История злодейки
Шрифт:
Приоткрыла дверь, осторожно выглядывая наружу. Кажется, раннее утро, судя по тому, как тихо и пусто. На посту никого не было, а дежурная медсестра, похоже, побежала за врачом.
Передвигаясь по стеночке, я прошлась по отделению, держа в руке несчастные босоножки, и едва укрылась за дверью, когда из ординаторской появилась та самая медсестра и сонный мужчина в белом халате. На счастье, меня они не заметили и прошли мимо, в то время, как я проскользнула дальше, спешно покидая отделение и быстро, насколько могла себе позволить, босыми ногами стала спускаться по лестнице.
Уже на втором этаже я услышала топот ног и вынужденно проскочила в подвернувшееся отделение, даже не посмотрев на название. Главное, что там, как и везде, было тихо, что позволило мне осмотреться и увидеть «сестринскую». Окинула себя взглядом, раздраженно дернула щекой, понимая, что в таком виде если я далеко и уйду, то, лишь для того, чтобы вскоре оказаться, либо в полиции, либо в психушке.
Прежде я бы наверняка не рискнула, побоялась… теперь мне ничего не страшно…
Шире открыла незапертую дверь, заметив двух медсестер, что мирно спали на двух кушетках. Оценивающе окинула их взглядом, решив, что одна из них, несмотря на преклонный возраст, должна быть ближе со мной по параметрам.
Заглянула в узкий шкафчик, где на вешалках висела гражданская одежда. В нос ударил резкий запах парфюма, наверняка еще советского производства и, поборов очередной порыв к тошноте, стараясь не дышать, покосилась на видавший виды кардиган и юбку в пол… Тоскливо посмотрела на него, но тут взгляд мой упал на форменный халат, висящий здесь же на плечиках. Судя по виду, почти моего размера.
Не долго думая, его и взяла, быстро скрывшись из «сестринской» и переоделась прямо в коридоре. В кармане нашла медицинский колпак и марлевую маску для лица, что также нацепила на себя и уже более уверенно вышла на лестницу, а оттуда и в общий холл… но быстро свернула, так как по нему уже ходили охранники, потому пройти мимо не рискнула.
Осмотрелась, пытаясь угадать, где здесь еще один ход. А пока думала, крадучись шла вдоль стены, насколько позволяли каблуки на босоножках, затравленно оглядываясь и готовясь, что меня тут же поймают. Но, каким-то чудом обошлось…
Я поплутала еще минут пять и оказалась в приемом покое, где неотложка доставила группу людей, судя по разговорам, после автомобильной аварии. Начался ажиотаж, за которым я легко выскользнула наружу, со стойким ощущением, что выплыла на поверхность, едва не задохнувшись под водой.
Не оглядываясь, я едва ли не бегом направилась на выход с территории больницы и оказалась… на знакомых улицах, моего родного мира и города…
Я была дома…
Но почему же вместо радости и облегчения ощущая лишь тоску и едва сдерживаемое отчаяние?
С мыслями, что роились в голове, я брела по малолюдным улочкам, ощущая слабый озноб и слабость… но видимо свыклась и почти не обращала внимания.
Толком не понимая, что теперь делать, отправилась в единственное место, которое хотела бы проведать…
Путешествие до квартиры родителей заняло больше времени, чем я предполагала… но я добралась часа за три. Так себе удовольствие, честно сказать… к тому моменту, на улицах появилось довольно оживленное движение, где на меня поглядывали с сомнением, что я стойко игнорировала.
Оказавшись в родном дворе… нет, я не пошла к подъезду, а укрылась в тени дерева, на лавочке, гипнотизируя взглядом знакомые окна. Казалось, что за эти годы ничего не изменилось…
Пока я неторопливо размышляла, как мне жить дальше, отчаянно оттягивая момент, которого, казалось, так ждала и страшилась, прошел еще час. И черт бы его знает, сколько я прождала еще, но тут подъездная дверь открылась… и вышла Таня. Моя повзрослевшая, похорошевшая Таня. Младшая сестренка, от вида которой, что-то ёкнуло и замерло у меня внутри. Особенно после того, как она, придержав дверь, вытолкнула на улицу коляску темно-синего цвета, с лежащей люлькой для самых маленьких детей…
Вытащив коляску и спустив ее со ступенек на тротуар, она довольно вздохнула, улыбнулась и со знакомым прищуром посмотрела на яркое утреннее солнце, что уже начинало слегка припекать.
Улыбка дрогнула и на моих губах, но сошла, когда дверь в подъезд открылась еще раз, выпуская высокого, статного мужчину с младенцем на руках, которого он трепетно прижимал к себе. И этот мужчина подошел к сестре, которая приняла малыша и заботливо уложила того в люльку. Таня ласково улыбнулась младенцу, а после прижалась к мужчине, что нежно поцеловал ее в губы, обнял и затем помахал на прощание рукой. Сестра ответила взаимностью и неспешно отправилась с коляской по тротуару, когда мужчина подошел к припаркованному новому и дорогому внедорожнику, отключая сигнализацию.
Я же с рассеянной улыбкой смотрела на тихое семейное счастье двух самых дорогих мне людей: сестры и… бывшего жениха, которого, казалось, так любила.
Не было ни грусти, ни злости, ни ревности. Только спокойствие, ведь дорогие мне люди в безопасности и счастливы.
Я могла бы подойти к ним. И они бы приняли. Но принесло бы это счастье хоть кому-либо? Возможно облегчение от того, что я все же жива… Но что будет потом? Становиться помехой я не хотела.
Откровенно говоря, вернувшись в этот двор и сидя на лавочке, я все больше понимала, что не решусь показаться сестре на глаза. Я не вернусь в ее жизнь, где все спокойно и хорошо. Тем более, теперь, когда убедилась, что с ней все в порядке.
Я радостно улыбалась сквозь слезы, наблюдая, как Кирилл открывает дверь в свой автомобиль… но не садится. Внезапно он нахмурился и поднял взгляд, заставив меня вздрогнуть, ведь в этот момент он посмотрел прямо на меня.
В его взгляде появилось узнавание и шок… а после мимо нас проехала машина, чем я воспользовалась и быстро зашла за широкий ствол дерева. Украдкой выглянула, заметив, как мужчина пораженно трясет головой, с неуверенностью оглядывается… но в конечном итоге покачал головой, быстро сел на водительское место и выехал со двора.
Лишь после этого я вышла из-за дерева, в последний раз посмотрела на окна квартиры, в которой выросла… и пошла со двора.
И вот я вновь брела по улицам, бесцельно слоняясь по городу, пока не ощутила, что ноги стали гудеть и потребовали отдыха. Забрела в сквер и села на лавочку, лениво рассматривая прохожих. Переутомление сказалось, и я вновь ощутила озноб, несмотря на жаркое солнце. Зябко поежилась и запустила руки в карманы халата, услышав характерный шелест.
Нахмурилась и нащупала под пальцами клочок бумаги, которого прежде не обнаружила, хотя, казалось, проверила их еще в больнице.