История злодейки
Шрифт:
— Может быть, — сдерживая смех, кивнула я. — Но вам повезло, что эти полчаса мне занять все равно нечем, так, почему бы не попробовать? — миролюбиво улыбнулась я, с тоской понимая, что расслабляться не имею права. Потому, продолжаем играть, господа! Спектакль продолжается!
— Не слишком ли фривольно? — с участливым видом посмотрела я на то, как король устраивает мне мини-стриптиз.
— Я скромен, как никогда! — с веселым возмущением заметил Костас, отбрасывая шелковый шарф на кресло, на котором уже покоился сюртук, белоснежный жилет и манишка. Теперь король брался за рубашку. — В конечном итоге все должно быть достоверно. Как-никак, я буду идти после сеанса любви и страсти.
— С женой, изображающей бревно, — напомнила я с веселым задором и фыркнула на обиженный голубоглазый взгляд. — В таком варианте было бы достаточно расстегнуть пояс брюк и выпустить рубашку. Но это на ценителя, — не смогла я сдержать замечания и весело засмеялась от взгляда полного укора. — Если серьезно, мне страшно представить, в каком неподобающем виде вы гуляете после ваших «сеансов», если для вас даже подобный вид — скромен.
Костас серьезно так призадумался, замолчал, заставив меня выразительно выгнуть бровь и скрыть усмешку в бокале разбавленного вина.
— Мое замешательство связанно с другим, миледи, — оскорбился король, а я отставила бокал, готовая внимать и стыдиться своих поспешных выводов. — Просто сейчас осознал, что с момента, как занял трон, кажется, больше не выбегал посреди ночи из покоев женщин.
— Вот, как? — усмехнулась я. — Сил для побега не хватало, и решали оставаться с ночевкой? — ехидничала я, пользуясь выделенной передышкой.
— Нет… — задумчиво покачал он головой. — На самом деле… с момента, как я занял трон, надобность в том, чтобы пробираться в покои к женщинам исчезла — они сами приходили. А после…
— После появилась Ванесса? — подсказала я, отмечая, как медленно кивает Костас, словно пришел к этой мысли только сейчас. — Сколько лет вы вместе? — рискнула я задать вопрос.
— Официальной фавориткой она стала не больше года назад. До этого… — он замялся, а я безжалостно продолжила, решив напомнить супругу то, на что пошла ради него графиня.
— Обычной любовницей, — подвела я итог, вспоминая правила этого негостеприимного мира и королевства — в частности: быть официальной фавориткой короля — почетно в некоторой степени. Есть даже шанс, что с утратой интереса правителя, удастся выйти замуж, причем удачно. Быть лишь любовницей, ничем не лучше чем прослыть обычной проституткой. Да, тебе в лицо никто этого не скажет, побоявшись гнева правителя, но отношение соответствующее, как к обычной куртизанки. Пусть и с титулом, что делает тебя элитной и только. Возможность выйти после этого замуж равняется практически нулю. — Сколько лет?
— Два года, — глухо отозвался Костас, не поднимая на меня взгляда.
— Почему не взяли в фаворитки сразу же? — вздернула я бровь в искреннем интересе.
— Я тогда только занял трон, — бросив на меня взгляд, ответил король и супруг. — Несмотря на то, что занял я его законно, недовольные были. Я тогда вел холодную войну с кузеном, которого пророчили на мое место. Вместо меня.
— Мне жаль, — сглотнула я, вспоминая все, что знала по этому поводу. Тогда королевство было на грани гражданской войны. Шпионы и партизаны едва ли не ежедневно ловились во дворце с попытками убить неудобного короля, или добраться до него другими путями. Так новоиспеченный король Мидлхейма лишился двух официальных фавориток: одну убили, другую шантажировали, и едва не убила она. В конечном итоге сгинула на плахе за покушение на правителя. Ряды приближенных чистились частым гребнем, в конечном итоге расставив все по своим местам и показывая, кто друг, а кто враг. Врагов оказалось больше. Значительно. В том числе: друзья детства, близкие родственники, любовницы…
В груди вновь завозилась жалость, но я била ее моральной лопатой, напоминая, что себя — жальче.
