История Византии. Том II

Сказкин Сергей Данилович

Значительное число крестьян-присельников оседало на домениальных землях первоначально в качестве арендаторов. Их отношения с собственниками земли фиксировались арендными договорами и на первых порах не содержали элементов личной зависимости феодального характера. В практике X в. в Византии применялось два вида аренды земли: эмфитевтическая, т. е. долгосрочная, и аренда, определяемая термином — на более короткий период времени. Оба вида аренды широко практиковались как на церковных землях, так и в поместьях светских феодалов. В аренду сдавалась не только пахотная земля, но и виноградники, сады, масличные плантации, пастбища, дубовые рощи. Арендаторы в X в. пользовались известными правами на арендуемую землю — в частности предусматривалась возможность расторжения арендатором арендного соглашения, а также передача земли в

субаренду. Арендная плата — пакт — взималась в размере одной номисмы с 10 модиев земли.

В течение X в. аренда в Византии переживает существенную трансформацию: с углублением процесса феодализации все более отчетливо проявляется тенденция к превращению арендных отношений в феодальную зависимость арендаторов от собственников земли. Эта новая форма аренды получила наименование парического права.

Согласно постановлению видного византийского юриста X в. магистра Косьмы, парическое держание в отличие от обычной аренды, которая гарантировала арендатору землю на срок, зафиксированный в арендном договоре, имело «силу, прочность и твердость, пока на то была воля и согласие господина земли». По воле последнего парик мог в любой момент быть изгнан с переданного ему надела; он не приобретал на него никаких прав, не мог ни передавать, ни, тем более, продавать участок⁴⁰. Парики, однако, сохраняли право беспрепятственно покидать господскую землю, и земельные собственники в этом случае были обязаны вернуть им материал для постройки жилища.

Парическое право, понятие о котором возникло, очевидно, еще в IX в., получило юридическое оформление в первой половине X в. и в дальнейшем постепенно стало основным фактором, регулирующим взаимоотношения собственников земли и приселяющихся крестьян. Термин «парик» в X в. решительно теряет свое старое, восходящее к библейской и агиографической традициям значение «присельник» (см. выше, стр. 17) и, приобретая четкий социальный смысл, становится обычным наименованием феодально зависимого крестьянина.

К сожалению, мы не располагаем сведениями о различных категориях феодально-зависимых крестьян в Византии X в., хотя в документах наряду с термином «парик» встречаются и другие их наименования — «проскафимены», «дулопарики». Можно лишь говорить о специфических особенностях возникновения феодальной зависимости в монастырских вотчинах. Здесь фактически на положении зависимых крестьян находились низшие слои монашества. Они выполняли не только основную часть сельскохозяйственных работ на монастырских землях (обработка земли, уход за скотом, приготовление сельскохозяйственных продуктов), но и несли в пользу игуменов «так называемые ангарии», т. е. специальные барщинные повинности⁴¹.

Монашеские ангарии, а также барщины, налагавшиеся динатами на крестьян по мере подчинения

ими свободной общины⁴², — вот и весь перечень сведений об отработочной феодальной ренте в Византии X в. Столь же мало известно о денежной ренте: можно предполагать, что в ряде случаев она по своему характеру не отличалась от Государственного налога с крестьянских наделов. В большей степени была распространена натуральная рента: она могла взиматься в виде определенной доли урожая, в частности морты — «десятого снопа».

Итак, в течение X в. в Византии в основном сложились феодальная вотчина и вотчинная система эксплуатации крестьянства. Вотчинная система в Византии X в. развивалась в значительной степени в результате централизованного воздействия византийского государства. Будучи органом господства класса феодалов, византийское государство (вразрез с собственными декларациями о защите мелкой крестьянской собственности против притязаний динатов) рядом мер активно содействовало развитию феодализма, росту феодальной собственности и закабалению крестьян.

