История
Шрифт:
51. Теперь, я полагаю, следует рассказать о том, как началось восстание Вителлия и какие причины его вызвали. Уничтожив Юлия Виндекса и его войска, германские легионы, без всякого труда и не подвергаясь опасностям, получили такие трофеи и такие почести, какие обычно достаются солдатам лишь в результате большой победоносной кампании. Они поэтому были полны боевого пыла, жаждали и дальше пользоваться плодами войны и грабежа, вместо того чтобы получать свое обычное жалованье. Уже в течение долгого времени служба не приносила им никаких доходов; солдаты все больше тяготились и местом службы, и здешним климатом, и воинской дисциплиной – столь неумолимой в мирное время и всегда ослабляющейся при внутренних распрях, когда обе стороны стремятся подкупить легионеров, а измена сходит с рук безнаказанно. В германских армиях было вдоволь людей, вооружения, коней; они были готовы к войне – и к той, что полезна государству, и к той, что может принести ему один лишь позор. Кроме того, до последнего похода люди знали только свою центурию или свой эскадрон [139] , а каждая армия была сосредоточена в своей провинции. На подавление восстания Виндекса были стянуты легионы из нескольких провинций; солдаты узнали друг друга, узнали галлов, в которых они теперь уже видели не союзников, как прежде, а побежденных врагов, и стали стремиться к новым походам, к новым распрям. Галльские племена, жившие по Рейну [140] , тоже жаждали перемен и больше всех старались пробудить ненависть к «гальбанцам»; в это новое прозвище они вкладывали теперь всю ненависть и презрение, которые связывались у них прежде с именем Виндекса. Прирейнские галлы люто ненавидели секванов, эдуев и их союзников [141] и с жадностью мечтали захватить их укрепленные поселения, уничтожить их посевы, разорить их дома. Последние тоже делали все, чтобы возбудить к себе ненависть: они не только были жадны и вели себя нагло, как это обычно бывает с богачами,
139.
Центурия – подразделение пехотных войск, эскадрон (ala) – подразделение кавалерии. Кавалерийские отряды в римской армии набирались только из провинциалов и союзных племен. Одни из них входили в число вспомогательных войск и управлялись римскими префектами, другие не включались в состав легионов и представляли собой самостоятельно действующие отряды. Последние именовались по народностям, из которых набирались (батавская конница, тунгрская конница и т.д.), и командовали ими их туземные вожди. Число всадников в таком отряде обычно составляло 500 человек.
140.
Прежде всего белги и тревиры.
141.
Племена центральной Галлии, издавна связанные с Римом союзными отношениями и занимавшие привилегированное положение среди других галльских племен.
142.
См. прим. 51.
143.
Теперешний Лион; центр провинции – Лугдунская Галлия; римская колония с 43 г. до н.э. Нерон пожертвовал этой колонии 4 млн. сестерциев на восстановление города после постигшего ее на редкость большого бедствия, характер которого нам точно неизвестен (Анналы, XVI, 13).
52. Под самые декабрьские календы в зимние лагеря нижнегерманских легионов прибыл Авл Вителлий. Он стал внимательно разбираться в положении, которое здесь создалось: вернул многим их прежние должности, сделал наказания менее унизительными, смягчил взыскания. Движимый в большинстве случаев желанием добиться популярности, но иногда и из чувства справедливости, он беспристрастно распределил воинские должности, отменив назначения, которые Фонтей Капитон произвел за деньги или по грязным соображениям. Ничто здесь в сущности не выходило за пределы мер, которые обязан принимать консульский легат, но многие усматривали в них нечто большее. Перед людьми строгими и суровыми Вителлий заискивал, а среди своих сторонников слыл человеком славным и добродушным, потому что безрассудно и не считая раздавал и свои, и чужие деньги; войска так стосковались по настоящей власти [144] , что принимали за достоинства и самые его пороки. В обеих армиях было много людей скромных и спокойных, но немало дурных и необузданных. Однако особой алчностью и редкой дерзостью отличались легаты легионов Алиен Цецина и Фабий Валент [145] . Валент ненавидел Гальбу, так как считал, будто именно он, Валент, разоблачил в свое время тактику сознательных проволочек, проводившуюся Вергинием [146] , будто он же подавил в зародыше заговор Капитона, а император недостаточно вознаградил его. Поэтому он принялся подстрекать Вителлия к мятежу, всячески расхваливая ему боевой дух солдат. По его словам выходило, что нет места, где не гремела бы слава Вителлия, что Гордеоний Флакк не сможет ему помешать, что Британия поддержит его, а вслед за ней поднимутся и вспомогательные войска в Германии, что провинции ненадежны, власть старика колеблется и скоро рухнет. Пусть же Вителлий раскроет объятия и дары судьбы сами свалятся ему в руки: вполне естественно, что Вергиний, родом из всадников, сын никому неведомого отца, колебался принять власть, которая была ему не по плечу, и предпочитал ради собственной безопасности от нее уклониться. Таков ли Вителлий? Троекратное консульство отца, должности, которые он занимал совместно с принцепсом, – все это издавна уже облекло его императорским достоинством и заставляет ныне отказаться от спокойной жизни частного человека.
