История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение
Шрифт:
За такой образ жизни и за его отстаивание истины многие христианские богословы и Отцы Церкви даже считали Сократа как бы христианином до Христа. Об этом писал мч. Иустин Философ: «Те, которые жили согласно со Словом (Логосом), суть христиане, хотя бы считались за безбожников; таковы между эллинами Сократ и Гераклит и им подобные» [47] . У свт. Василия Великого в его «Беседе к юношам, о том, как пользоваться языческими сочинениями» приводится такой эпизод из жизни Сократа: «Некто, нещадно нападая на Софронискова сына, Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от ударов уже опухло и покрылось ранами. Когда же тот перестал бить, Сократ, как сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя художника, написал на лбу: “делал такой-то”; и тем отомстил. Поелику это указывает на одно почти с нашими правилами, то утверждаю, что весьма хорошо подражать таким мужам. Ибо этот поступок Сократа сходен с той заповедью, по которой ударяющему по ланите должен ты подставить другую» [48] .
47
Иустин Философ, мч. Апология, I, 46 // Иустин Философ, св. Сочинения. М., 1892. С. 76–77.
48
Василий Великий, свт. Творения. Ч. IV. М., 1993. С. 354–355.
Диоген
«Ты умираешь безвинно», – говорила ему жена, когда его обрекли на смерть. Он возразил: «А ты хотела, чтобы заслуженно?» (II, 35). Когда Аполлодор предложил ему прекрасный плащ, чтобы умереть, он отказался: «Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?» (II, 35).
В «Апологии Сократа» Платона рассказывается о суде над Сократом. В Древней Греции существовала такая практика: прежде чем вынести приговор, на суде сначала выслушивали обвинителей, а затем давали слово обвиняемому; после того как суд определит, виновен подсудимый или нет, тот мог вновь сказать несколько слов в свое оправдание, после чего определялась мера наказания, в выборе которой также мог принимать участие обвиняемый. Таким образом, обвиняемый мог произносить на суде до трех речей. В первой своей речи Сократ разбирает обвинения в свой адрес. Обвинители говорили, что Сократ «преступает закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, выдавая ложь за правду и других научая тому» (Апол. 19b). Сократ же указывает, что он никогда не мог этому обучать, и рассказывает в качестве примера следующий случай. Некто Херефонт пошел в Дельфы и обратился к оракулу с вопросом: «Есть ли кто мудрее Сократа?» Пифия ему ответила, что никого нет мудрее. До Сократа донесли эту мысль, и он задумался: «Услыхав это, стал я размышлять сам с собою таким образом: что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать, говоря, что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать: не полагается ему это». Но Сократу все же хотелось показать, что это не так, и он пошел к одному из государственных мужей, который слыл умным человеком. Однако из разговора с ним Сократ понял, что он отнюдь этой мудростью не обладает и лишь думает, что он мудр. И когда Сократ ему это сказал, он обиделся и возненавидел Сократа. Пошел Сократ к поэтам и ремесленникам. Однако и поэты, оказалось, пишут свои произведения по некоторому вдохновению, а откуда берется у них эта мудрость – они и сами не знают. А ремесленник так возомнил о себе, что стал считать, что, разбираясь в своем ремесле, он может разбираться во всем, и поэтому он также не может быть мудрым. Становилось ясным, что никто мудростью не владеет. Но все обижались на Сократа за то, что он открывал им на это глаза, доказывая, что они ничего не знают. Они не знают даже того, что они ничего не знают. Поэтому, приходит к выводу Сократ, по всей видимости, пифия и хотела сказать, что Сократ умнее всех людей, потому что он знает хотя бы то, что он ничего не знает. «А на самом деле, – заканчивает свое повествование Сократ, – мудрым-то оказывается бог, и этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе ничего не стоит, и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а пользуется моим именем для примера, все равно как если бы он говорил, что из вас, о люди, мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не стоит его мудрость» (Платон. Апология Сократа, 23a-b). Знает все лишь Бог. Человек же может стремиться к знаниям, быть философом, но не мудрецом.
