Истребитель
Шрифт:
Весело поболтали с начальником ГУВД.
И всех просили об одном: выполнить требования Топоркова!
Один лишь Васёв, подполковник ФСОТа, ответил не так, как хотелось «крёстным»:
– Я сам знаю, что нужно делать!
И положил трубку рации.
Никита медленно, как черепаха, поплёлся в окружении женщин и Мегафарова к выходу. Запасному.
Всё-таки опасаясь за свою жизнь и, надо отметить честно, за жизни женщин, Никита тщательно просвечивал и прожигал «Шмелём» все ходы и лестницу, по которой они двигались.
– Они
– Слышу, Фил! Спасибо!
– Я прослушал эфир снайперов. Им дали готовность номер 2. Может, просто подстраховка в случае твоих необоснованных выкрутасов! Но на поражение дают готовность «один». Смотри бак, колеса, фургон, зажигание, сумку с валютой, шашки! Чёрт! Ну ты даёшь, парень! На черта всё это?
– Сам разберусь! Тебя понял.
– Могу убрать одного, максимум двух стрелков! Не больше.
– Смотри по обстоятельствам. Не хочу тебя подставлять! И, Фил, давай сваливай потом! Чтоб ни слуху, ни духу! Ну, с богом!
По толпе зевак пробежался шепоток. Люди колыхнулись, как ковыль в поле. «Правоохрана» замерла. Все застыли.
Оцепление расширилось, поредело. Снайперы напряглись.
Филин размял затёкшие ноги и вжался в окуляр «Винтореза».
Команда «антитеррора» приготовилась. Согласились на условия Топоркова быстро, непривычно сразу. Знали, с кем имеют дело.
Гадали, что он будет делать дальше. В обоих аэропортах засели спецы бывшего «Набата», да стрелки СПЕЦНАЗа.
Ну, поедет! Куда? Зачем? Что дальше-то?! Посмотрим.
Так размышляли ОНИ, замерев манекенами и держа руку на пульсе.
Заложники и террорист показались на крыльце главка. Стало очень тихо.
Прошествовали к одинокому броневику с зелёной полосой. Огромадный!
По приказу Никиты одна из девушек отделилась от толпы и подошла к автомобилю. Муравей рядом с танком!
Подсунула под днище «форда бронко» шашку, неохотно побежала обратно. Заряд рванул. Машину окутало облако газа.
Так. Первый пункт.
– Теперь ты! Как я сказал! – подтолкнул Топорков другую, когда газ рассеялся.
Женщина, водившая авто, боязливо подошла к «форду», открыла дверцу и села на кресло шофёра. Подвинула к себе сумку, взяла ключ, вставила в замок зажигания. Другой рукой одновременно начала расстёгивать молнию на туго набитой сумке.
– Стойте! – закричал подполковник Васёв. – Стойте, не двигайтесь!
Женщина в кабине броневика-вездехода вздрогнула и замерла.
Никита чуть присел, уткнувшись телом и стволом «Ингрэма» в спину полуживого Мегафарова. Одна девушка обеими руками держала над головой Топоркова толстый бронещиток (подобными прикрывают в поездах и на ораторских выступлениях госбоссов сотрудники ГУО и личные телохранители). Слева и справа находились остальные женщины-заложницы.
– Вот суки! – крикнул Никита так, что сдвинулись в горле имитаторы звука. – Я взрываю, Васёв, один из объектов!
– Стой, парень… – заорал в микрофон ФСОТовец, но его голос перекрыл взрыв пятого этажа здания концерна.
Стекла, рамы, обломки мебели и стен, ошмётки паласов и пластика вырвались наружу и полетели вниз.
Солдаты, оперы и зеваки-шуменцы пригнулись и зароптали.
Хорошо, что из главка эвакуировали всех работников.
Теперь с пятого этажа повалил дым и огонь. На восьмом давно уже затухло благодаря системе ППБ на потолках и бригаде бойцов, орудовавших огнетушителями и брезентом.
– Я просил без сюрпризов! Это на вашей ответственности, Васёв! Следующим объектом будет «Тура».
– Я… я понял тебя, Топорков! – процедил сквозь зубы подполковник и отдал какой-то приказ.
Двое бойцов «Урагана» в масках и противогазах вывели из «Форда» женщину на безопасное расстояние и залезли в кабину.
Разминировали газовые устройства в сумке, под приборной панелью, сняли что-то с днища, извлекли шашку из фургона и заменили на те, что просил террорист.
Полковник из штаба по чрезвычайным происшествиям Строганов материл Васёва и командира ОМОНовцев, брызжа слюной.
Оцепление рассосалось и скучковалось в двух местах. Заняли исходные позиции автомобили спецслужб.
– Что теперь? – буркнул в динамик Васёв. – Можешь ехать на все четыре стороны, Истребитель! А что дальше? Приём.
– Увидишь, офицер, увидишь! Бак проверять? Колёса? Движок? – спросил Никита, двигаясь к машине.
– Твоё дело! Теперь всё чисто! Приём.
– Приёма не будет. Конец связи.
Васёв хотел ещё сказать о многом, например, об отпуске заложников, хотя бы Мегафарова. Но Никита больше в эфир не выходил.
Он усадил женщину-водителя за руль, уселся рядом, справа поместил толстого испуганного до полуобморока Мегафарова, двух девушек отпустил, а остальных закрыл в фургоне.
Снайперы стрелять не могли. Не было приказа. Да и могло сработать взрывное устройство на поясе директора Нефтегаза.
– Готовность номер один! Бизон, твой сект… Отбой! Как слышите? Отбой всем! Готовность «три».
– Понял! Я «Макс». Отбой.
– Бизон – отбой! Понял…
Все доложили Васёву об отбое. Тот дал команду сниматься с точек. Условия и обстоятельства менялись резко, спонтанно, неожиданно.
Филин вздохнул и опять услышал стук своего сердца.
Через три минуты снялся с исходной позиции и он.
«Форд бронко» тронулся, разгоняя народ перед главком, выехал на главную улицу Шумени и направился в сторону Юго-Восточной части города. Весь эскорт двинулся за ним.
Покидая город, никто из них не знал, что в это самое время с противоположной стороны в Шумень въезжала федеральная комиссия из Москвы во главе с господином Велижаниным – первым заместителем премьер-министра России. А с ним целое войско представителей передовых спецслужб страны, несколько депутатов Думы и полдюжины военных чинов из МО РФ.