История всемирной литературы Т.4
Шрифт:
При всех успехах абсолютистской монархии 60-е и 70-е годы XVII столетия во Франции не были периодом затухания общественной борьбы. Последняя находила отзвук в сфере религиозной жизни (например, в попытках приверженцев янсенизма отстаивать свои права, убеждения).
Оппозиционные по отношению к абсолютной монархии настроения отражались временами в произведениях отдельных представителей буржуазии, хотя последняя в целом продолжала поддерживать королевскую власть. Так, в 1663 г. была переиздана вышедшая в свет в 1653 г. книга королевского советника Клода Жоли «Сборник правил, истинных и важных для наставления короля». В ней критиковалась теория божественного происхождения королевской власти и признавалось за народом право на вооруженное сопротивление. В книге Клода Жоли содержатся элементы учения об общественном договоре.
Основной силой, противостоявшей абсолютистскому режиму, оставались народные массы. Развитие буржуазных отношений в условиях существования феодального режима было мучительным для народа. Больше половины населения Франции жило в нищете. Временами наступал настоящий голод, и тогда вымирали целые селения. Особенно тяжелым был 1662 год. Народные массы не мирились безропотно со своей судьбой. Французские крестьяне неоднократно брались за оружие. Наибольшей силы крестьянские бунты достигли в 1674—1675 гг. в провинциях Гиень и Бретань. Восставшие крестьяне, поддержанные плебейским населением соседних городов, требовали отмены феодальных повинностей. Королевской власти удалось лишь ценой жестоких кровопролитных расправ сломить сопротивление народа. Хотя восстание 1674—1675 гг. и было разгромлено, оно имело немаловажное историческое значение. Королевской власти становилось все сложнее идти по пути, намеченному в 60-х годах Людовиком XIV и Кольбером. С конца 70-х годов обозначаются симптомы того поворота правительства в сторону прямого союза с реакционными кругами, который открыто выявился в 80-е годы, в момент отмены Нантского эдикта.
Относительное равновесие сил дворянства и буржуазии, временно установившееся в стране, позволило абсолютной монархии чрезвычайно усилить свое могущество. Власть Людовика XIV, заявлявшего о себе: «Государство — это я», была неограниченной. Даже такие политические деятели, как Кольбер, без согласия короля не могли принять ни одного ответственного решения. Идя в 60—70-е годы в определенной мере навстречу экономическим запросам буржуазии, Людовик XIV продолжал ограничивать ее политические претензии.
Вместе с тем именно в годы царствования Людовика XIV теряет почву под ногами феодально-аристократическая оппозиция абсолютизму. Заканчивается процесс перерождения феодальной аристократии в покорную монарху придворную знать. Существенную роль в перевоспитании аристократии сыграл королевский двор, вытравливая из ее сознания дух былого сепаратизма.
Людовик XIV поставил перед собой задачу превратить свой двор в единственный центр политической, общественной и духовной жизни страны. Королевская власть пыталась привлечь к себе на службу всех наиболее известных писателей и художников Франции. Король назначал им пенсии и премии, брал их под свое покровительство, превращал в своего рода государственных служащих. За это они должны были прославлять своими произведениями величие абсолютистской Франции.
Стремясь придать своему двору как можно больше блеска и вместе с тем перенести свою резиденцию за пределы еще недавно охваченного мятежами Парижа, Людовик XIV начал в 1681 г. грандиозное строительство в Версале. Здесь был возведен королевский дворец (строители Л. Лево и Ж. Мансар) и разбит под руководством замечательного садовода-архитектора А. Ленотра (1613—1700) огромный парк с аллеями, водоемами, статуями и фонтанами. К украшению Версаля были привлечены виднейшие архитекторы, художники, скульпторы, садоводы и мебельщики. В его строительстве участвовали лучшие инженеры и техники, тысячи рабочих и ремесленников.
В оформлении Версаля, особенно в его внутреннем убранстве, было немало показной пышности. Однако в этом крупнейшем создании дворцовой архитектуры воплотились и многие из сильных сторон французской художественной культуры того времени. Об этом свидетельствует строгая внутренняя соразмерность грандиозного ансамбля в целом, а также разбивка парка, чарующая своими просторами, бескрайними воздушными далями и чистотой пропорций.