144.
Перевод этого предложения сделан в соответствии с той его редакцией, которая представлена в рукописи: simul aviditate imperandi. В большинстве современных изданий принято исправлять: simul aviditate imperi dandi.
145.
Авл Алиен Цецина командовал легионом в Верхней Германии, Гай Фабий Валент – в Нижней. О роли, сыгранной ими в гражданской войне, и последующей судьбе обоих много говорится далее.
146.
См. гл. 8.
Вителлий был слаб духом, подобные разговоры сильно действовали на него, и под их влиянием он стал стремиться к таким целям, достичь которых ранее и не надеялся.
53. В Верхней Германии любовью солдат пользовался Цецина. Молодой, красивый, статный, непомерно честолюбивый, он сумел завоевать их расположение ловкими речами и простотой обращения. Раньше он был квестором в Бетике [147] и сразу же перешел на сторону Гальбы, который назначил его командиром легиона. Вскоре обнаружилось, что он растратил казенные деньги, и император приказал отдать его под суд по обвинению в казнокрадстве. Цецина, сочтя себя обиженным, решил вызвать смуту в государстве, с тем чтобы общественные бедствия отвлекли внимание от его личных обид. Настроения легионов давали для этого все возможности: верхнегерманская армия в полном составе участвовала в войне против Виндекса; если бы не смерть Нерона, она так и не перешла бы на сторону Гальбы; к тому же и в этом ее опередили войска Нижней Германии, успевшие первыми принести присягу новому императору. Тревиры, лингоны и люди из других племен [148] , которых Гальба лишил части земель и угнетал своими суровыми распоряжениями, постоянно встречались с легионерами, стоявшими в зимних лагерях. Здесь возникали мятежные разговоры, дисциплина падала, как всегда бывает, когда солдаты живут среди местного населения, и любовь их к Вергинию могла быть использована кем угодно другим.
147.
Т.е. quaestor provincialis – помощник наместника провинции, ведавший главным образом финансами. Бетика – сенатская провинция в южной части Пиренейского полуострова.
148.
Имеются в виду кельтские племена северо-восточной Галлии. Лингоны жили в верховьях Марны, Мааса и по обоим берегам Сены, тревиры – по течению р. Мозель.
54. Племя лингонов прислало римскому войску изображение двух соединенных правых рук – подарок, издавна служивший символом гостеприимства и дружбы. Принесшие его послы, в траурных одеждах и с удрученным видом, появлялись на лагерной площади и в палатках, жаловались на перенесенные обиды, на то, что милости достались не им, а соседним племенам. Видя, что солдаты охотно к ним прислушиваются, послы стали заводить разговоры и о положении в самой римской армии – об опасностях, ее окружающих, об обидах, которые ей приходится терпеть, сея в войсках возбуждение и ярость. Восстание готово было разразиться, когда Гордеоний Флакк приказал послам вернуться домой и, чтобы привлекать к ним возможно меньше внимания, велел им покинуть лагерь ночью. Это породило множество домыслов, один ужаснее другого; большинство утверждало, что послы убиты и что так же, под покровом темноты и тайком от остальных, будут убиты и лучшие из солдат, жаловавшиеся на теперешнее состояние армии, если только они сами о себе не позаботятся. Легионы сплотились в тайном союзе) к которому вскоре примкнули и вспомогательные отряды. На первых порах эти отряды казались солдатам подозрительными: в пешем и конном строю они окружали легионы и, казалось, вот-вот готовы были обрушиться на них [149] . Вскоре, однако, обнаружилось, что и они стремятся к той же цели, но с еще большей яростью и энергией: дурным людям всегда легче объединиться для войны, чем в интересах мира и спокойствия.