— Я не хотел вмешивать ее во все это. Когда убедился в том, что все обошлось, лишь тогда позволил себе расслабиться и приблизил Ванессу.
— Мне жаль, — вновь повторила я коротко и замолкла, позволяя королю побыть в своих мыслях. Закусила губу, украдкой разглядывая супруга, и мелькнула мысль, что это — хорошая возможность воспользоваться его состоянием и, либо напомнить о его любви к графине и тому, что их связывает, что было бы до неприличия просто в конкретном случае, либо попытаться выведать информацию о сокровищнице. Возможность была лишь на что-то одно, ведь я не знаю, как должно продлиться подавленное состояние Костаса.
Решающим стало время, которого у меня оказалось непозволительно мало.
— Итак, ваше величество, пользуясь дружеской беседой, быть может, поведаете мне что-нибудь о своей семье? Были ли у вас какие-то особенные традиции, обряды, особенные места?
— Нет, — потер он рот ладонью, морща лоб в раздумьях и пытаясь припомнить хоть что-то. — Ничего подобного не припомню, — сообщили мне, отчего я едва сдержала разочарованный вздох. Но тут он оживился и протянул: — Хотя… Кажется, единственным безоговорочным правилом и традицией моего рода было — жениться без любви, — грустно улыбнулся Костас. — Лишь такие браки, как это ни странно, держались действительно долго, если судить по истории.
— О чем вы? — нахмурилась я.
— Не так уж хорошо вы знаете историю королевства, которым обречены править со мной, Виктория, — с лукавым укором заметил Костас, рассчитывая, что я сейчас засмущаюсь или застыжусь, но не тут-то было. Меня больше волновало продолжение, потому я только вопросительно и красноречиво посмотрела на короля, требуя продолжения. — Было несколько исключений, когда мои предки женились на любимых, вопреки законам, запретам семьи, морали и прочего… Все эти истории заканчивались плохо — либо гибелью одного из супругов, на войне, при родах, либо сразу обоих от различных причин и следствий. Кажется, это проклятье, — нервно хохотнул он, рассматривая свои руки.
— Это не может быть правдой, — покачала я головой, ощущая, как по коже у меня бегут мурашки от предчувствия чего-то плохого — догадки, которая, как подсказывает мне интуиция, была непреложной правдой.
— Я никогда в это особо не верил, мне это казалось сказками, легендами, вымыслом и ловкой придумкой королевского рода отдавать своих отпрысков лишь в династические браки. Так, как поступили со мной, без моего на то согласия и, даже, ведома. Когда я попытался взбунтоваться, помимо речей про долг и обязанности, мне скормили ту же историю, что и десятки раз до меня. Мне это казалось так же нелепо, как рассказы о ведьмах, магах, волшебных местах и тварях. Особенно я не желал в это верить, когда в моей жизни появилась Ванесса. Не желал, но все равно боялся. И лишь сейчас, кажется, я начинаю понимать… Потому рад, что наш с вами брак, Виктория, состоялся именно таким образом, — поднял он на меня взгляд, но быстро отвел, пока я тайком сглатывала комок в горле. — Я бы не хотел потерять ни вас, ни Ванессу. Пусть даже это больше похоже на бред, но даже мысль, что это может оказаться правдой, вызывает озноб, — поморщился он и забормотал себе под нос, словно забыл, что я нахожусь рядом и все слышу: — Я должен убедиться, что с Ванессой все будет хорошо после связи со мной… Она не должна подвергаться опасности. Ни одна из вас…
Понимая, что мы вновь возвращаемся к неудобной теме, попыталась вернуть нить разговора и немного успокоить короля:
— Проклятье не может иметь места, — произнесла я с уверенностью, слабо гордясь тем, что голос не дрожит. — Для этого нужна магия, которой в нашем мире нет.
— Нет ли? — задумчиво отозвался Костас, все еще рассматривая свои руки и перебирая в пальцах кольца.
— Это смешно, — нервно фыркнула я и лишь после поняла, что допустила ошибку и спугнула желание короля к диалогу. Он напрягся, замер, поднял на меня отстраненное лицо, придирчиво вглядываясь в мои черты, а после коротко кивнул.