Истребивший магию
Шрифт:
– Ты сумасшедший, – сказала она убежденно, – искать истину здесь?
– Истину нужно искать везде, – сказал он нравоучительно. – И всегда. Правда, не со всеми.
Она фыркнула:
– Со мной, значит, можно?
Он удивленно оглянулся через плечо:
– А-а-а, ты еще здесь?.. Я думал, уже убежала.
– Я здесь, – прошипела она мстительно. – И тебе будет не до поисков истины.
Он ответил со вздохом:
– Чувствую. Но настоящий мужчина должен уметь не обращать внимания на препятствия. Я имею
– А я кто?
Он промолчал, что прозвучало еще оскорбительнее. Впереди за кустами показался полуразрушенный домик, как почудилось вначале, но подошли ближе, к хатке с той стороны пристроены просторные сараи, тоже с выбитыми окнами, дом с ними составляет одно целое. Олег ускорил шаг, но всматривался в землю еще внимательнее, а на домик лишь бросал осторожные взгляды. Дорогу к обвалившемуся крыльцу преграждает густой бурьян, окна выбиты, вместо двери черный прямоугольник.
Она ощутила холодное прикосновение ужаса. Сердце затрепетало, она с трудом разомкнула застывшие губы.
– Не ходи…
Он оглянулся:
– Предчувствие?
– Нет, – отрезала она, – просто… зачем?
– Настоящая женщина, – пробормотал он. – Не нужно, вот и не пойду…
Сам, видимо, был настоящим мужчиной, потому что совершенно глупо и бесцельно сунулся в этот темный лесной домик, где может подстерегать все, что угодно. Она упрямо оставалась вне дома, но прислушивалась изо всех сил. Волхв же, как назло, и там ухитрялся ходить совершенно бесшумно, она вытягивала шею, стараясь проследить за его фигурой через окно, однако он как в воду канул…
Рассердившись на себя, она же делает именно то, что хотел он, быстро и решительно вошла следом, остановилась, моргая. За спиной хотя бы лунный свет, а здесь сплошная тьма, разве что редкие лучи сквозь дырявую крышу, глазам трудно привыкать к еще более скудному свету…
Волхв в дальнем углу остановился над чем-то темным на полу, что показалось ей сперва густой тенью, затем лужей, а когда подошла ближе, зябко передернула плечами. Почудилось, что смотрит в черное бездонное небо под ногами. Если голова закружится, как уже начинает сейчас, легко упасть туда и оказаться между звезд…
Тяжелая рука Олега опустилась на ее плечо, пальцы сжали крепко, но равнодушно, как держал бы древко лопаты.
– Колодец, – сообщил он равнодушно. – Разумно. Хотя и странно.
– Зачем колодец в доме? – спросила она.
– Чтоб далеко не ходить, – ответил он. – Очень удобно, если дом в осаде… А зимой можно штаны не надевать.
– А что странно?
– Да многое… Не чувствуешь?
– Н-нет…
– А еще женщина!
– А что, муравей? Это они лесной пожар за сутки вперед чувствуют!
– Да, до муравья тебе далеко…
Неподвижная и темная вода задрожала, пошла кругами. Олег не двигался, а она охнула и, отступив на шаг, спряталась
В середине темной лужи поднялся влажный холмик, похожий на голову с прилипшими волосами. Волхв ждал, вода стекает с неизвестного медленно, тягуче, словно не вода, а жидкая глина. Темный человек поднялся до пояса, уперся обеими руками в невидимые под водой края колодца. Барвинок пугливо отступила, у существа нет лица, а только словно намечено грубым инструментом, где должны быть глаза, нос и рот.
Наконец существо из колодца выбралось наверх и распрямилось во весь рост. Барвинок сделала еще пару шагов назад, странный человек показался громадным, хотя и ниже Олега, и пугающе опасным.
Медленно и неотвратимо он протянул обе руки к Олегу. В его движениях чувствовалась завораживающая сила, так змея неспешно приближается к замершим в оцепенении лягушкам и пожирает их.
Барвинок вздрогнула, когда жуткую тишину нарушил недовольный голос волхва:
– Эй-эй, убери грабли!.. С тебя течет. И дурно пахнет.
В темноте она никак не могла рассмотреть лица незнакомца, только видела, что он весь мокрый и блестящий, словно натерт слизью. Олег сделал шаг, человек двинулся за ним.
– Убери, – повторил Олег. – Третий раз повторять не стану.
Человек сделал к нему еще шаг. Она не успела заметить молниеносное движение, но раздался шлепающий звук сильного удара. Голова человека из колодца дернулась назад, он невольно отступил и рухнул в темную воду. Барвинок ожидала брызг, но вода лишь медленно колыхнулась, словно не вода, а густой кисель.
Неизвестный медленно погрузился с головой. Олег посмотрел вслед и сказал вдруг:
– Быстро на выход!
– Но ты уже…
– Быстро! – повторил он. – Он не один.
Она побежала на ярко освещенный, как теперь показалось, прямоугольник дверного проема, выметнулась на залитую лунным светом поляну. За спиной треск, шум, злое рычание, затем дом зашатался, стены с грохотом повалились вовнутрь. Остатки крыши обрушились, подняв облако пыли.
Барвинок в ужасе прижала к груди кулачки, сердце замерло, но спустя пару минут затрещало, из сверкающей в лунных лучах мрачным светом пыли появилась могучая фигура волхва.
Он деловито отряхнул ладони, одежду, посмотрел на нее со странным одобрением.
– Молодец.
– За что?
– Послушалась, – сообщил он. – Все в порядке, никто туда теперь не сунется.
Она вскрикнула:
– А что… те?
– Колодец накрыло бревнами, – ответил он. – И землей. Не вылезти… А ты чего стоишь? Пойдем.
Она потащилась следом, прожигая взглядом такую широкую, но равнодушную, как и ее хозяин, спину. Как хорошо, что удержалась и не бросилась навстречу с ликующим воплем, что цел, жив, все благополучно! Нельзя так ронять себя женщине в мужских глазах, уважать перестанет.