149.
В римском военном лагере во второй половине I в. н.э. вспомогательные войска и отряды союзнической конницы, как и в сражении, располагались по флангам, охватывая с двух сторон легионные когорты.
55. Так или иначе, нижнегерманским легионам, как каждый год, было приказано принести в январские календы присягу Гальбе [150] . Церемония проходила вяло; среди центурионов лишь немногие произносили слова присяги, остальные молчали, выжидая, что станет делать кто-нибудь посмелее, – таково уж свойство нашей натуры: человек всегда спешит примкнуть к другим, но медлит выступить первым. Впрочем, настроения легионов были
150.
Со времен Тиберия 1 января каждого года все войска империи приносили присягу на верность императору. За несколько месяцев до этого легионы уже присягали Гальбе (см. гл. 53).
151.
I легион стоял в Бонне, V и XV – в Старых лагерях, в 150 км от Бонны к северу, по Рейну, XVI – в Новезии, на Рейне, на полпути между Бонной и Старыми лагерями, IV и XXII – в Могонциаке, теперешнем Майнце.
152.
См. прим. 5, 68, 108.
56. Консульский легат Гордеоний Флакк не решался ни обуздать самых отчаянных, ни предостеречь колеблющихся, ни поддержать лучших. Вялый, бледный, он взирал на весь этот позор, не принимая в нем участия лишь потому, что был слишком труслив даже и для этого. Центурионы двадцать второго легиона Ноний Рецепт, Донатий Валент, Ромилий Марцелл и Кальпурний Репентин пытались защитить изображение Гальбы, но солдаты силой оттащили их и связали. Кроме них, никто и не вспомнил о принесенной прежде присяге; как обычно во время восстания, все переметнулись на сторону большинства. В ночь после январских календ в Агриппинову колонию [153] к Вителлию, который в это время ужинал, явился знаменосец четвертого легиона и сообщил ему, что четвертый и двадцать второй легионы сбросили изображения Гальбы и поклялись в верности сенату и римскому народу. Все понимали, что клятва эта не имеет серьезного значения, и надо было лишь не упустить благоприятный момент выдвинуть нового принцепса. Вителлий разослал в легионы и к легатам гонцов, которые объявили, что войска Верхней Германии покинули Гальбу, что надо либо двигаться против них, либо в интересах мира и согласия провозгласить своего императора и что поддержать уже имеющегося кандидата будет менее рискованно, чем искать нового.
153.
В Нижней Германии, в земле племени убиев. Ныне – Кёльн.
57. На следующий день Фабий Валент, самый решительный и смелый из легатов, вступил в Агриппинову колонию во главе конных подразделений и вспомогательных войск первого легиона, чьи зимние лагеря находились ближе всего к городу, и приветствовал Вителлия как императора. За ним, соревнуясь друг с другом, бросились и остальные легионы этой провинции. Верхнегерманская армия, позабыв и про сенат, и про римский народ, примкнула к Вителлию на третий день после январских нон [154] , доказав тем самым, что и за два дня до этого она уже была неверна государству. Жители колонии, лингоны, тревиры ни в чем не отставали от армии и наперебой предлагали людей, коней, оружие и деньги, смотря по тому, чего у каждого было больше – сил, богатств или воодушевления. Не только знатные люди в колонии и офицеры в лагерях, которые и так были богаты, а в случае победы рассчитывали разбогатеть еще больше, но даже простые солдаты целыми манипулами и поодиночке вносили свои сбережения, а если денег не было, отдавали нагрудные бляхи, изукрашенные портупеи, серебряные застежки, – то ли в порыве восторга, то ли по расчету.
154.
7 января 69 г. Нонами назывался девятый день перед идами (считая и день ид, и день нон).
58. Воздав солдатам должное за их рвение, Вителлий назначил всадников на дворцовые должности, прежде поручавшиеся вольноотпущенникам [155] , из своей казны выплатил центурионам деньги, которые они получали за предоставление отпусков рядовым, удовлетворил большинство требований о смертной казни наиболее ненавистных командиров и лишь некоторых из них посадил в тюрьму для вида, обманув таким образом разъяренных солдат. Помпей Пропинкв, прокуратор Белгики, был убит сразу же. Префекта германского флота [156] Юлия Бурдона Вителлий спас, пустившись на хитрость. В армии Бурдона ненавидели, так как считали, что он оклеветал Фонтея Капитона и подстроил его гибель. Войска хранили о Капитоне светлую память, и Вителлию теперь оставалось выбрать только одно из двух: либо, если он хотел действовать открыто, убить Бурдона в угоду рассвирепевшим солдатам, либо, если он хотел простить его, – прибегнуть к обману. Поэтому он заключил Бурдона под стражу и выпустил его лишь после своей победы, когда гнев солдат уже улегся. Пока что в качестве искупительной жертвы на смерть выдали центуриона Криспина: он своими руками убил Капитона, солдаты именно его считали наиболее виновным, да и Вителлию он был отвратителен.
