился туда в каяке [815] , но он не знал, что они обнаружили там и что стало с ними самими. По его предположениям, та земля, по-видимому, обитаема; по этому поводу он рассказывал, что однажды на остров Раутан [816] был выброшен мертвый кит, пронзенный копьями с наконечником из глинистого сланца — оружие, которым чукчи никогда не пользуются.
[815]Каяк — эскимосское название байдарки.
[816]Координаты острова Раутан: 69°45' с. ш., 170°10' в. д.
Эти сведения были очень интересны и усилили желание Врангеля добраться до неизвестной страны; но проверить их истинность удалось только в наши дни.
С 1820 по 1824 год Врангель, обосновавшись в устье Колымы, совершил четыре путешествия на санях по льду. Прежде всего он исследовал побережье от устья Колымы до мыса Шелагского; [817] во время этого путешествия ему пришлось переносить морозы до тридцати пяти градусов.
На следующий год он захотел убедиться, докуда он сможет добраться по льду, и ему удалось проехать от берега сто сорок миль.
[817]Координаты мыса Шелагского: 70°07' с. ш., 170°36' в. д.
На третий раз, в 1822 году, Врангель выехал в марте месяце, чтобы проверить сообщение чукчи, настаивавшего на существовании земли в открытом океане. Врангель достиг ледяного поля, по которому он мог беспрепятственно двигаться. Дальше ледяное поле стало менее прочным. Когда лед оказался слишком ненадежным, пришлось погрузить на двое маленьких саней лодочку, доски, кое-какие инструменты, а затем пуститься в путь по тающему льду, который трещал под ногами.
«На протяжении семи верст, — рассказывает Врангель, — ехал я очень медленно, по толстому слою рассола, а потом встретилось множество щелей и трещин, и через них надобно было переправляться по доскам. Иногда попадались небольшие кочки нагроможденного льда, но он даже от слабого прикосновения рассыпался и место его занимали полыньи. Лед был не толще фута и очень хрупок и дыроват. Бесчисленные, по всем направлениям разбегающиеся во льду щели, выступавшая из них мутная вода, мокрый снег, смешанный с земляными и песчаными частицами, описанные выше ледяные кочки и текущие с них ручеики — все уподобляло разрушенную поверхность моря необозримому болоту» [818] .
[818]Приведенная автором цитата относится не к третьему, а ко второму путешествию Врангеля в 1821 году. ( Примеч. перев.)