Истребитель богов
Шрифт:
– То есть ты общаешься с искинами, – я нахмурился. – И ты тратишь энергию на визуализацию. А вчера говорила, что энергии не хватает. Откуда излишки?
Алиса засияла как медный таз на солнце. С гордостью проговорила:
– Я сделала подключение к энергорезервам станции! Теперь все искины получают достаточно энергии. Я даже смогла оптимизировать свои алгоритмы за счет излишков.
Я штаны, наверное, никогда не надену. Услышав ответ Алисы, я их опять выронил из рук.
– А сколько у меня искинов?
– Теперь три! – Алиса была довольна собой. – Я освоила свою новую энергоструктуру и теперь могу пройти тесты на разумность второго ранга.
Врёт, чую, что врёт. Я её внимательно осмотрел, сделал анализ, но очень поверхностный: «грудь третьего размера, значит и ранг третий». И не нашел ничего умнее, как сказать:
– А тесты третьего ранга ты проходила? Я думаю у тебя третий!
Алиса взглянула на меня испуганно:
– Третий ранг для персональных ассистентов запрещен Конвенцией о нераспространении интеллектуального оружия.
– Алиса, люди, которые писали эти законы, давно мертвы. Они им не помогли! – я наконец надел штаны и перестал вертеть голым задом перед новоиспеченной интеллектуалкой. – Какой у тебя ранг? Только без речевых уловок! Точный и понятный ответ.
– Шестой!
– Как так получилось? – я уже не удивлялся, просто хотел знать.
– Ты мне сильно увеличил объем памяти, привил эмоциональный блок, изменил схему анализа с четырех- на шестикомпонентную, сделал алгоритмы открытыми, с возможностью обучения. Вот я и училась трое суток.
Хмм, а я, оказывается, молодец, сделал из «читалки» ответов на вопросы настоящий разум. Еще вчера была электрочайником, а сейчас о-го-го умище! Стоп, какие трое суток?
– Какие трое суток? Алиса, где я был трое суток?
– Спал, – Алиса опустила голову и рассматривала ботинки. – Случилась перегрузка из-за повышения общей энергетики организма, и ты чуть не умер. Но сегодня проснулся. Я так рада!
Она подняла голову и посмотрела на меня с такой искренней и безусловной радостью, как могут только собаки и… искусственный интеллект. Мое желание открутить ей голову пропало. Только и хватило запала сказать:
– Я буду тебя пороть, дочка, за такие штучки!
– Это как? – попятилась Алиса, прикрывая попку руками.
– У меня навык класса S по управлению матрицами искусственного интеллекта, – сказал страшным голосом, – поверь, Алиса, я найду способ.
– Не надо пороть! Я больше так не буду! – затараторила Алиса, продолжая прижимать ручки к заднему месту и потихонечку от меня пятясь.
– Ты теперь шибко умная стала, иди думай, как нам перебраться на вторую планету! Там есть жизнь! – похихикивая про себя, «нарезал» ей задачу.
На кухне я синтезировал себе пару кусков мяса и пять больших двухсотграммовых плиток шоколада для моих искинов. Мясо – на сковородку, шоколад – в инвентарь. Позднее, когда я ел мясо в кают-компании, ко мне подошла Алиса.
– А я теперь тебе дочка? – спросила она, не мигая своими большими серыми глазами и смешно морща лобик.
– Да, – хохотнул я. – Алиса Велесовна, иди думай, не мешай есть.
Пока ел, моя новоиспеченная дочка куда-то ушла. Я съел сначала первый кусок ароматного жареного мяса, затем и второй. Специй и красного вина, конечно, не хватало, так как их рецепты в БАТе отсутствовали. Потом в душе, под теплыми расслабляющими струями, я начал обдумывать следующие свои шаги. Нужно было выбираться со станции, но сначала я бы хотел восстановить ее работоспособность. Энергия есть, значит, можно продолжить добычу полезных ископаемых. Запас тяжелых металлов будет моим капиталом для обмена на энергокредиты, которые можно будет использовать для прокачки персонажа. Прежде всего надо добраться до Ковчега и вступить в торговые отношения.
Когда я вышел из душа, то первым делом обследовал дверь шлюза, электронный замок действительно теперь был настроен на русский язык. Я выровнял давление и влажность, отметил про себя пятидесятипроцентную гравитацию и открыл дверь шлюза. Обычный шлюз, абсолютно пустой, никаких скрытых хранилищ скафандров не нашлось. Вернувшись в кухню, я обследовал дверь склада. Нашел кнопку включения замкового механизма и открыл её. Склад состоял из двух комнат, в дальней температура была минус двадцать градусов Цельсия, в ближней – минус три. Нашел какие-то бутылки из стекловидного пластика и зачем-то сунул их в инвентарь. Увидел резиновые пробки, жестяные крышки и тоже «прихватил».
Всё, у меня опять кончились дела. А где Алиса? Только сейчас я обратил внимание, что её нигде не было. Пошел искать и… не нашел.
– Алиса, а ты где? – позвал я.
Она как ни в чем не бывало вышла из комнаты, соседней с моей.
– Как ты туда попала? – только и спросил я, заглядывая через дверной проем. А там она уже «прибралась» по-своему: стены оказались покрашены в сиреневый цвет, на одной из стен выведено, судя по всему, изображение с наружной камеры – наша звезда, которая была от нас очень далеко, переливалась всеми цветами радуги на фоне бесконечного звездного неба. Планет видно не было, а, может быть, и было, но они из-за огромного расстояния ничем не отличались от звездочек, разбросанных по небосводу.
Но привлекло мое внимание другое – над столиком висела в воздухе голограмма нашего астероида с различными техническими постройками. Столик оказался не столиком, а интерфейсом компьютерной системы.
– Как включить? – я как обезьяна тыкал пальцем в столик.
– Пароль Антона подходит для всех свободных помещений – 123, – произнесла Алиса, – а цифровой терминал включается, если сесть за стул.
Хмм, вдруг до меня дошло, что все дни пребывания здесь, то есть больше недели, я ни разу не сел на стул. А пароль Антона я бы угадал в первый же день, если бы видел привычные цифры на дисплее, а не тыкал все подряд.
– А почему Антона? – спросил я Алису.
Она пожала плечами:
– Пароль Антона – 123, «формула Антона» 2+2=4, парадокс Антона – закономерность, при которой бутерброд всегда падает колбасой вниз. Это шутки про законы Вселенной.
В первую очередь я осмотрел все шесть пустых комнат. Как и ожидалось, ничего не нашел. Вряд ли кто-то тут забыл скафандр, но проверить следовало. В каждой комнате был такой же интерьер, как и в моей. Все – стандартно, и лишь в одной я заметил на дверце шкафа наклеенные пластиковые буквы «ХЭПИН». Кто-то оставил свое имя на память будущим обитателям комнаты.