Для того чтобы взять в свои руки руководство всеми отраслями культурной жизни, правительство начало создавать академии. Так, по примеру Французской Академии в 1663 г. организуется Академия Надписей, а затем, в 1666 г., — Академия наук. В 1663 г. утверждается новый устав Академии Живописи и Скульптуры, а в 1671 г. учреждается Академия Архитектуры. В 1672 г. основывается Королевская Академия Музыки. Во главе ее был поставлен Жан Батист Люлли (1632—1687). В 1672 г. Люлли, ставшему любимцем короля, в ущерб многим другим театральным деятелям, в том числе и Мольеру, предоставляется монопольное право на создание музыкального сопровождения к драматическим произведениям и исполнение оперных спектаклей. Искусство Люлли (в течение ряда лет он сотрудничал с Мольером и писал музыку для комедий-балетов великого драматурга) — важная веха в становлении классицистического стиля во Франции. Вместе с тем искусство, создававшееся дуумвиратом Люлли — Кино в годы их господства при дворе, было, безусловно, более официозно-парадным по сравнению с творческой линией, которую воплощали в жизнь Мольер, с одной стороны, и Расин, с другой.
Версаль. Оранжерея
Гравюра XVII в.
Что же касается политики централизации в области культуры, то показательно также осуществленное королем в 1680 г. объединение всех театральных трупп Парижа в один драматический театр, получивший наименование «Комеди Франсэз» и существующий поныне.
В 60—70-е годы, как и прежде, бурную активность проявляют писатели прециозного толка. Продолжает литературную деятельность уже упоминавшийся драматург Т. Корнель. Не иссякает творчество прециозных поэтов. Ведущее место среди них завоевывает Исаак Бенсерад (1612—1691), прославившийся в годы царствования Людовика XIV тем, что переложил четверостишиями басни Эзопа и воспроизвел посредством рондо «Метаморфозы» Овидия. Известностью пользуются также стихи А. Дезульер (1637—1694), в своих пасторалях, идиллиях и мадригалах вкрадчиво внушавшей мысли о бессилии человеческого разума, о бренности земной жизни и преимуществах патриархального существования.
Людовик XIV благосклонно относился к прециозной литературе, однако не афишировал этого. Публично наибольшего одобрения и поощрения удостаивались выдающиеся мастера классицизма — им в первую очередь присуждались денежные награды и оказывалось предпочтение при назначении на почетные должности. Вместе с тем королевская власть жестоко расправлялась с течениями общественной мысли, которые казались ей опасными. Она подавляла всякие попытки пропаганды атеизма. Так, в 1662 г. был сожжен на костре литератор-вольнодумец Ле Пти. Некоторых видных писателей, вроде Лафонтена и Фюретьера, казавшихся правительству слишком независимыми и строптивыми, король не считал целесообразным привлекать к своему двору. Деятельность других крупных писателей Людовик XIV поддерживал лишь до известных пределов. Он не позволил, например, реакционным кругам уничтожить Мольера, однако «Дон Жуан» был изъят из репертуара сразу же после премьеры, а постановка «Тартюфа» разрешена только через пять лет после написания пьесы и в результате ее переработки. В 1677 г., после постановки «Федры», король возвел Расина (вместе с Буало) в сан историографа и тем самым фактически лишил писателя возможности заниматься художественным творчеством. Постановка «Гофолии» была запрещена.
В 60—70-е годы, в период расцвета классицизма, сложный синтез различных идейных веяний и эстетических устремлений (придворно-светских, учено-гуманистических и народных по своим истокам), которые лучшие представители этого направления творчески переплавляли, достигает полноты и зрелости. Изящество и блеск, воспринятые от светской среды, богатство гуманистической культуры, с ее прекрасным знанием человеческой души, с ее тяготением к логической ясности и тонкой художественной гармонии, сочетаются со все более глубоким проникновением в противоречия современной жизни, иногда перерастающим в художественное осознание их непримиримости.
Как бы ни поражали писателей-классицистов мощь и блистательные успехи, достигнутые абсолютизмом, их положительные общественные идеалы объективно оказывались выше тех политических интересов, которыми руководствовалась монархическая власть. Творчество Расина, усвоившего суровые уроки янсенизма, отражало в конечном итоге то напряженное столкновение двух взаимоисключающих тенденций — ощущения своей принадлежности к дворянскому обществу и протеста против господствующих в нем нравов, которое происходило в мировоззрении передовых людей Франции во второй половине века. Деятельность Мольера уходила своими корнями в философскую почву бунтарского по своему духу материалистического вольномыслия. Рец и Ларошфуко в годы Фронды возглавляли оппозицию королевской власти. Лафайет и Буало (с конца 60-х годов) сочувствовали преследуемым королевским правительством янсенистам. Свободолюбивые устремления, чувство внутренней независимости, а порой и прямой враждебности по отношению к облеченным властью государственным институтам позволяли крупнейшим французским писателям-классицистам 60—70-х годов XVII в. проникать в суть глубочайших жизненных конфликтов и отражать их в своих произведениях (пусть и опосредованно, в суженном до известной степени виде).