Истребитель магов
Шрифт:
Берг изумился и едва не пропустил удар. Сучковатое дерево оцарапало щеку. Кровь горячей струйкой потекла по подбородку.
Варвары, несмотря на устрашающие размеры, оказались на диво подвижны. Дубины, способные противостоять металлу, порхали в их руках, словно прутики, хотя весила каждая из них не меньше пуда. Один удар такой палицы переломал бы Бергу кости.
Приходилось уворачиваться, отклонять удары и при этом ещё не забывать, что за спиной находится Харальд, неспособный
Отклонение, удар, отскок. Мелькают перекошенные лица, заросшие до самых бровей, сверкают яростно светлые глаза. Острый запах пота, крики, хрип.
Бергу все же удалось свалить одного. Молнией мелькнул меч – лезвие из блестящего стало темным. Рыжеволосый великан зашатался, с недоумением посмотрел на рану в боку и упал на песок.
Сородичи его как по команде отскочили назад. На лицах их появилось смятение.
Не дожидаясь новой атаки, Берг резко развернулся, крикнул: «Руки!» и когда Харальд послушно приподнял связанные запястья, ударил.
Свистнул меч, и веревка, только что оплетавшая руки плотным кольцом, распалась. А Теневой уже поворачивался, готовясь встретить врагов. Но те о чем-то совещались. Затем один из них крикнул.
К ужасу Берга, еловые ветви вновь колыхнулись, и на прибрежный песок выбрались ещё пятеро мужчин. Теперь варваров было восемь – против одного, нет, двух мечников.
– Я же говорил, что не справишься. – Харальд появился сбоку, сжимая в руках меч. От ножных пут он избавился самостоятельно. – А ты не поверил!
– Откуда ты о них знаешь? – мрачно спросил Берг, ощущая непривычную тревогу.
– Вот знаю, и все! – усмехнулся Харальд, и тут варвары атаковали. Со всех сторон, разойдясь полукругом.
Теневой приготовился обороняться. Но Харальд нарушил его планы, бросившись вперед, словно новичок, первый раз оказавшийся в бою и думающий, что враг побежит перед ним.
Хотелось крикнуть: «Стой, дурак!» Берг так бы и сделал, если бы не стоял, разинув рот. «Неужели это я учил его владеть мечом?»
Харальд свалил двух дикарей одним ударом. Змеей скользнул за спину нападающим и, пока те развернулись, сразил ещё одного. Меч его бил так стремительно, что даже Берг не успевал за ним следить.
Варвары разразились испуганными воплями, в которых повторялось одно и то же слово, и бросились наутек.
Харальд замер, тяжко дыша. По лбу его струился пот, глаза сверкали, а по лезвию меча тягучими красными каплями стекала кровь.
– Что они кричали? – спросил Берг, судорожно сглотнув.
– Они приняли меня за бога, – ответил Харальд и зло сплюнул. – За бога войны… Поэтому и убежали.
– Да, – протянул Берг и вдруг замер, даже перестал дышать. Взгляд
– Отдай мне меч, – сказал Теневой тихо. По лицу Харальда пробежала судорога.
– Ты что, боишься меня? – спросил он вкрадчиво.
– Да, – честно ответил Берг. – Я не смогу остановить тебя, если ты с оружием.
Харальд рассмеялся и швырнул меч на песок, серый, словно кожа больного.
– Если бы у меня был приступ, – горько сказал он, – ты бы не удержал меня даже безоружного!
Берг, поднимая клинок, опустил глаза. Ему было невыносимо стыдно.
Дождь, донимавший путников с самого утра, превратился в снег. Тяжелые мокрые хлопья неторопливо и основательно протискивались сквозь ветви и падали на мокрую бурую землю, чтобы тотчас погибнуть, превратиться в воду.
– Вот и зима, – сказал Берг и оглушительно чихнул.
– Точно, – поддержал его Харальд, ехавший впереди. Руки его были свободны, но оба меча Теневой держал при себе.
С момента схватки с варварами прошло семь дней, за это время путешественникам не встретилось ни единой живой души, хотя следы человека попадались постоянно. То черная проплешина кострища, то пенек от срубленного дерева, то какие-то знаки на сосновой коре.
Хозяева здешних мест избегали встречи, и это Берга нисколько не огорчало. Как-то раз он все же спросил:
– Почему они скрываются? Ведь навались они толпой десятка в три – вряд ли мы отобьемся.
– Ты забыл, – Харальд зло усмехнулся, – что они приняли меня за бога. Поэтому и не решаются подойти, хотя следят за нами постоянно.
– Откуда ты знаешь? – изумился Теневой.
– Что знаю? – поинтересовался Харальд. – Что следят? Так это слышно. А кем они меня посчитали – просто знаю, и все.
Под безмолвным ливнем снежинок путники пересекли небольшой осинник и спустились в овраг. Склоны его густо заросли малинником, по дну журчал ручеек, вода в котором отливала серебром. Пахло сырой землей и прелыми листьями.
– Река скоро, – сказал Харальд, потянув носом воздух. Берг привык доверять чутью спутника и поэтому не удивился, когда саженей через сто глазам открылась широкая водная гладь.
Она была темной, и Теневой даже удивился: река называлась Чистая. Несколько мгновений он приглядывался и только потом сообразил, что вода настолько прозрачна, что сквозь неё видно дно: бурые массы ила, извивающиеся ленты водорослей, золотистыми и серебристыми каплями снующую рыбу.
Зрелище было завораживающим.