История всемирной литературы Т.6
Шрифт:
Исследователи отмечают еще одну важную композиционную особенность «шотландских» романов Скотта: основная повествовательная точка зрения в них передоверяется англичанам, хотя действие происходит преимущественно в Шотландии. В этом отношении писатель воспользовался опытом Дефо, который часто ради видимой объективности излагал сложные исторические и политические события с позиции противника, неприятеля или нейтрального лица. Так развертывается сюжет в первом историческом романе Вальтера Скотта «Уэверли, или Шестьдесят лет назад»: воссоздается богатейший местный колорит, с которым знакомится пришелец.
В центре романа англичанин Эдуард Уэверли, семья которого, по словам Скотта, восприняла «все бремя консервативных пристрастий и предубеждений, политических и церковных». Этот сословно-нравственный кодекс подвергается испытанию, когда Уэверли отправляется на военную службу в Шотландию и приходит в соприкосновение, а вскоре
Успех «Уэверли» был поддержан последующими романами цикла, который так и стал называться «уэверлеевским», хотя каждая из книг имела свой независимый сюжет. В романе «Пуритане» вновь показывается вся сложность, запутанность жестоких межнациональных конфликтов. Отодвинув время действия еще дальше в историю, к последней трети XVII в., Вальтер Скотт изображает уже не шотландцев-католиков, а пресвитериан-протестантов (пуритан), при этом крайних убеждений. Шотландцы-пуритане оказываются хранителями революционного духа, окончательно выветрившегося с возвращением на английский престол королевской династии. Сложность положения в том, что, отстаивая узкосектантский, кастовый демократизм, шотландцы и на этот раз сопротивляются тенденциям времени. А новые феодалы, посягая на клановую независимость, проявляя жестокость и бесцеремонность, все же расшатывают застойность жизни. Острота и художественная объективность в изображении исторического конфликта дали повод К. Марксу высоко оценить этот роман. В «Герое нашего времени» именно эта книга попадает в руки Печорину накануне дуэли и увлекает лермонтовского героя даже в такой напряженный момент. Действие следующего «шотландского» романа «Роб Рой» Вальтер Скотт отнес, в свою очередь, к знаменательной исторической дате — 1715 г. Если восстание 1745 г. оказалось последней значительной попыткой шотландцев добиться свободы, то в 1715 г. была предпринята попытка более ранняя.
«Многое на свете слишком дурно, чтобы его хвалить, и слишком хорошо, чтобы хулить, — как Роб Рой» — эти слова, произнесенные в самом конце романа, можно отнести не только к отважно-диковатому горцу, «шотландскому Робину Гуду», как его постоянно называет Скотт. Это, собственно, основной принцип в подходе писателя ко всем явлениям — принцип исторический. Скотт дает понять современникам, что их категории справедливости и несправедливости чересчур узки по сравнению со сложностью реальных явлений. Герой этого романа Фрэнк Осбалдистон — обычно выбираемый у Вальтера Скотта на подобные роли прямодушный и даже простодушный юноша-англичанин, которому в непосредственном соприкосновении с патриархальностью приходится проверять и пересматривать многие свои убеждения. Самому же Скотту близость к народной жизни и большой общественный опыт помогают изображать действительные отношения и связи вещей в их сложной социально-исторической конкретности. Именно «Роб Рой» вызвал следующую оценку Гёте: «Да, действительно, здесь все значительно — материал, содержание, характеры, изложение... Мы видим, что такое английская история и что можно извлечь из нее, когда таким наследием владеет даровитый поэт». Извлекается же прежде всего суровая жизненная диалектика, ибо, ни на секунду не изменяя своей симпатии к Роб Рою, по-человечески оправдывая его во всем, восхищаясь его неукротимой отвагой и свободолюбием, Вальтер Скотт все же дает понять, что это дикость, уходящая или, вернее, вынужденная уйти в прошлое.
