История Зеербургского подполья
Шрифт:
Я поглядел на Жадного. Черт! Точно! На лице товарища читалось такое здоровье, что никаким роялем не придавишь. Здоровый румянец делал нас больше похожими на артель грузчиков, чем на квартет музыкантов.
– Документы,- сухо потребовал привратник. Вот это я одобрил. Мало ли как человек выглядит, может быть, он от рождения такой - главное какие у него документы. А с этим у нас все было в порядке. Имелся даже пропуск, подписанный рукой директора филармонии, и все печати стояли на своих местах, и секретные значки тоже.
– Инструменты...
Босой
– Осторожнее, пожалуйста. Это все-таки 3-й век до нашей эры...
Швейцар смерил их взглядом, снова просмотрел бумагу, потом все же махнул рукой.
– Проходите... Вам в Синий зал, шутники...
– Это где?
– Вам покажут... Там найдется кому...
Пока операция проходила без осложнений. Двадцать минут назад Рожа с Маркушей перехватили машину консерватории с настоящими музыкантами. Те оказались людьми здравомыслящими и согласились добром посидеть несколько часов под арестом. Благодаря этому мы смогли проникнуть в "Корчму" для завершения операции.
Синий зал почему-то оказался не синим, а фиолетовым. Он оказался темнее других комнат, мимо которых нас провели. Может быть от того, что был больше них, а может быть потому, что освещали его только три маленьких светильника, да и светили они больше на сцену, чем в зал. Из-за этого от дверных портьер до рояля зал наполнял лиловый полумрак, в котором терялись очертания наполнявших его изысканных предметов.
На этом фоне костюмы 16 века, в которые нам достались от настоящих музыкантов, выглядели очень уместно. В них чувствовался шарм, благородный дух времени, напоминавший о Великом Прошлом и протягивающий от него мостик в Офигенное Настоящее.
Резные столики, ажурные стулья и гобелены, развешенные по стенам, создавали ощущение торжественной значительности происходящего и причастности каждого из присутствующих к тому самому Великому Прошлому.
Несколько минут мы простояли неподвижно, потом с улицы донесся автомобильный гудок, и очарование минуты рассеялось.
– Что стоим?
– спросил Жадный.- Ноты доставайте...
Показывая пример, он первым начал распаковывать свой баул. Сверху там лежала волынка, а под ней аккуратно разместился автомат и несколько мин самого разнообразного предназначения.
Супонька загородившись роялем начал распаковывать виолончель.
Инструмент здорово смотрелся в футляре. Там он выглядел как надо - хоть сейчас бери и играй, однако это, как и многое в жизни, только казалось. Задней стенки у инструмента не имелось. То, что называлось виолончелью, как кожухом закрывало два автомата и мешок с разной полезной мелочью: гранаты, патроны, взрывчатка....
Не прошло и нескольких минут, как мы услышали стук множества подкованных сапог - во дворе разгружалась охрана. Президент по традиции один в гости не хаживал.
– Приготовились...
Босой Череп пододвинул ногой стул и сел к роялю.
Шум на дворе стал более явственным, он уже катился по коридору. В нем слышался и топот ног, и звуки разговора, и смех. Все это накатывалось на Синий Зал.
Босой Череп тронул пальцем клавишу инструмента. Тот отозвался восхитительно чистым ля второй октавы. Глядя на него Жадный тоже начал перебирать пальцами трубочки волынки, но с таким расчетом, чтоб она, упаси Бог, не зазвучала. Я видел это все боковым зрением, сосредоточив внимание на входе в зал.
Первыми в зал вошли два офицера. Они встали по обе стороны двери - руки на кобурах, ноги на ширине плеч. Следом вошло еще трое. И не спеша направились к сцене. Зал был невелик. Дверной проем и сцену разделяло не более 40 шагов.
Обыск. Что за дурацкий порядок?
Теперь становилось понятно, почему их так легко пропустили в зал. Супонька глянул на меня, ожидая знака. Нам оставалось одно - убить этих пятерых и взять инициативу в свои руки, однако судьба распорядилась иначе...
– Господин Кашенго, - провозгласил кто-то из темноты.
Босой Череп обоими руками ударил по клавишам и заиграл государственный гимн. Офицеры остановились, поднеся руки к козырькам фуражек. В дверях слабо заблестела позолота мундира. Супонька поднял виолончель. Уловив его движение, Босой Череп левой рукой взял аккорд - басы загудели по залу, а правой ухватился за пистолет. Заглушая затихающий звук, я проклепал тишину Синего зала автоматной очередью. Тут же ударил автомат Супоньки.
Он бил по ближней цели. Офицеры сбитыми кеглями покатились, опрокидывая столы - промахнуться с такого расстояния было никак невозможно. Военный все еще не успевший войти в зал отшатнулся назад, но опережая его, в коридор полетела граната. Темнота за его спиной вспыхнула оранжевым светом, и взрывная волна бросила тело в зал. Я рванулся к нему...
Над реальностью.
– Вон мы как его... С первого раза! Прямо в яблочко!
Второй с видом совершенно удовлетворенным, потер руки.
– С тебя причитается...
– Ничего подобного. В составе игроков замена...
– гнусаво, подражая репродуктору на стадионе сказал Первый, - Вместо Президента Кашенго играет... Комп, придумай, пожалуйста, замену...
– Правильно!
– неожиданно легко согласился Второй.
– Не люблю, когда все так быстро заканчивается... Ни побегать, ни пострелять не успели... Давай, дальше давай...
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
То, что мы ошиблись, я понял уже подбегая. Покушение бездарно провалилось.
– Документы,- скомандовал я, выскакивая в коридор.
– Возьмите документы...
Там стояло несколько человек в форме, и я длинной очередью разогнал их по боковым комнатам.
Мне ответили одиночными пистолетными выстрелами, но уже слышалось, как совсем рядом грохочут сапоги охраны.
Супонька выхватил бумаги из нагрудного кармана покойника.