Поэтому Сократу и становится понятно, почему он ненавистен для всего города, – потому что он показывает невежество и самомнение людей. Далее, пишет Платон, Сократ рассуждает о том, как он относится к суду над ним. Он говорит, что даже если суд и вынесет ему смертный приговор, то и это не заставит Сократа отказаться от того образа жизни, который он вел. Ведь бояться смерти – не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Никто из смертных людей не знает, что такое смерть, не знает, что нас ждет после смерти. Однако все боятся смерти, как будто знают, что их ждет впоследствии. Но не это ли самое позорное невежество – думать, что знаешь то, чего не знаешь. Впоследствии в диалоге «Федон» Платон в уста Сократа вложит следующую мысль: философия – это постоянное стремление к смерти (Федон, 67e-68b). Философия познает вечные истины, а мы, по мысли Сократа, в нашей жизни познаем лишь изменчивые временные вещи, следовательно, постигая вечные истины, мы всегда стремимся освободиться от чувственного мира, т. е. стремимся к смерти [49] . Поэтому Сократ перед смертью и говорит своим ученикам, что если философ всю жизнь стремился к смерти, неужели же он встретит ее с печалью, когда настанет ее время? Поэтому на суде он говорит судьям: «Я слушаться буду скорее Бога, чем вас, и, пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать, убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю… Отпустите меня или нет – поступать иначе, чем я поступаю, я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз» (Апология Сократа, 29d).
49
Согласен с Сократом и Платоном и прп. Иоанн Дамаскин: «Философия есть помышление о смерти произвольной и естественной. Ибо жизнь двойственна: естественная, которой мы живем, и произвольная, в силу которой мы со страстью держимся за настоящую жизнь. Двойственна и смерть: естественная, которая есть отделение души от тела, и произвольная, в которой мы, пренебрегая настоящей жизнью, стремимся к будущей» (Иоанн Дамаскин, прп. Источник знания. М., 2001. С. 57). Такого же мнения придерживался и Климент Александрийский: «Непреложное отделение от телесного и связанных с ним страстей – это жертва, приятная Богу. И в этом состоит истинное благочестие. Не потому ли философия именовалась Сократом “попечением о смерти”» (Климент Александрийский. Строматы. Книги 4–5. СПб., 2003. Кн. V, XI. С. 184).
Сократ на суде упомянул об одном интересном факте из своей жизни. В качестве подтверждения того, что он поступает правильно, совершенно отказываясь от просьбы о помиловании, Сократ рассказывает о некотором внутреннем божественном голосе. Этот голос часто говорил ему, что он не должен делать. Он никогда ему не предписывал, что нужно делать, но всегда останавливал, когда Сократ хотел сделать что-нибудь не так. Так вот, говорит Сократ, ни вчера, ни сегодня, ни сейчас мой внутренний голос ничего мне не говорит. Это значит, что я поступаю совершенно правильно [50] .
50
Относительно этого внутреннего голоса Сократа, или, как его еще иногда называют, «демона», ведется много споров. Чаще всего считают этот демон просто голосом совести. Мне представляется, что у Сократа действительно мог быть некий ангел-хранитель, божественный посланник, который не мог, за несколько столетий до Христа, предписывать Сократу, что должен делать истинный христианин, но старался отвратить его от неправильных поступков. Такое мнение о «даймоне» Сократа вполне вписывается в мнение
В чем же смысл философии Сократа? Прежде всего, Сократ завершил становление философии, указав ее главную проблему – проблему человека. Именно поэтому вся история философии делится на два периода – досократовскую и послесократовскую. Если до Сократа философия включала в себя все науки – познание и неживой природы, и жизни, и человека, то Сократ указывает, что философия должна заниматься только познанием человека как разумного и нравственного существа, а не его физического устройства. Уже софисты отказались от познания природы, но именно Сократ указал, что нужно обращать внимание прежде всего на познание самих себя. Метод Сократ взял у софистов – метод убеждений, спора. Но многие современники не поняли, что Сократ не только не является софистом, а, наоборот, видит в софистике своего злейшего врага. Например, Аристофан в комедии «Облака» вывел Сократа как некоего софиста. Сами же софисты правильно увидели в Сократе своего главного противника, даже врага, которого нужно казнить. Отличала Сократа от софистов прежде всего уверенность в существовании объективной, не зависящей от человека истины. Сократ утверждал, что существует объективное благо, с которым человек должен сообразовывать и свою жизнь, и свои размышления. И именно в познании этого блага и состоит смысл философии. А софистика является главной опасностью для человечества, ибо, указывая, что нет объективной истины, в том числе и истины нравственной, она размывает нравственные устои общества.
Сократу совершенно чужд прагматизм софистов, ибо Сократ уверен, что существует и объективная нравственность, и объективная истина. Доказать, что она существует, познать ее и жить сообразно с ней – вот истинная задача философии. Сократ только поставил проблему. Одна из заслуг его ученика – Платона – и состоит в том, что он увидел, понял и творчески развил эту мысль Сократа. Сократ предложил и метод реализации этого философского замысла – метод самопознания. Познавать объективную истину и объективное благо, познавая только природу, невозможно. Многие философы (элеаты, Анаксагор, Демокрит и др.) говорили, что чувства нас могут обманывать. А если чувства нас обманывают, а истина все же существует, то искать ее следует не посредством чувственного познания. Истину можно постичь лишь в себе, рассуждая, а не наблюдая.
