Истребивший магию
Шрифт:
Он сказал с отвращением:
– В вино, дурманящее разум!
– Да, – ответила она тихо. – А зачем, ты подумал?
– Человеку нравится быть животным, – бросил он люто. – Нравится быть свиньей, падать рылом в грязь, рычать и сопеть, ронять слюни, блевать, терять связность речи…
Он задохнулся, от него пошел яростный свет, она жалобно вскрикнула и протянула к нему умоляюще руки.
– Не потому, что нравится! – прокричала она жалобно. – Но им страшно в этом огромном жутком мире!.. Страшно,
– Да, не понять, – ответил он резко, даже излишне резко. Посмотрел на нее, поморщился: – Ну и что?.. Другого мира нет.
– Есть, – ответила она торопливо и тоже поправила себя: – Они этот жестокий мир размывают, сглаживают, потому острые края этого мира не так ранят, не калечат, не убивают!.. Люди живут, а без вина, без забвения, без магии… они умрут!
Он мотнул головой.
– Не все. Те, что выживут, дадут здоровое потомство. Я уже видывал такое… Долину Аганды заселяло сорок тысяч человек, но после того, как туда занесло черную болезнь, выжило пять женщин и двое мужчин. И что?.. Когда снова побывал в той долине, заселена уже вся, там три города и двенадцать сел, и, самое главное, когда опять пришла эта болезнь, многие заболели, но почти никто не помер!
Она прошептала потрясенно:
– Ты… жесток, Железный. Ты не человек вовсе! Как ты можешь?.. Как можешь обречь всех-всех… почти всех, чтобы выжили только подобные тебе?
– Потому, – сказал он резко, – что я, да – с болью в сердце, решаюсь перетопить слабых щенков один раз! Понадобится – еще и еще! Потому что не хочу видеть, как потом мрут тысячами, тысячами тысяч от любого сквозняка!.. А мир – ветреное место. И дует отовсюду.
Измученная, обессиленная, она встала на колени, покорно склонила голову.
– У меня нет больше доводов, – произнесла она тихо в пол. – Убивай, Железный… Признаю, я… слабая. Но я никогда не откажусь от магии.
От него шел жар, она ощутила его приближение, взгляд захватил его стоптанные и запыленные сапоги. Над головой громыхнуло, она плотно зажмурилась, ожидая резкой боли, после которой все оборвется, однако сильные руки сжали ее хрупкие плечи, вздернули кверху, как ребенка. Она ощутила, что смотрит в пылающие бешенством ярко-зеленые глаза на злом решительном лице.
– Я не железный, – прогремел его злой голос. – И вообще… чаще зови меня по имени, женщина.
Она чувствовала, что еще миг – и твердые, будто вырезанные из дерева губы вопьются в ее рот. Внезапный жар наполнил ее тело, она вздохнула и поспешно начала освобождаться из его рук, пока сама не обхватила его за шею, еще чего, нельзя поддаваться женской слабости, она сейчас тоже боец и отстаивает свои убеждения.
Олег выпустил ее с явной неохотой, она чувствовала, он молча принял ее позицию, только проговорил
– Магии – не будет! Вообще. Все будет доставаться только трудом. И тогда дураки, что трудиться не хотят, останутся на дне. У подножья великой горы.
Она вздохнула.
– Ты такой наивный? Полагаешь, среди умных да работоспособных не будет несправедливых, жадных?
– Сегодня покончим с магией, – отрезал он, – завтра подумаем, как отсечь от вершины нехороших умных. А сейчас я иду к Черному Магу!
Она вздохнула.
– Я с тобой.
– Чтоб ударить в спину? – поинтересовался он.
Она прямо взглянула в его серьезные зеленые глаза.
– Боишься?
– Да, – ответил он. – Да… мне моя шкура дорога, еще столько планов. Но… пойдем.
Он спустился на шаг, подал ей руку, и она впервые приняла. Сейчас, когда нечто важное выяснили, они словно бы отдалились друг от друга, потому можно вот так, не опасаясь, что истолкует превратно, и в то же время сломана некая стена лжи, разделяющая их. Да, она его противник. Даже враг. Теперь это не тайна…
Глава 19
Спуск занял больше времени, чем она думала, в желудке голодно квакало, а солнце переползло на западную половину неба и начало медленный спуск.
Волхв указал на деревню, Барвинок молча кивнула, он так же, не говоря ни слова, направился к ближайшим домам. Она шла следом, но молчать – это слишком, так можно превратиться в мужчину, она спросила враждебно:
– Что такого сделал Черный Маг, что ты сразу избрал его мишенью?
Не оборачиваясь, он пожал плечами:
– Для меня достаточно, что он сильнейший из всех существующих на земле магов. Но ты можешь успокоить свою совесть тем, что, ошалев от нагрянувшей мощи, он начал превращать неугодных в каменные статуи в саду своего дворца. Ставил их в нужные ему позы… и делал каменными. Как по-твоему, такой заслуживает порки?
Она возразила с жаром:
– Это ничего не значит! Да, этот мерзавец заслуживает смерти, но колдовство не может быть плохим или хорошим! Это просто колдовство. Все зависит от того, в чьих оно руках!
Он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой.
– Уверена?
– Абсолютно, – отрезала она.
– Гм…
Она сказала быстро:
– Это же бесспорно! Чего рожу перекосил?.. Это как палка в твоей руке! Она не плохая и не хорошая, просто палка. Что, и тут возразишь?
Он покачал головой.
– Нет.
– А чего морда такая?
– Другой у меня нет, – сообщил он. – А возражаешь постоянно ты. И споришь.
– А как не спорить? – вскрикнула она. – Понятно же, что все в характере этого гада! Будь он хорошим человеком, расходовал бы магию на хорошее!