Истребивший магию
Шрифт:
– Ты сам этого хотел, – процедил Олег.
Он натужился еще, размахнулся бревном и ударил. Не в стену, как ожидала Барвинок, а во второго зверя. Оба рухнули под бревном и остались там, недвижимо и раскинув лапы.
Она смотрела, дрожа, как Олег присел на корточки перед одним из убитых. Тот раскинул руки и широко распахнул зубатую пасть, Олег сунул пальцы ему в рот и что-то там щупал. Глаза становились все задумчивее.
– Странно, – проговорил он, – все зубы жевательные…
– И что? – спросила
– Ты видела, какие у волка? – спросил он. – У собаки или кошки?.. А у этих как у коров. Не хищники, значит. Но дерутся. Почему?
Она сказала рассерженно:
– Потому что это люди! Понял, люди!.. Люди, даже если станут улитками, будут драться.
Он вздохнул, вытер обслюнявленные пальцы о шкуру чудовища и поднялся.
– Ну вот, а ты говоришь, не надо останавливать магию.
– При чем тут магия? – завопила она разъяренно.
Он удивился:
– Как, ни при чем? Ну ладно, пойдем, некогда тут… И не вопи, опасно.
– Ты мне рот не затыкай…
Она осеклась, с потолка с тихим шорохом посыпались мелкие камешки, затем крупнее, наконец с грохотом начали валиться массивные глыбы.
Он схватил ее за плечи и прижал к стене, прикрыв своим телом. За спиной продолжали рушиться целые скалы, а когда все затихло и земля перестала вздрагивать, пещера сократилась на две трети.
Она жалобно вскрикнула:
– Нам отсюда не выбраться!
– Да? – спросил он. – Почему?
Она мгновенно окрысилась:
– Ты чего, такой тупой? Не выбраться, вот и все!.. Потому что мы в подземелье. Потому что обратную дорогу завалило! Потому что впереди… я даже не знаю, что на той стене за знаки! Может быть, это предупреждение… Мол, подойди – убью сразу.
Он спросил:
– И все?
– Тебе этого мало?
Он покачал головой:
– Нет-нет, что ты. Даже много.
Она проводила его непонимающим взглядом, когда он подошел к одному из бревен, что по-прежнему поддерживает кровлю, и обхватил его обеими руками.
– Ты чего?
– Проверяю, – сообщил он. – Насколько эта штука…
– Не пробуй свалить, – предупредила она. – И здесь все рухнет.
– При семи колоннах? – буркнул он. – Шести хватит…
Затрещало, Барвинок охнула и подхватилась на ноги. Сверху сыпалась щепа, верх бревна медленно выползал из ямки в потолке, сминая и ломая край, а когда полностью выскользнуло, волхв сумел удержать в руках, а из ямки в полу вынул уже без особой натуги.
– Ну ты и бык, – произнесла она пораженно. – Захотел силой похвастать, да? Сейчас потолок рухнет!
– Не сейчас, – пропыхтел он.
С бревном наперевес он тяжело побежал к стене, на которой Барвинок увидела испугавшие ее знаки. Разогнаться не успел в тесной комнате, но торец с такой силой ударил, что там затрещало, камни вывалились на ту сторону,
Олег устало выронил бревно и обернулся к остолбеневшей женщине.
– Ты останешься?
Опомнившись, она проскочила в спасительно открывшуюся дыру раньше, чем подошел к ней он сам. За спиной недовольно загрохотало, земля вздрогнула и застонала.
– Вот теперь рухнет, – сообщил он буднично. – Да и то не сразу.
– Я же говорила!
– Ты всегда права, – согласился он. – Потом.
Помещение, в котором они оказались, внушало ей трепет размерами, неким величием, в нишах блестят металлом статуи в полтора роста человека, из-за таких находок и пошел слух, что в старину все были великанами.
Волхв недолго осматривался, взял из стопки факелов в выемке в стене один и воткнул в пустое кольцо из бронзы, что сиротливо торчит рядом. Факел тут же вспыхнул чадящим багровым пламенем.
– Мы здесь будем жить? – спросила она язвительно.
– С чего ты взяла? – спросил он.
– Устраиваешься надолго, – пояснила она и уела с удовольствием: – Как женщина.
Вместо ответа он шагнул в сторону, она не поняла, что он там делает, только под ноги полетела рухлядь, истлевшая ткань, взвилась пыль, Олег что-то поворачивал с усилием, заскрипело. Яркий свет вспыхнул резко и неожиданно.
Она вскрикнула и закрыла глаза ладонями. Свет померк, да и не настолько уж и ярок, просто все случилось неожиданно, теперь она сообразила, что он снял покрывало с зеркала и повернул его так, что огонь факела отразился в плоской поверхности, дальше другие зеркала поймали свет, усилили каким-то образом и передали от стены к стене по всему огромному помещению.
– Как ты догадался? – спросила она невольно.
Он буркнул с грустью:
– Да не приходится догадываться, вот что грустно. А ты говоришь, магия хорошо… Ладно, не фыркай, пойдем!
Глаза быстро привыкают, она сделала несколько шагов за волхвом, оглядывалась, наконец сказала в благоговейном трепете:
– Какой огромный зал… Это же сколько труда!
Он буркнул:
– Делалось даже не на века. Под землей ни осени с ее дождями, ни жаркого лета, ни зим с морозами… Потому все будто только что вырублено. Что и плохо.
Вывод был таким неожиданным, что она охнула, оступилась и едва не растянулась на ровном месте.
– Почему тебе все плохо?
– Мир застыл, – ответил он невесело.
– Как застыл? – вскричала она. – Разуй глаза! Все кипит!
– Бег на месте, – сказал он.
– Какой бег! Жизнь идет!
– Тебе кажется, – обронил он безучастно. – Жизнь остановилась. Даже не знаю… Я бы перетопил всех, а на развод оставил бы пару семей людей трудолюбивых и не помышляющих о поисках сокровищ…