История Востока. Том 1

Васильев Леонид Сергеевич

Глава 2

Марксизм и отечественная историография о Востоке

Составить адекватное и тем более научно выверенное представление о Востоке, как древнем, так и современном, непросто по многим причинам. Но стократ сложнее добиться этого в условиях, когда не предвзятый взгляд исследователя ограничен идеологическими шорами, принудительно навязываемыми каждому. Именно в таком положении долгие десятилетия находилась отечественная историография, которая вынуждена была смотреть на мир глазами не столько даже явно устаревшего учения прошлого века, марксизма, сколько претендовавшей на истину и утверждавшей свои претензии грубой физической силой псевдонаучной дисциплины, созданной вульгаризаторами марксизма в нашем веке и получившей наименование исторического материализма (истмат). Хорошо известно, что истмат в нашей стране были обязаны изучать и сдавать все учащиеся, начиная со школьников-старшеклассников. Вульгаризмами истмата десятилетиями была пропитана вся наша

наука, причем не только гуманитарная, общественная, что следовало бы считать в сложившейся в стране обстановке идеологического диктата само собой разумеющимся, но и весьма от нее далекая, например биология, а то и физика. И коль скоро дело долгими десятилетиями обстояло именно так, то неудивительно, что в умы наших современников засели и стойко там укрепились различные расхожие стереотипы истмата, будь то примитивное представление о том, что в древности повсюду были рабы и на труде рабов держался тогда мир, или еще более страшная мысль, что только насилием можно добиться царства свободы. Впрочем, истинным виновником этих и многих иных ложных стереотипов, на которых воспитаны поколения людей, был все же не истмат. Начать следует с Маркса и марксизма.

Маркс, марксизм и Восток

Учение Маркса в нашей стране известно хорошо, что избавляет в рамках предлагаемой работы от повторения его положений. Стоит остановиться лишь на самых основных его позициях, сыгравших решающую роль в судьбах, в частности, нашей многострадальной страны. Занимаясь политэкономическим анализом современного ему западноевропейского общества, Маркс в середине прошлого века пришел к выводу, что капитализм как социально-экономический строй запутался в противоречиях и должен погибнуть. А так как сам себя он уничтожать, естественно, не захочет, то это должен сделать его могильщик, пролетариат, который с помощью силы («насилие – повивальная бабка истории») обязан в огне революции ликвидировать класс капиталистов и тем самым освободить человечество, открыв перед ним двери свободы, прежде всего экономической, т. е. свободы от эксплуатации со стороны частного собственника, капиталиста, и светлого будущего. Светлое будущее в учении Маркса было названо социализмом, а суть его была определена опять-таки через посредство социально-экономических, политэкономических категорий. Это должно быть общество без классов и без эксплуатации человека человеком, общество без рынка и частных собственников.

Рынок, собственники, эксплуатация, капитализм – все эти понятия были жестко взаимосвязаны в политэкономической системе марксизма и осуждены им. Взамен предлагалось общество без этих социальных и экономических явлений. Какое общество, что такое социализм – на эти вопросы Маркс четкого ответа не дал, полагая, что будущее покажет. Главное – начать. Справедливости ради важно заметить, что марксизм строил все свои схемы и выводы на основе анализа западноевропейского капитализма и что Маркс и Энгельс к концу жизни видели, что история Западной Европы в XIX в. явно шла не в том направлении, как то предсказывалось марксизмом. Не удивительно, что последователи Маркса и Энгельса, их ближайшие ученики и преемники, начиная с Э. Бернштейна и К. Каутского, выбрали иной путь, путь социал-демократический, который в XX в. сыграл свою позитивную роль в реформировании капитализма образца IX в.

Иначе сложилась судьба Восточной Европы. Несколько отставая в развитии и жадно внимая передовым учениям Запада, Восточная Европа и прежде всего Россия легко заимствовали в конце прошлого века марксизм. Марксизм в России, которая исстари была более восточной, нежели европейской страной, нашел себе новую родину по ряду причин. Страна была в состоянии острого внутреннего кризиса, и все искали выхода из него. В поисках выхода лучшие умы привычно тянулись к Западу. Наиболее радикальной и детально разработанной доктриной революционного спасения был марксизм.

Конечно, марксизм не был рассчитан на отсталую страну, где капитализм как следует еще не сложился. Но зато можно было рассчитывать на помощь Европы. Важно начать, а там видно будет. Ведь не русскую революцию делать надо – марксизм учит делать мировую революцию. С этими исходными идеями и взялись за дело русские марксисты, становившиеся все более радикальными по мере углубления кризиса в стране на рубеже XIX—XX вв. Ленин и большевики успешно реализовали свои установки в октябре 1917 г., после чего под лозунгами марксистского социализма, диктатуры пролетариата, экспроприации экспроприаторов и вселенского насилия, классовой борьбы, во имя торжества грядущего класса (напомню, что пролетариат в марксистском смысле этого слова в России 1917 г. исчислялся лишь несколькими процентами) было начато кровавое побоище в нищей и отсталой стране.

