История вторая. Гарри и Слизеринский кошмар
Шрифт:
– Только не к хозяину Люциусу!
– заверещал Добби.
– Добби плохой! Добби сам себя накажет!
– Непременно, а я добавлю, - кивнул Малфой и покосился на меня.
– Я все слышал, Эванс. Мне, знаешь ли, не спится в незнакомых местах… Значит, Добби, это ты пытаешься выжить Гарри из школы?
– Добби хочет помочь! Гарри Поттеру нельзя здесь оставаться, сэр!
– повторил тот, заливаясь слезами.
– Не называй его так, - потребовал Драко.
– Это приказ. Кто велел тебе проделать это? Отец? Ни за что не поверю!
–
– Добби не может, не может…
– Толку от него не добьешься, - мрачно произнес Малфой.
– Слушай, а по своей воле он мог это устроить?
– спросил я, поразмыслив.
– Снейп сказал, что это нереально, но вдруг? Ты же слышал - я и маяк, и светоч надежды, и черт знает кто еще для домовиков… А в школе опасно, и мы это знаем. Что если он решил меня спасти?
– Если он продолжит спасать тебя теми же темпами, Эванс, то скоро угробит, - серьезно сказал Малфой и встряхнул Добби.
– Ну? Говорить ты не желаешь, но кивнуть можешь! Так все было, как говорит Гарри? Ты решил его спасти?
Сквозь рыдания и икоту послышалось едва различимое «да, хозяин».
– Час от часу не легче… - пробормотал Драко.
– Чтобы домовик втайне от хозяев затеял подобное… Нет, папа верно говорил, что Добби попросту чокнутый! Ладно, попробуем по-другому…
Еще через час он сумел-таки выудить из Добби скудные сведения. Да, Тайная комната открыта, но кто ее открыл, Добби сказать не мог. Да, мне угрожает опасность, очевидно, связанная с этой самой комнатой, но какая именно, домовик опять-таки не мог объяснить.
– Слушай, - сказал я, потеряв терпение, - я правильно понимаю, что домовики не должны плохо отзываться о своих хозяевах?
– Они физически на это не способны, - ответил Драко и кивнул на Добби, который уже проделал лбом изрядную вмятину на металлической спинке кровати. Я же говорил, что он справится!
– Постой, ты что, хочешь сказать…
– А других вариантов нет, - покачал я головой и поспешил сказать, пока он не двинул мне в челюсть: - Выслушай сперва! Мы уже выяснили, что Тайную комнату открывали пятьдесят лет назад, и знаем, кто этого точно не делал, хотя его и обвинили. А вот тем, кто ее действительно открыл, твой отец быть никак не мог, он тут еще не учился!
– Да, верно… - чуть успокоился Драко.
– Но он ведь слизеринец, - напомнил я.
– Может, он знал, кто на самом деле это сделал? Ну, факультетские истории, передающиеся из поколения в поколение, а? Ты сам ничего подобного не слышал?
Малфой посидел молча - он давно уже забрался на мою койку с ногами, потому что пол был зверски холодным, а он приперся босиком, - потом медленно сказал:
– Я спрашивал у папы про Тайную комнату. Он всё знает, но мне ни словом не обмолвился. Сказал, это слишком опасно, в первую очередь для меня, потому что может навлечь на меня подозрения. Но я, - усмехнулся вдруг он, - точно не наследник Слизерина.
Я подержался за голову. Сейчас мне очень не
– Слушай, давай Гермиону позовем?
– попросил я.
– Она здорово соображает, а я после этого матча - не очень. Наверно, башкой стукнулся. Можешь ты за ней этого придурочного отправить?
– Конечно, - ответил он, хотя и состроил недовольную физиономию. Видимо, общаться с магглорожденными ему действительно не нравилось.
– Эй, Добби! А ну живо доставь сюда Гермиону Грейнджер, да смотри, не разбуди никого!
Домовик понял приказ буквально: никого так никого… Думаю, Гермиона немного удивилась, проснувшись в больничном крыле, на одной койке со мной и Драко Малфоем, причем все трое были неглиже. В смысле, мне еще повезло с пижамой, а эти двое в ночнушках так мило смотрелись рядом… Я даже пожалел, что поблизости нет Колина Криви с его колдокамерой!
– Гарри, что происходит?
– недоуменно спросила Гермиона, продрав глаза.
– Мне это снится?
– Нет, это жуткая реальность, - ответил я и ущипнул ее.
– Ага, дерешься, значит, проснулась…
– Тс-с… - шепнул Драко.
– Кто-то идет… Я к себе, и вы тоже затаитесь! Добби, живо ко мне!
– Что происходит?
– еле слышно спросила Гермиона, когда я затолкал ее к стене и накинул сверху одеяло.
– Лежи смирно, скоро расскажу… - шикнул я и засопел, изображая спящего.
В палату вошло несколько человек. По голосам я узнал Дамблдора, МакГонаггал и мадам Помфри.
– Что такое?
– спросила она.
– Еще одно нападение, - отозвался Дамблдор.
– Минерва нашла его на лестнице.
– У него в руке была гроздь винограда, - добавила та.
– Наверно, он хотел навестить Гарри…
– Окаменел?
– Да, - скорбно подтвердила она. Тут что-то зашуршало, и МакГонаггал добавила: - Думаете, он мог сфотографировать нападавшего?
«Мысль все-таки материальна…» - подумал я и пнул Гермиону, чтобы сопела потише. Ну кто еще не расстается с камерой? Правильно, Криви… И вот он, рядышком!
Тем временем раздался свист, как будто чайник закипел, завоняло горелым пластиком.
– Камера совсем расплавилась… - удивленно произнесла мадам Помфри.
– Что это значит, Альбус?
– настойчиво спросила МакГонаггал.
– Это означает, - отозвался он, - что Тайная комната снова открыта.
– Но, Альбус… кто?
– Вопрос не в том, кто, - загадочно ответил Альбус, - вопрос в том, как…
После этого они удалились, а едва стихли шаги, на мою койку обрушился Драко. На этот раз, по счастью, уже в брюках.
– Слышали?!
– выпалил он.
– Ага…
– Теперь, может, вы объясните, что тут происходит?
– спросила Гермиона, выпутавшись из одеяла. Волосы у нее стояли дыбом, и она тщетно пыталась их пригладить. А я ведь говорил ей - заплетай косу!