«Познай самого себя» – в этом смысл истинной мудрости и истинного знания. Знаниям нельзя научить, им можно только научиться, только в самом себе можно найти истинное знание и истинное благо. В этом задача настоящего педагога-философа – помочь ученику научиться мыслить и самому познать самого себя. Поэтому Сократ уподобляет свое собственное философское искусство искусству повивальной бабки: он сам не дает истину, но помогает человеку ее родить (Платон. Теэтет, 150b). Для этого Сократ и вступает в беседы с людьми. В разговорах Сократ не назидает, не поучает. Он прекрасно понимает, что люди не любят, когда их поучают. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и просит собеседника, чтобы тот его чему-нибудь научил. Собеседник с радостью начинает учить Сократа, и Сократ, продолжая следовать своему ироническому методу, начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об интересующем его предмете. И вот тут выясняется, что собеседник Сократа тоже ничего не знает. И тогда Сократ, задавая все новые и новые вопросы, сначала как бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает ему самому найти правильный ответ. Этот метод впоследствии был назван иронией Сократа. Сократ иронизирует и над собой, и над своим собеседником, и эта ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание. Для Сократа очевидно, что какое-либо познание истины невозможно, если прежде человек не признается себе, что он не знает истину. Сказать себе: «Я знаю, что я ничего не знаю» – необходимо, чтобы идти далее по пути познания. Следовательно, так называемое незнание Сократа – это не признание в собственной глупости и тем более не кокетство, а признание факта, необходимое для того, чтобы познавать истину [51] . Это признание Сократа можно сравнить с признанием святых, людей высокой нравственности, в том, что они самые грешные люди. Действительно, как святой, который знает божественный идеал нравственности и, сравнивая себя с ним, понимает, что до него ему еще расти и расти, так и Сократ, понимающий, что абсолютным знанием обладает лишь Бог, утверждает свое полное по сравнению с Ним невежество [52] .
51
Так же понимал эти слова Сократа и известный христианский писатель-апологет Климент Александрийский: «Осознание того, что ничего не знаешь, – есть первый урок для вступающего на путь разума. Осознавший свое незнание начинает искать, ища, он находит учителя, найдя, он верит ему и, веря, надеется на него. Проникнувшись надеждой, он воспламеняется любовью и стремится овладеть предметом своей любви и уподобиться ему. Именно такому методу учил Сократ» (Климент Александрийский. Строматы. Книги 4–5. Кн. V, III. С. 155).
52
Ср. у ап. Павла: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8, 2).
Интересное размышление об этих словах Сократа приводит известный русский философ В. С. Соловьев, который сравнивает их с евангельскими заповедями блаженства. В работе «Жизненная драма Платона» Соловьев указывает, что нищета духовная есть «первое условие истинной философии», видя в этом «удивительное предварение первой евангельской заповеди». Но, констатируя свою духовную нищету, Сократ скорбит о своем состоянии: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Следовательно, «объявление о своем незнании было для Сократа лишь первым началом его искания, духовная нищета вызывала в нем духовный голод и жажду. “Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся” – новое согласие истинной философии и истинной религии» [53] .
53
Соловьев В. С. Жизненная драма Платона // Сочинения: В 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 596.
Сократ уверен, что человек может познать истину. И если истина существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если софисты могут убеждать и аргументировать, то лишь потому, что существует абсолютный и объективный разум. Еще Гераклит, известный своим презрением к людям, говорил, что люди мыслят так, как будто у каждого свой собственный разум, как бы намекая на существование разума всеобщего, логоса. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и его законы объективны, существуют независимо от человека. Поэтому Аристотель, основатель формальной логики, пишет, что начало исследованию логики положил Сократ. Сократ впервые, как говорил Аристотель, исследовал нравственность и показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение: «Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения – это суть вещи… и в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу – доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается начала знания» (Метафизика, XIII, 4. 1078b 25–30; ср.: Метафизика, I, 6. 987b 1–6). В этом русле будет развиваться философия и у Платона, и у Аристотеля: в том, что познать сущность вещи можно, лишь дав ее определение, уже сокрытое в понятии вещи. Многие диалоги Платона построены именно по этому принципу. Сократ, встречаясь с тем или иным своим собеседником, выбирает тему (скажем, что такое прекрасное, или что такое храбрость, или что такое справедливость). И далее, восходя от конкретных примеров, Сократ вместе со своим собеседником ищет некоторое абстрактное определение, которому соответствовали бы указанные примеры. Аристотель впоследствии будет учить, как нужно строить определение по родовидовому принципу, но способ нахождения сущности вещи через определение, открытие его принадлежит Сократу.