История военно-окружной системы в России. 1862–1918
Шрифт:
Вплоть до своего отъезда из армии (февраль 1855 г.) А.С. Меншиков так полностью и не сформировал полевого штаба армии (а в сражении на р. Альме последний вообще отсутствовал), больше полагаясь на самого себя. Сменивший его в Крыму генерал от артиллерии М.Д. Горчаков (ранее бессменный и безропотный начальник штаба у И.Ф. Паскевича) по прибытии в Севастополь издал приказ, в котором заверил войска: «Самое трудное время для нас миновало: пути восстановлены, подвозы запасов идут безостановочно… Принимая начальство над вами, я в полном уповании, что вскоре с Божьей помощью конечный успех увенчает наши усилия» [39] .
39
Там же.
Однако новому
Официальная отчетность Военного министерства не показывала картины истинного состояния хозяйственных дел в армии. Снабжение ее оружием, боеприпасами, обмундированием, провиантом и фуражом, деньгами, медикаментами было распределено между центральными, местными и полевыми военно-хозяйственными учреждениями. Местные учреждения комиссариатского, провиантского, артиллерийского и инженерного департаментов Военного министерства были размещены в России неравномерно. Они находились в местах производства оружия, обмундирования, продовольствия и т. д. Их деятельность была весьма ограничена и стеснена различной регламентацией сверху, длительными согласованиями сумм закупок и др., а по преимуществу коллегиальный характер работы и ответственности замедлял исполнение дел и затруднял даже формальный контроль.
Полевое интендантство, согласно уставу «Для управления армиями и корпусами в мирное и военное время», возглавлялось генерал-интендантом армии, который в военное время ведал снабжением армии не только провиантом и фуражом (как это было в 1-й армии), но и предметами комиссариатского довольствия – вещами, деньгами, медикаментами и т. д. Полевое интендантство состояло из канцелярии генерал-интенданта, главной полевой провиантской комиссии (имевшей несколько отделений), комиссионерства при главных силах армии, корпусных провиантских комиссионерств и дивизионных провиантмейстеров. Все они в годы войны погрязли в переписке с департаментами Военного министерства и конфликтах с администрацией мест движения и дислокации.
Снабжение оружием и боеприпасами производилось органами артиллерийского департамента Военного министерства.
Почти все немногие предприятия по их производству были расположены далеко от театра военных действий. Артиллерийские орудия и снаряды изготовлялись на казенных заводах горного ведомства, преимущественно на Урале, а частично на Петербургском, Брянском, Казанском и Киевском арсеналах. Стрелковое, а также холодное оружие производили Сестрорецкий, Тульский и Ижевский заводы (Златоустовский завод – только холодное оружие). Производство пороха было сосредоточено на Охтенском, Шостенском (Черниговская обл.) и Казанском заводах. То есть большинство военных заводов было расположено на севере и даже востоке европейской части России. К проблемам их технического несовершенства прибавлялись трудности доставки гужевым транспортом изготовляемого и ремонтируемого вооружения в действующие войска.
Особенно часто участники войны жаловались на недостаточное снабжение порохом и снарядами, что порой, частично или полностью, парализовало ведение артиллерийского огня. Так, в приказе по Севастопольскому гарнизону от 1 февраля 1855 г. говорилось: «Стрелять реже, по затруднительности доставки пороха» [40] . Командир 10-й пехотной дивизии в своем дневнике от 2 апреля 1855 г. писал: «Мало пороху и снарядов, орудия наши должны молчать» [41] . Запас пороха накануне Крымской войны в 370 тыс. пудов и увеличение его производства на Охтенском, Шостенском и Казанском заводах в 1854 г. до 158 тыс. пудов, а в 1855 г. до 312 тыс. пудов не смогли удовлетворить
40
Меньков П.К. Указ. соч. Т. 1. С. 315.
41
Ерошкин Н.П. Указ. соч. С. 88.
42
Бескровный А.Г. Указ. соч. С. 385.
Промышленные центры по производству предметов вещевого довольствия находились в центральных губерниях России, главным образом в междуречье Оки и Волги, откуда до Крыма было более 1000 км. При этом комиссариатский департамент Военного министерства проявлял недостаточную активность в снабжении войск обмундированием, обувью, полевым снаряжением, госпитальным имуществом. Даже помощь близлежащих к Крыму Херсонской и Кременчугской комиссариатских комиссий была весьма слабой. И министерство, и полевое командование вынуждены были без конца повторять им требования по высылке вещей и госпитальных средств, но «комиссии с большим трудом выполняли подобные требования, так что и до конца войны не было выслано всего, что следовало», – отмечал дежурный генерал штаба Крымской армии Н.И. Ушаков [43] .
43
Ушаков Н.И. О состоянии госпитальной части в Южной и Крымской армиях во время войны 1853, 1854, 1855 и 1856 гг. // Военный сборник. 1867. № 5. С. 213.
Пока заготовленные вещи медленно и с большим трудом перевозились по плохим дорогам, армия терпела большие лишения. «Шинели пришли в совершенную ветхость, сапоги тоже очень износились…» – писал в начале 1855 г. офицер Васильчиков [44] . К тому же в войска часто привозились не готовые вещи, а ткань, кожа и другие «полуфабрикаты», из которых военные мастерские, а то и сами солдаты наспех шили и кроили обмундирование. Это была давняя традиция русской армии, отражавшая низкий уровень развития промышленности по изготовлению одежды и обуви.
44
Меньков П. К. Указ. соч. Т. 1. С. 261.
Не лучшим образом обстояли дела и с провиантским довольствием. Например, провиантское управление 1-й армии не справилось с продовольственным обеспечением корпусов, направленных в начале войны на Дунай. Когда Дунайская армия МД. Горчакова в мае – июне 1853 г. вошла в Бессарабию и Валахию, она не имела почти никаких запасов продовольствия. Срочно пришлось создавать новое управление генерал-интенданта, потому что штаб 1 – й армии остался при И.Ф. Паскевиче в Варшаве. Лишь к концу июня была доставлена из Проскурова, Каменец-Подольска и Фрамполя первая партия продовольствия, перевозка которого стоила дороже, чем сам провиант.
Парадоксальная ситуация сложилась к середине 1854 г. в Одессе, где были созданы большие запасы пшеницы (355 тыс. четвертей). Перед лицом опасности высадки англо-французских войск в Одессе провиантские органы долго решали, что делать с пшеницей: то ли приготовить из нее сухари и отправить в Крым, для чего потребовалось бы до 30 тыс. подвод; то ли отравить зерно стрихнином, чтобы пшеница не досталась врагу; или же раздать хлеб в ссуду местным помещикам, но среди них желающих оказалось мало. В обсуждении проблемы пришлось участвовать и Военному совету Военного министерства, и даже Комитету министров. Тем временем хлеб постепенно «разошелся» через распродажу его жителям по заниженным ценам, через спекулянтов края и лишь частью был отправлен для продовольствия войск [45] .
45
Аратобский В. Распоряжения по продовольствию действующей армии в 1853–1855 годах // Военный сборник. 1874. № 1. С. 310.