История всемирной литературы Т.5
Шрифт:
Существенную роль сыграл и тот факт, что в XVIII в. в Кампучии прочно укоренился буддизм. В это время углубленно изучался пали, переводились на кхмерский язык палийские религиозные тексты, в том числе канонические джатаки, пали активно использовался в эпиграфике.
Тематика и центральный персонаж лбаенг — бодхисаттва (будущий Будда) — указывают на непосредственную связь романов XVIII в. с религиозной литературой, частью которой являются джатаки, однако связь эта в большой степени формальна, поскольку романы носят ярко выраженный светский, авантюрный характер. В них часто повествуется не о стремлении бодхисаттвы к просветлению, т. е. к тому, чтобы стать Буддой, (просветленным), а о любовных приключениях героя, о его военных подвигах, о поисках пропавшей возлюбленной, нередко вводятся описания природы, животного мира, эротические сцены. Сам бодхисаттва —
Задачей стихотворных романов было развлечь читателя, но развлечь его художественным словом, изысканным языком. Поэтому в романе рождается и шлифуется особый литературный язык на базе кхмерского языка, призванный заменить классический санскрит, выполнявший подобную функцию в предыдущий, ангкорский период. Делая первые шаги в использовании кхмерского языка в крупных поэтических жанрах, стремясь максимально отделить его от языка повседневного, авторы усложняют его, прибегая к многочисленным изощренным украшениям. Язык стихотворных романов того времени излишне формализован, сознательно архаизирован, переполнен малоупотребимыми словами, санскритизмами, заимствованиями из пали, повторами.
Образцом стихотворного романа XVIII в. может служить «Кронг Сопхомыт» (1798 г.), написанный на сюжет девятой джатаки из сборника «50 джатак» Окня Каосатхипадей Кау, поэтом и сановником короля Анг Тьяна II; «Кхйонг Санг» (1729 г., некоторые исследователи указывают более раннюю дату), созданный анонимным автором на один из сюжетов этого же сборника; «Тьей Тот» (1754) монаха Као, вдохновленного каноническим сборником «500 джатак», и пр. Появление нового жанра художественной литературы — стихотворного романа — знаменовало ее дальнейшее отделение от религиозной и научной литературы.
Новые тенденции заметны и во второй части стихотворной эпопеи «Риэмке» («Слава Рамы», Риэм — Рама, ке — слава), классический письменный текст которой окончательно оформился в середине XVIII в. Эпопея имеет долгую устную традицию, восходящую, как доказывает эпиграфика, к временам Ангкора. Сцены из эпопеи широко представлены и в изобразительном искусстве того периода. От письменной «Риэмке» сохранились лишь начало и конец произведения, которые Институт буддизма в Пномпене опубликовал в 1959 г. Публикация содержит десять начальных книжек, которые заканчиваются описанием битвы войска Рамы с войском Раваны (кхм. Риэп) на острове Ланка, и шесть книжек с окончанием эпопеи; они начинаются сценой, в которой Сита (кхм. Сейта) рисует портрет Раваны. Каждая книжка соответствует связке пальмовых листьев, на которых записан текст, хранящийся в Институте буддизма. Вся средняя часть произведения утрачена. Эпос «Риэмке» чрезвычайно популярен в Кампучии, эпизоды из него широко используются в представлениях народного театра, традиционного классического балета.
При сравнении индийского и кхмерского вариантов заметны большие сюжетные расхождения. Эпопея нередко приводится исследователями кхмерской культуры как яркий пример эклектического характера религиозных воззрений средневековых кхмеров, в которых тесно переплетены брахманизм, буддизм и народные верования. В рамках этого индуистского произведения, приобретшего в Кампучии явно буддийский характер, образ Рамы, в частности, трактуется одновременно как воплощение Вишну, как бодхисаттва и даже сам Будда. Первая часть «Риэмке» была записана в XVII в. Для нее характерна традиционная для Средневековья типизация образа Рамы, трактуемого как воплощение абсолютного добра, а Раваны — как абсолютного зла. В конечной части эпопеи, созданной более чем через столетие, картина существенно меняется. Рама приобретает индивидуальные черты капризного ревнивого мужа и тирана. В тексте есть, например, эпизод (очевидно, фольклорного происхождения), полностью противоречащий духу «Рамаяны», который не встречается больше ни в одной из ее версий в Юго-Восточной Азии: обнаружив под подушкой Ситы портрет Раваны, Рама из ревности приказывает Хануману убить Ситу и принести ему ее печень. Меняется и образ Ситы: она самостоятельна и готова противостоять Раме.
