Истребители аварий
Шрифт:
Эпилог
Вертолет уносил Романцова к верховьям Иныльчека, в МАЛ ЮИ. Теперь, когда самые сильные страсти по поводу исхода спасработ улеглись, новая тревога жгла его сердце. В нем возникло внутреннее ощущение угрозы его большому делу, ощущение то ли опасности, то ли утраты, то ли крушения надежды. Была ли еще одна авария или нет?.. Авария человеческого духа, авария с его командой?.. И говорили в нем два голоса: один злой, голос горечи и печали, и другой, которому больше хотелось верить:
...Хороший коллективчик! Ничего себе!.. Я им устрою «Макалу по стене»! [36] Ждал их на спасы целую неделю, а они и не подумали явиться. Знаю, что скажут: «Ждали приказа...» А я специально приказ не посылал, чтобы догадались сами... Но главное – не это. Чего-то не верится, что не слышали сообщение от шестого августа об авариях. Но вершина Хан-Тенгри была уже так близка, – всего четыре часа подъема... И они решили идти на вершину, прикинувшись, что не слышали сообщения с базы.
36
Макалу – вершина-восьмитысячник (8481 м) в Гималаях, пятая по высоте вершина мира (покорена впервые французской командой в 1955 году).
Всего-то «сбегать»... 4 часа! Но в результате на спасы они опоздали еще более чем на сутки и их помощь уже, наверное, не потребовалась. Это надо выяснить... А дальше? А дальше они стали смотреть на стену пика Победы и готовить новое восхождение, уже на «Снежных барсов». [37] Зная при этом, что их тренер «обтирает скалы носом» на тяжелых спасах. Интересно, вообще пришла ли кому-нибудь в голову занятная мысль помочь «любимому тренеру» отыскать погибающую в горах группу?..
37
«Снежный барс» или «Покоритель высочайших вершин СССР» – почетное звание и нагрудный знак, выдаваемые за покорение вершин-семитысячников Советского Союза: пика Коммунизма (7495 м), пика Ленина (7134 м), пика Евгении Корженевской (7048 м) на Памире, пика Победы (7439 м) и пика Хан-Тенгри (6995 м) на Центральном Тянь-Шане.
Романцов не страдал комплексом «сверхчеловека»: он считал, что альпинисты не какая-то исключительная каста, а обыкновенные люди, среди которых встречаются разные, и могут совершить эти люди разные поступки, – и высокие и низкие... Совершила ли такой, весьма сомнительный поступок, его команда?.. Нелегкие мысли... Команду эту он создавал не один год, связывал с ней большие надежды. Немало прошло людей, прежде чем сложился устойчивый, стабильный коллектив... А на Стаса Ельцова возникла еще и особая ставка, – парень как скалолаз оказался необычайно талантлив при отличных физических данных и «прошибном» спортивном честолюбии. Уже сейчас он входил в пятерку, а иногда даже и в тройку лучших на всесоюзных соревнованиях. И это при его-то резервах! Еще чуть-чуть отточить технику и немного вытянуть скоростную выносливость... И тогда он сможет тягаться с самим... Балезиным! Романцов ясно видел, чего Стасу еще не хватает: идя по графику самых сильных, в конце маршрута немного сдает в скорости. Конечно, борьба с самым сильнейшим за высшую ступеньку, – это особая стать. Здесь нужны особые тренировки, новаторские тренерские решения, здесь надо переиграть всех «на голову», а самого сильного и его тренера хотя бы на секунду! Выигрыш у чемпиона всегда связан с преодолением психологического барьера, более трудного, чем барьер физический. Физический барьер преодолевается, а психологический ломается, – он просто не должен мешать, когда спортсмен физически может выиграть! Это-то все найдем, преодолеем, но есть ли у нас другое и самое главное? Есть ли в Стасе чемпионская ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ? И моральная выносливость настоящего альпиниста?.. Если для него зачет восхождения важнее явки на спасы, – пожелаю ему успеха не выше Ленинских гор!..
Остальные? Хорошие ребята! Наверное, Клим был против, – он слишком честный и чистый парень, чтобы так поступить. Но двух других Стас мог склонить на свою сторону, – они могли пойти за ним «автоматически», подчиняясь угару борьбы, инерции восхождения, приказу руководителя... Взяли большинством?.. А Клим подчинился большинству и руководителю?..
А Стас? Нет ли у него уже «трусости победителя»? Это когда боясь проиграть и не получить лавров, идут сначала на мелкое, потом на подленькое... Победа должна быть достойной! Недостойная победа, – это не вершина, а жуткий провал в пропасть. Деградация, проигрыш самому себе. Она подкашивает, случается, самых сильных, опытных, заслуженных, достойных. Боязнь проиграть – опасное препятствие для человеческого духа, а недостойная награда – блеф хуже лжи. Это не ложь слов, это ложь поступка, действия... Самая настоящая ложь! Это все равно, что взять не заработанные деньги... Только неопытные, несильные спортсмены считают, что выигрывают у соперников. Нет, – победа, – это всегда победа над самим собой. Это должны осознавать все, а не только великие чемпионы. По крайней мере, в альпинизме это так! Когда все соперники уже позади, тогда начинается настоящее соревнование, – с самим собой! Но ведь и до этого оно ведь было таким же!..
