Истребители аварий (Роман лавин Тянь-Шаня)
Шрифт:
Ак скомандовал и примерно за час нелегкой работы пострадавшего удалось спустить, выполнив на этом пути дополнительную точку закрепления веревки на ледобурных крючьях. Еще до окончания спуска Сергей начал приходить в себя, но двигаться не мог. От полученных повреждений, пока неясно каких, он находился в полубессознательном состоянии. Процесс спуска сопровождался у него сильными болями.
На площадке, слегка наклонной и неправильной формы, с трудом поместили палатку. Уже поздно вечером, после того, как уложили больного и оказали ему ту помощь, которую смогли оказать, Ак отозвал Колю и Мишу посовещаться.
* Дело худо, ребята! Ситуация - мрак! Мы не только с тяжелым больным на руках,
* Как?! Ты уверен?
* Да! Это я точно определил по положению солнца. Вчера я точно зафиксировал момент появления вертолета, - в 17.18 был и солнечный просвет. В это время солнце от южной точки в 13.00 сместилось к западу очень грубо на 60 градусов. Если бы мы на спуске были на северной стороне, оно светило бы нам или в спину, или слева. А реально оно светило в лицо и справа! И еще: за вертолетом просматривалось расположение конца ледника, - конца, а не верхнего плато Кан-Джайляу, как бы нам виднелось, будь мы на северной стороне. Это конец ледника Каинды! К сожалению, я это обнаружил не сразу, не сразу сообразил. Я это четко понял перед самым срывом Сергея. Я чувствовал, что он действует неправильно, но у меня не было доказательств, туман мешал наблюдению. И только просвет дал это доказательство! Если бы я чуть раньше сообразил!..
Миша с Колей подавленно молчали, потрясенные новым несчастьем. Оказывается, они еще так далеки от цели! И все дальнейшее так неопределенно! Ак твердо продолжал:
* Сейчас не время раскапывать, у кого какая вина. Нам, так или иначе, придется решиться на следующий шаг. Я думаю, нас уже ищут! Но трагизм ситуации состоит в том, что нас ищут не здесь, здесь нас могут найти очень не скоро, а могут не найти совсем! Спасатели могут предусмотреть наши логичные ходы, но вот ошибки наши "расхлебать" очень трудно. Видимо, нам придется решиться на еще одно разделение группы. Чтобы те, кто дойдет, смогли вызвать помощь. Я пришел к мысли, что сам, один, должен принять это решение. Так будет, если вы признаете за мной общее руководство. Моя вина, что я не потребовал этого раньше. Иначе все могло бы сложиться по-другому!..
Миша с Колей коротко переглянулись и молчаливо кивнули друг другу.
* Да! Признаю!
– сказал Коля.
* Конечно, Алексей! Я приму твое решение, каким бы тяжелым оно не было, - добавил Миша.
* Я должен еще немного подумать. Здесь напрашиваются два возможные шага по направлению и два тактических решения по составу. Утром сделаем разведку. Ребята! Положение у нас очень тяжелое, решение будет трудным. Но оно должно быть верным! Это последний шанс, который у нас остается. Если мы ошибемся, то через день-два кого-то из нас уже не будет в живых. А потом это же случится с остальными. Но мы не должны, не имеем права считать ситуацию безнадежной!
* А какие возможны варианты?
– спросил Миша.
* По направлению: идти вниз или назад и потом опять перевалом на Кан-Джайляу или здесь же, напрямую, перевалить прямо через верх хребта, через плечо вершины. По составу можно идти вдвоем или одному. Других вариантов я пока не вижу.
* Одному идти очень опасно!
* Видимо, придется вдвоем, учитывая отсутствие продуктов. У нас уже нет безопасных вариантов! Все связано со смертельным риском. Даже небольшая задержка может иметь роковые последствия: мы можем не успеть спасти Сергея и Наташу...
Сергею вместе с медленным возвращением сознания пришло
* ...Прости... Ты, ты теперь главный... Я не могу... Решай за всех... Решай...
И закрыл глаза в изнеможении, пронзенный новым приступом боли, и телесной и душевной.
Ак выпрямился:
* Руководство группой беру на себя.
Фраза формально необходима. За всю тяжесть будущих решений...
Колю оставили вдвоем с тяжело травмированным Сергеем. Решение на новое разделение группы далось очень тяжело, но иного выхода Акулинин не видел. Он и Неделин должны использовать последнюю возможность, чтобы прорваться через гребень на Кан-Джайляу и вызвать спасателей. Им ясно, что их, видимо, уже ищут: контрольный срок выхода группы на МАЛ ЮИ окончился три дня назад. Но так же ясно, что искать начнут не там, где нужно: искать станут на участке заявленного маршрута. Конечно, через определенное время поиски логически приведут спасателей к одинокой палатке Беловых и Берлиной у вершины "5449" и повернутся в нужном направлении. Но когда это произойдет? Через неделю? Через две? Ясно, что не сразу и не скоро!..
А промедление смертельно опасно! Группа здесь не продержится! Это понятно как дважды два! Без топлива, без продуктов, среди льда и под холодным ветром. И быстрее всех погибнет Сергей, - погибнет от травмы, холода и голода. Еще два-три дня и спасти его могут не успеть: на такой высоте, в холоде, без питания и эффективной медицинской помощи жизнь из человека уходит очень быстро. А привычная вроде горная среда становится смертельно враждебной и беспощадно-жестокой! Акулинин это хорошо понимал, он был "не деточкой" на горных маршрутах, а закаленным, опытным походником. Ситуационная ловушка! Обстоятельства диктуют, нагнетают ситуацию и она, эта ситуация, активно перерастает из критической фазы в аварийную...
Вид вертолета над ледником Каинды внутренним размышлением навел Ака на подозрение, что вертолет - спасательный, причем ищут не кого-то, а именно их? Но никакой гарантии на то, что палатка на Каинды обнаружена, нет! Нет! Есть только жгучая надежда на это! Теперь же срочная помощь требуется не только Наташе, но и Сергею. Да и у их аварийной четверки продуктов и горючего практически не осталось: самые последние крохи надо отдать, оставить Коле и Сергею. А двум другим с отчаянной, волчьей решимостью штурмовать гребень!
Штурмовать! Напрямую, по кратчайшему маршруту. Решение опасное, формально в нарушение правил, но другого нет! Да, решение это с позиции "клубного спокойствия" строгими блюстителями правил можно признать авантюрой. Ак не был авантюристом, не был "горячей головой". Но трагичность ситуации, тяжелая душевная травма от гибели друга, отчаянное положение двух обломков его группы и сама предыстория их аварийных попыток перехода через Иныльчек-Тау не могли не наложить отпечаток на его поведение и на его решение. Он ощущал, что уже не может действовать так, как группа действовала раньше: спуститься на Каинды, пройти ниже по леднику и перейти Иныльчек-Тау через простой, доступный перевал. Действовать так, как он считал нужным три дня назад. Такой вариант безопаснее, но он казался слишком длительным и неприемлемым психологически просто потому, что две предыдущие аналогичные попытки закончились неудачей. Слишком тяжелой неудачей! Сломать порочную тактику! Что угодно, только не так! Нетерпение сердца! Ак умом понимал эмоциональную неуравновешенность этого решения, но сердце перетянуло...