Следом за серией «шотландских» романов Вальтер Скотт приступает к романам из английской истории, среди которых наиболее выдающимся является «Айвенго». Действие этого романа отнесено почти к самому началу английской истории, когда англичане еще только формировались
Среди «английских» романов Вальтера Скотта особое место занимает роман «Вудсток», имеющий подзаголовок «Повесть о 1651 годе», т. е. о временах буржуазной революции, точнее кромвелевской республики. Поскольку тема буржуазной революции английскими романтиками широко не разрабатывалась, обращение к ней Вальтера Скотта вдвойне знаменательно. Пушкин, противопоставляя этот роман «удивительным вымыслам В. Юго (Гюго) и графа де Виньи», находил в манере Скотта скромность, сдержанность, отвечающую духу изображаемого времени.
Вальтер Скотт создал более двух с половиной тысяч персонажей. Каждый из них определен в историческом времени и связан нитями человеческих взаимоотношений со своим непосредственным и далеким окружением. В своих романах он изобразил множество разных эпох — от средневековой Англии до современной Шотландии, причем материальная и духовная культура каждой эпохи показана им не как бутафорский фон, но как живой мир. Сохранив элементы романа приключенческого и «готического», свободно вводя фольклорные мотивы и документально точные сведения, Вальтер Скотт подчиняет все центральной задаче: созданию убедительной истории человеческих судеб в пределах определенной эпохи. «Силой своего разумения, — писал он в предисловии 1830 г. к переизданию «Айвенго», — автор отделяет черты индивидуально-характерные от общих, видовых, а его воображение воссоздает эпоху и ее героев, показывая, как они мыслили и говорили». Иными словами, цель состоит в том, чтобы показать, почему «люди прошедших веков поступали так, а не иначе под давлением обстоятельств и политических страстей».
Способы создания атмосферы и обстановки, развитые Вальтером Скоттом, были восприняты романом XIX в. и, совершенствуясь, постоянно использовались. В известном смысле, по способу воссоздания «времени», какого бы то ни было — прошлого, текущего или будущего, — роман XIX столетия оставался «историческим». Дистанция может сокращаться до нескольких лет, дней и даже вовсе отсутствовать, и все же это «история» по рецепту Вальтера Скотта. Он не только основоположник «исторического» романа, он стоит у истоков последующей прозы постольку, поскольку любое повествование говорит о прошлом. По словам Белинского, Вальтер Скотт сблизил искусство с действительностью, «взяв в посредники историю». Он же выступил первым создателем особой литературной страны, своего края, особого мира: достижение, у которого было большое будущее.
Рядом с Вальтером Скоттом, как его читатель и почитатель, а затем друг и корреспондент, встает Байрон, которому Скотт, по его собственному признанию, добровольно уступил первенство в поэзии, увидев в нем несравненного соперника.
Джордж Гордон Байрон (1788—1824) в общеевропейских масштабах крупнейшая, наиболее заметная фигура английского романтизма. «Гордости поэт», по определению Пушкина, ослепил и озадачил современников. Творческая личность Байрона, «живое пламя» его стихов и его драматическая судьба встретили пылкий и широкий общественный отклик, подчас восторженно-сочувственный, подчас злобно-ненавистнический, подчас исполненный смятения.
В участи Байрона постоянно повторялось, хотя и в разных формах, одно и то же парадоксальное положение, когда поэт мог чувствовать себя одновременно привилегированным и униженным, избранным и отверженным, богатым и бедствующим. Всю жизнь он оказывался в одной и той же ситуации, которая как бы настойчиво подсказывала сквозную тему творчества — попранное достоинство, скованная сила, изуродованная красота, одиночество среди людей, казалось бы близких и родственных. Он был красив, однако хром от рождения; мать любила его и — мучила. Как и Вальтер Скотт, Байрон имел основания считать свою семейную историю частью национальной летописи: род был не только древний, но связанный и с английскими, и с шотландскими королями. Однако, участвуя в общественной жизни со времен Вильгельма Завоевателя, Байроны получили поместье и титул лишь в XVI в., и уже буржуазная революция XVII в. приостановила их преуспеяние. Семейные неурядицы и особенно беспутство отца Байрона довершили разорение. Ньюстедское аббатство, наследственный замок поэта, переделанный из старого монастыря, представлял собой, по свидетельству очевидца, руину, воздвигнутую на развалинах. Годы,