155.
Императоры I в. н.э. не имели аппарата для управления империей, и такие важнейшие функции, как государственная переписка, прием прошений и ответы на них, финансы и отчетность, поручались вольноотпущенникам Цезарей. Вителлий первый придал этим обязанностям государственный характер, назначив для их исполнения всадников, людей, не имевших отношения к его семье. Окончательно эта практика закрепилась лишь при Адриане (117—138 гг.).
156.
Рейнская флотилия.
59. Избежал грозившей ему опасности также и Юлий Цивилис: он пользовался большим влиянием на батавов, и казнь его могла бы восстановить против Вителлия это воинственное племя [157] . К тому же восемь батавских когорт находились в это время в землях племени лингонов; они образовывали вспомогательные силы четырнадцатого легиона, отбились от него во время последних неурядиц, и было очень важно, как они себя поведут – дружественно или враждебно. Упомянутых мной выше центурионов Нония, Донатия, Ромилия и Кальпурния Вителлий приказал умертвить как повинных в верности своему долгу – самом тяжком преступлении в глазах изменников. На сторону мятежников перешли легат провинции Белгики Валерий Азиатик, которого Вителлий вскоре избрал себе в зятья [158] , и правитель Лугдунской Галлии Юний Блез, приведший с собой Италийский легион [159] и расквартированную неподалеку от Лугдунума таврианскую конницу [160] . Без колебаний и промедлений присоединились к Вителлию войска, расположенные в Реции и даже в Британии.
157.
Юлий Цивилис, служивший в римской армии батав, был братом казненного Юлия Павла, неоднократно арестовывался и вообще подозревался римлянами в измене. В 69 г. под его руководством вспыхнуло большое восстание галлов, батавов и германцев против Рима (см. IV, 13 и сл.).
158.
По всей вероятности, сын дважды консула Валерия Азиатика, чья гибель описана Тацитом в «Анналах» (XI, 1—3), поддерживал восстание Виндекса.
159.
Созданный Нероном (Дион Кассий, 55, 24) I Италийский легион. Его следует отличать от I Флотского (впоследствии I Вспомогательного), созданного тем же Нероном в 68 г., и от I Германского, сформированного Августом.
160.
Название происходит не от имени племени, поставлявшего всадников в этот отряд, как обычно (см. прим. 139), а от имени основателя этой воинской части Статилия Тавра, проконсула Африки (Анналы, XII, 59).
60. Здесь командовал Требеллий Максим, которого войска презирали и ненавидели за скаредность и подлость [161] . Ненависть эту разжигал Росций Целий, легат двадцатого легиона, издавна мятежно настроенный, а теперь, в обстановке распрей и междоусобиц, совсем распоясавшийся. Требеллий упрекал Целия за неподчинение приказам и упадок дисциплины, а Целий обвинял Требеллия в том, что он обобрал легионеров и довел их до нищеты [162] . Отвратительные дрязги между легатами разлагали дисциплину в армии. Дело дошло до того, что Требеллий, покинутый и когортами, и конными отрядами, перешедшими на сторону Целия, осыпаемый насмешками и бранью солдат и союзников, был выгнан из лагеря и бежал к Вителлию. Несмотря на отсутствие консулярия, провинция оставалась спокойной – легаты легионов управляли ею на разных правах, но Целий, самый наглый из всех, пользовался наибольшей властью.
161.
Требеллий Максим – консул-суффект 56 г., в 61 г. проводил ценз во всех 3 галльских провинциях, в 63—69 гг. наместник Британии, в 72 г. – глава жреческой коллегии Арвальских братьев. Характеристика его в «Агриколе» (гл. 16) отличается от той, которая дана ему здесь.
162.
По-видимому, Требеллий не дал солдатам присвоить часть воинской добычи, обычно им полагавшуюся.