Да, если все так, то, видимо, команде в этом составе конец! Придется набирать новую...
А сколько сил, времени, нервов вложено в это гималайское восхождение, сколько бесплодных шатаний по кабинетам бездушных прощелыг!.. Сколько напрасных слов о стену равнодушия! Ее пробить сложнее, чем стену восьмитысячника! Какие работы на восхождениях, какое усложнение маршрутов, связанное и с дополнительным риском, – и все для того, чтобы доказать: команда – одна из лучших в Союзе и по общему уровню подготовки и по стабильности достигнутых результатов... Бронза, серебро, серебро и, наконец, золото в прошлом году, и это при их-то молодости, силах и перспективах! Неужели, все теперь проваливается в никуда? Никак нельзя претендовать на исключительность, допуская сделки с совестью! Не позволю ни себе, ни им!..
Таковы худшие предположения Романцова! Но другой голос говорил ему: «Не руби с плеча! Разберись вдумчиво, осторожно... Ведь все могло произойти совсем не так...»
Остановившись в темноте перед самой вершиной, они действительно могли не выйти на связь из-за сложной работы на рельефе. А утром выйти к вершине еще до связи в 6.00, пропустить по занятости и ее. А связь на 9.00 уже застала их на спуске после завершения восхождения.
А почему они не устремились ему на помощь? Это тоже могло объясняться вполне понятными причинами: они активно работали на спасах под перевалом Чон-Терен или на ребре Шатра без радиосвязи с базой, ведь многие группы спасателей не имели своих раций. Ему вспомнилась фраза Галинского из последних переговоров с МАЛ ЮИ:
– ...Мы каждую перехваченную строчку ваших переговоров обсуждали и, затаив дыхание, следили за вашими поисками. Душа болела, – ведь не деньги и вещи пропали, – ведь живые люди пропали!.. И твои ловили сообщения. Но по мере возможностей...
Да, надо разобраться сурово и мудро. И сначала совсем беспристрастно: надо уметь быть сначала не судьей, а следователем. Просто понять, как обстояло дело, и случилась ли здесь или нет авария человечности. Так-то!.. Зорька, конечно, не виновата, она и в восхождении не участвовала, будучи наблюдателем. А Лида будет ей хорошей напарницей по женской связке. Да, в этой спасательной запарке совсем забыл о своей группе...
Вдруг представил себе хитроумную физиономию Галинского и улыбнулся. Вот жучила и скупердяй! Случалось, у него сухаря ломаного не допросишься. Перед ним и большинство инструкторов МАЛа дрожит: суровый мужик! Никакого спуску не дает нарушителям дисциплины, а о своих интересах, интересах МАЛа, никогда не забудет. Но если вдруг случается что-то необычное, – вроде вот этих спасов, – тут уж он не поскупится ни на импортное пиво, ни на отечественные деликатесы... И баню приготовит, и самых знойных альпинисточек пригласит на вечеринку для избранного круга. И у этого серьезного и сурового начальника появляется во взгляде что-то мальчишески проказливое, залихватски лукавое, появляется желание хоть немножечко «нашкодить», пусть даже и в ущерб «начальственному» авторитету. Конечно, в избранной, близкой компании. Желание поострить метко и точно, посмеяться над собой и другими, и, томно закинув голову, глядя в лицо милашке-альпинистке петь под гитару песни-анекдоты с такой напускной серьезностью, что все дрожат внутри от восторженного смешка. Что-то, к примеру, «от Есенина», но с народным «переложением» на альпинистские «страдания»:
Я люблю бродяг-авантюристов,У костра их пьяный, наглый смех,Я люблю туристов-альпинистов,И туристок-альпинисток всех, – ЭХ!Приморили, гады, приморили,Загубили молодость мою! —Золотые кудри поседели,Знать у края пропасти стою!Я люблю развратников и пьяницЗа разгул душевного огня,Может быть чахоточный румянецПерейдет от них и на меня, – эх!Приморили, гады, приморили...Поднимал промышленность КузбассаМатерил начальников на стройках,Голос мой из тенора стал басом, —Очень я ругался непристойно!.. – ЭХ!Приморили, гады, приморили!..Весь Памир прошел в лаптях обутый,Слушал песни сванских чабанов,В Африке подрался я с Мобутой,Звали меня Генка Иванов! – ЭХ!Приморили ГАДА, приморили!..Ты пришла принцессой сказки старой,И ушла в фате, как белый дым!..Я ж остался тосковать с гитаройНа предмет, что ты ушла с другим! – ЭХ!Приморила, девка, приморила!Загубила молодость мою!Красотой мне сильно навредила,Так, что на ногах и не стою!..Ради широты души и жестаШел в трусах на фирновом плато,Налегке спускался с Эвереста,Бросив ящик пива и пальто! – Эх!Но еще остался жизни кончик,Но живет во мне остаток сил, —Я еще и с водкой не закончил,Горы я и баб не разлюбил, – Эх!Приморили, гады, приморили, —Не сгубить вам молодость мою!Я еще мужик в здоровой силе,Я еще над пропастью стою!..