Что было дальше, хорошо известно. Мировой революции не получилось. Сталин взялся осуществлять социализм в одной отдельно взятой стране. Что такое социализм, никто толком не знал: кроме красивых слов о свободе и светлом будущем, об отсутствии классов и частных собственников-эксплуататоров и о грядущем отмирании государства, которое будет заменено некими самоуправляющимися ассоциациями свободных производителей, в теории об этом ничего не говорилось. Ясно было

одно: классы следует уничтожить, собственность ликвидировать, а вместе с ней и рынок. Со свободой в переходный период диктатуры и насилия следовало, естественно, повременить – нужно было сначала уничтожить всех несогласных. Об отмирании государства и его органов принуждения и насилия тоже говорить не приходилось: кто же будет уничтожать врагов и заставлять остальных работать?! Что же касается самоуправляющихся ассоциаций производителей, то от них остались рабочие отряды в городе и деревне с фиктивным самоуправлением и под реальным руководством партийно-государственного аппарата власти. Так завершилось революционное преобразование общества по-марксистски.

Некоторые, особенно из числа правоверных марксистов, подчас видят в сталинизме упрощение и искажение истинного, будто бы гуманного марксизма. Что ж, благими намерениями, как говорится, вымощена дорога в ад. Можно попытаться свалить вину за неудачу в строительстве светлого социалистического будущего на тех, кто плохо строил. Но так ли это на самом деле? Разве не по заветам революционеров Маркса и Ленина строил свою империю Сталин? И разве только его крутой нрав и жестокость виновны в том, что вместо светлого будущего был построен ГУЛАГ? Ведь история не только стран Восточной Европы, которые были силой сориентированы на советский путь развития, но и тех стран, где советских войск не было, таких, как Китай, Вьетнам или Куба, подтвердила то обстоятельство, что общество, построенное в духе теории марксизма, обречено стать ГУЛАГом. Так в чем же просчет теоретиков?

Когда Маркс, занимаясь политэкономическим анализом западноевропейского капитализма, вплотную столкнулся с проблемой истоков и предшествовавших капитализму исторических типов общества, он не мог не обратить внимания на Восток. С Востоком Маркс был знаком в основном из вторых-третьих рук: он изучал труды таких авторов, как Бернье, был знаком с философской оценкой Востока Гегелем. Соответственно Восток вставал перед его глазами как нечто совсем не похожее на Европу, даже как бы противостоящее ей. Разница между тем и другим бросалась в глаза, и вопрос был лишь в том, как ее интерпретировать. «В общих чертах, – писал Маркс в предисловии к „К критике политической экономии“, – азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации» [3] . Перед нами ряд способов производства, где «азиатский» занимает нижнюю ступень. При этом существенно оговориться, что имеется в виду не древневосточное общество, но именно Восток как нечто цельное, включая и современные Марксу государства, будь то Индия, Китай или Османская империя, не говоря уже о других, более мелких. Что же такое, по Марксу, «азиатский» способ производства и вообще «азиатский» Восток?

3

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.13. С.7.

Сразу скажем, что к Азии в собственном смысле слова это определение не имеет отношения. Речь не о географии, а о социально-экономическом строе, а если глубже, то о природе типичной восточной общины, которая справедливо рассматривалась как определяющая структуру в целом, макроструктуру государства. Другими словами, основа восточной структуры – полное поглощение личности коллективом и соответственно отсутствие личности как самоценной индивидуальной целостности со всеми ее внутренними потенциями и особенностями. Но коль скоро так, то не может быть и речи о собственности европейского типа на Востоке, где отдельный человек «никогда не становится собственником, а является только владельцем», потому что он – «раб того, в ком олицетворено единое начало общины» [4] . Отсюда и вывод: отсутствие частной собственности – «ключ к восточному небу» [5] . И соответственно, как на то обратил внимание еще Гегель, наиболее существенной характеристикой восточного общества может считаться «поголовное рабство» там [6] .

4

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.46. Ч.1. С.482.

5

Там же. Т.28. С.215, 221

6

Там же. Т.46.Ч.1. С.485

Итак, Маркс вполне адекватно оценил особенности классической восточной структуры. Показательно, что он, столь неравнодушный к классовому анализу, ни разу не употреблял понятие «класс» применительно к Востоку, включая и современный ему Восток. Там, где нет частной собственности, нет и не может быть места классам и классовым антагонизмам – так можно понять это умолчание. И это при всем том, что о частном владении и о социальных антагонизмах, скажем, в Индии, Маркс писал немало и охотно. Но если не класс, не частные собственники, то кто?