Наряду с пожалованиями земель византийское государство практиковало условные дарения в пользу крупных феодальных собственников: феодалу в тойили иной форме передавался ряд невещных прав⁴³. Условный характер этого рода дарений определялся их зависимостью от воли дарителя, возможностью их отмены и ограничения прав получателя на объект дарения. К этой категории официальных пожалований могут быть отнесены такие византийские институты, как солемний, арифмос и харистикий.

Солемнии,

известные уже в VIII—IX вв. (см. выше, стр. 16), продолжают существовать и в X столетии. Монастыри (в том числе и афонские) получали солемний в разных формах. Вместе с тем институт солемния претерпевает в X в. существенные качественные изменения: распространяется новый тип солемния, представлявший собой передачу государством права на взимание точно зафиксированной суммы государственного канона с крестьян не подчиненных монастырю деревень. При этом монахи должны были сами взимать пожалованный налог. Получение этого типа солемния сулило монахам значительные выгоды. Не случайно в Х в. он предоставлялся «по просьбам монахов», как о том говорит «Трактат об обложении». Его привлекательность для монастырей заключалась в таившейся в нем возможности феодального подчинения крестьян. Правда, обретение монахами прав взимания государственного налога с крестьян определенной деревни не превращало автоматически этих крестьян в монастырских париков. Однако в лице монастыря они приобретали своеобразного патрона; обязанность платить ему подати, естественно, ставила их в подчиненное положение и в будущем легко могла привести к возникновению отношений феодальной зависимости и к приобретению монастырем владельческих прав на землю. Итак, в процессе своей эволюции солемний приобрел принципиально новое качество: из учреждения, функцией которого было экономическое укрепление монастырей, он превратился в одно из действенных средств феодализации, став, таким образом, феодальным институтом, одним из истоков будущей пронии.

Другим характерным феодальным институтом, сложившимся на основе государственных условных дарений, был так называемый арифмос (буквально — «число»), представлявший собой пожалование феодалу (как правило, монастырю) права на владение строго определенным количеством (обычно — несколькими десятками) париков. Самим актом пожалования государство не предоставляло монастырю конкретных крестьян. Их приобретение было заботой самих монахов. При этом в качестве непременного условия монастырям вменялось в обязанность комплектовать пожалованное «число» париков из лишенных собственности крестьян, не обязанных государству никакими повинностями. Естественно, что реализация монастырями пожалований арифмоса осуществлялась преимущественно за счет крестьян, потерявших землю и оказавшихся вне общины, т. ё. из рядов неимущих присельников.

Арифмос, как и солемний, являлся эффективным стимулом процесса феодализации. Официально закрепляя крестьян за феодальными собственниками, оба эти института непосредственно вели к возникновению феодальной зависимости приселенных париков.

Применение арифмоса свидетельствует об острой борьбе, развернувшейся в X в, внутри господствующего класса Византии за крестьянскую ренту. Идя навстречу устремлениям крупных земельных собственников и передавая им в форме разного рода пожалований ряд своих прерогатив, государство тем не менее пыталось держать развитие феодальной вотчины под постоянным контролем. Жалуя монастырям париков, государство в то же время ревниво оберегало свои интересы, допуская пополнение рядов частновладельческих крестьян только за счет внеобщинных элементов и пресекая попытки феодалов к подчинению свободных

общинников-налогоплательщиков⁴⁴. Периодически государство проводило проверки с целью выявления государственных крестьян-налогоплательщиков, бежавших на частновладельческие земли. Такой проверке подверглись в 974—975 гг. владения ряда афонских монастырей. Обнаруженные там государственные крестьяне были вновь принуждены отбывать государственные повинности, а монастырям оставлены лишь контингенты париков, предусмотренные императорскими пожалованиями⁴⁵.

По своему значению в развитии процесса феодализации к солемниям и дарениям париков был близок и институт харистикия, который представлял собой передачу (в качестве условного пожалования) монастыря или иного церковного учреждения в распоряжение светского или духовного феодала. Подобные пожалования были обычно пожизненными, но иногда давались на два и даже на три поколения. Одной из первоначальных побудительных причин, вызвавших появление харистикиев, было стремление византийских императоров ипатриархов к укреплению пришедших в упадок или экономически слабых монастырей.