Существует мнение, что некогда, испытывая сильнейшее культурное влияние Ангкора, сиамцы восприняли «Риэмке» от кхмеров. Политические события XVIII в. вновь предопределили укрепление контактов с Сиамом, в том числе культурных. На этот раз воздействие было обратным: более развитая сиамская литература оказала заметное влияние на кхмерскую. Нередки случаи, когда под видом литературных заимствований из Сиама на родину возвращались переработанные кхмерские памятники, перенятые сиамцами несколько столетий назад. Возможно, оформившийся в XVIII в. литературно-поэтический текст заключительной части «Риэмке» либо создан на основе измененного сюжетно варианта национальной эпопеи, вернувшегося из Сиама, либо представляет собой прямое заимствование одной из иноязычных версий «Рамаяны» или наложение этой версии на живую национальную традицию.
Стихотворный размер поэмы «Риэмке» не классический литературный, а так называемый «театральный» (бат лкхаон), связанный с музыкальными ритмами. Поэтому поэму следует рассматривать как драматическое произведение, поскольку «театральные» размеры рассчитаны не на читателя, а на слушателя. Поэтический текст такого произведения органически связан с мелодией, зависимой в большой степени от индивидуальной трактовки исполнителя-импровизатора. «Театральные» размеры могут быть представлены общим собирательным понятием «бат поль» (поль — говорить, рассказывать), условно переводимым как «музыкальный размер». Форма бат поль напоминает классический литературный размер, но необычайно подвижна по структуре — фактор, необходимый при импровизированных представлениях на сцене.
В театральной обработке дошли до нас и тексты некоторых стихотворных романов, как правило анонимные. Театральное искусство всегда играло важную роль в культурной жизни кхмеров. Помимо знаменитого придворного балета, в стране существовало много разнообразных театральных форм, особенно форм народного театра, традиция которых уходит корнями в далекое прошлое. Они различались тематикой и спецификой исполнения (пение, речитатив, мимический танец и пр.). Кроме популярных бродячих трупп, в деревнях часто создавались театральные труппы, выступавшие по праздникам или в честь торжественных событий. Тексты воспроизводились по памяти и нередко служили лишь основой для импровизации. Очевидно, некоторые из них впоследствии были записаны. Эти записи явились одним из источников возникновения кхмерского стихотворного романа. Вероятно, влиянию устной народной традиции роман в значительной степени обязан своим определенным критическим отношением к идеалу правителя в образе бодхисаттвы, стремлением приблизиться к реальной жизни.
XVIII в. иногда называют веком кхмеризации, поскольку именно в это время кхмерский язык утверждается как основной литературный язык Кампучии. На кхмерском языке сделаны надписи на стенах Ангкор Вата, XVII—XVIII вв., собранные французским ученым Е. Эмонье в единый сборник под названием «Современные надписи Ангкор Вата» («современные» в отличие от «древних», т. е. более ранних надписей на старокхмерском языке, найденных в Ангкоре). Авторы «Современных надписей Ангкор Вата» (по-видимому, удалившиеся от мира буддийские монахи) стремились донести до потомков рассказ о благородных деяниях своих высокопоставленных современников.
Надписи дают богатейшие сведения о духовной жизни, системе ценностей и строе мыслей кампучийцев того периода. Всего надписей сорок, они различного объема, почти все датированы — факт, делающий их весьма ценным документом для сравнительной датировки других средневековых рукописей. Почти все надписи прозаические. Исключение составляет наибольшая по объему и представляющая особый интерес для филологов «Великая надпись Ангкора» (название Е. Эмонье), выполненная в стихах с использованием трех литературных размеров. Это первая датированная стихотворная надпись на кхмерском языке. Она сделана в 1701 г. Тьей Ноном, придворным короля Тхоммориэтьиа. Надпись автобиографична, в ней автор рассказывает о пожалованных ему титулах, о своей семье, о жизни в данном рождении, о пожеланиях на будущую жизнь. В этом единственном известном нам произведении Тьей Нона видно мастерство автора, сумевшего донести до читателя живое человеческое страдание. Благодаря тематике — обращение к конкретной человеческой судьбе — «Великую надпись Ангкора» можно считать преддверием литературы последующей эпохи.