Истребление хищников
Шрифт:
Человек, только что подъехавший на машине, не собирался раскрывать ни один из секретов «Сэл Таглиа Энтерпрайзиз». Но кое-кто, менее заметный, мог попробовать сделать это.
Честер Пиньон знал, что у него самая скучная работа на земле, но его это нисколько не волновало. Деньги платили хорошие, а масса свободного времени на работе позволяла ему заниматься живописью, которую он считал своим истинным призванием. Честер мечтал получить признание в Сохо и стать первоклассным художником, за картины которого платят большие деньги, разбогатеть и, уйдя в отставку, поселиться где-нибудь в большом поместье на Лонг-Айленд-Саунд. Там бы он наслаждался жизнью с обожающими его женами и любовницами и в конце своей жизни создал бы шедевры,
Ну а пока что он отсиживал положенные часы перед пультом управления скрытыми телекамерами. Двадцать мерцающих экранов, словно двадцать бессонных глаз, часами смотрели на него, пока он тут сидел. Никто не стал бы отрицать, насколько тупая это была работа. Но за восемнадцать месяцев здесь Честер научился расслабляться: оставаясь в полудреме, он приспособился смотреть на все экраны почти одновременно. Просто замечательно! Почти как медитация. Это позволяло ему уходить со смены отдохнувшим и готовым заниматься живописью. И кроме того, такое расслабление ничуть не снижало эффективности его работы. Если что-нибудь необычное появлялось на мониторах, какая-то часть подсознания непременно будила его. Он сразу же отмечал это в вахтенном журнале или звонил прямо господину Кемдену, если его что-то настораживало.
Можно сказать, это прекрасная работа для гения, ожидающего признания, даже если сама по себе эта работа и несколько туповата. К примеру, он не мог понять, почему этот товарный склад оснащен такой изысканной системой безопасности. Боже, ведь это место похоже на мусорную кучу. Кто захочет лезть сюда? Конечно, внутри оно не было таким уж плохим. Честер догадывался, что в главных кабинетах должно быть еще лучше. Однако его туда никогда не пускали. Хоть он и относился к подразделению безопасности, его никуда не пускали, кроме помещения, отведенного для этой службы, да еще соседней комнаты, где можно попить кофе. Обе комнаты находились на первом этаже.
Он знал, что это оборудование было каким-то образом связано с правительством, но его знания и любопытство на этом и кончались. Когда Честер был принят сюда, Кемден заверил его, что он будет счастлив работать в этой организации и будет трудиться здесь до тех пор, пока выполняет некоторые простые правила. Самым главным правилом было никогда не задавать никаких вопросов и не говорить о своей работе с кем-нибудь не из их организации. Это его вполне устраивало. Скаттлбат предполагал, что здесь проводились какие-то исследования по программе «звездных войн». Честера это не беспокоило. Он не интересовался политикой. Ну, а раз ему продолжали исправно платить хорошие деньги, эти парни могли делать все, что им заблагорассудится. Честер никогда не проронит ни единого слова об этом.
Другая причина, по которой он никогда даже не мечтал нарушить золотое правило Кемдена, был сам Чарльз Кемден, который запугал его до смерти. Он никогда не обращался с ним грубо или невежливо, но когда Честер видел своего босса, его била дрожь. В нем всегда чувствовалось что-то такое, что заставляло окружающих держаться настороже. Ничего не требовалось, чтобы убедиться в этом. Угроза, исходившая от него, была реальной. И опасность. Это несомненно.
Кемден только что покинул комнату, поэтому Честер чувствовал себя немножко вздернутым. Именно поэтому он не сразу заметил чей-то набитый доверху черный фургон на мониторе номер семь. Его шофер сейчас копался в моторе. Должно быть, что-то сломалось. По крайней мере, у Честера появилось занятие: понаблюдать за ним немного. Может быть, придется вызвать тягач, чтобы оттащить его отсюда.
Честера все еще развлекала мысль о том, что неплохо бы отбуксировать этот стоящий напротив фургон, когда он нажал на кнопки компьютерного видеоцентра на пульте управления. Видеокамера на седьмом мониторе резко поднялась над фургоном. Честер, увидев номерной знак, зарегистрировал его в своем вахтенном журнале. Обычное дело. Затем повернул камеру так, чтобы взглянуть на хозяина фургона. Парень был похож на латиноамериканца. По крайней мере, так показалось. Эти типы часто повсюду ездят в безвкусных «кадиллаках» или на каком-нибудь старье. Должно быть, прошло лет сто с тех пор, как эта рухлядь проходила в последний раз технический осмотр, да и то, наверное, инспектору дали немного «на лапу».
Честер был удивлен и разочарован, когда человек забрался в машину и уехал. Он записал в журнал время, в которое фургон отъехал, затем откинулся, приняв свою обычную позу. Ничто не предвещало беспокойства до тех пор, пока Джерри Стиллсон полчаса спустя не похлопал его по плечу и не сказал, что пора обедать. Джерри был его сегодняшним сменщиком. Он спросил, не случилось ли чего-нибудь.
— Разве на этой работе что-нибудь случается? Нет, конечно. Сегодняшний день не исключение.
Дэвид Вандемарк поставил фургон в общественный гараж в пяти кварталах от склада. Ему захотелось уехать отсюда как можно быстрее. По какой-то причине этот товарный склад отпугнул его. Что-то там было нечисто. Дэвиду хотелось, чтобы его «колеса» всегда были под рукой, но не на виду, и чтобы в крайнем случае он смог бы добежать до своей машины.
Затем он переоделся в потрепанную одежду, которую привез с собой как раз для такого случая. Нью-Йорк был забит бездомными людьми, бесцельно слоняющимися по улицам. Никто не заметит, если к ним добавится еще один с единственной только разницей: эта бедная душа прячет девятимиллиметровый «смит и вессон» под своим поношенным плащом.
Когда он выходил из гаража, служащий растерянно посмотрел на него. Человек, который только что показывал ему чек на оплату стоянки, был одет совсем не так. Дэвид быстро показал ему корешок чека, чтобы тот успокоился.
Пройдя полквартала от гаража, Дэвид нашел отвратительно выглядевшую лужу непонятного происхождения на обочине дороги. Это было как раз то, что надо: сырая грязь, городская сажа и нефтяное пятно, отливающее всеми цветами радуги. Он засунул руки в эту жуткую смесь и начал втирать ее в голову, лицо и шею. Прохожие смотрели на это с ужасом, как зачарованные. Им будет что рассказать своим коллегам по возвращении с обеда. В Нью-Йорке действительно можно увидеть самые невероятные вещи!
Десять минут спустя эта отвратительная грязь высохла, впитавшись в кожу и образовав прекрасный ровный налет. Дэвид вернулся к товарному складу. Он долго разглядывал южный край здания, обогнув другую заброшенную пристройку. Здание действительно выглядело заброшенным. Выбитые окна и пустые помещения внутри. Со стороны казалось, что Дэвид бродит здесь без особых целей, заглядывая то туда, то сюда, возможно, в поисках того, чем бы поживиться. Или просто слоняясь от безделья. А может, удастся что-либо изменить в своей жизни?! Лишь косые взгляды он бросал на то, что вызывало у него главный интерес. Он не был до конца уверен, что за ним никто не наблюдает.
Тем не менее Дэвид подошел ближе, пытаясь заглянуть внутрь и выяснить, что там находится. Но было совершенно очевидно, что это напрасная трата времени.
Снова обогнув здание, он направился к передней его части, так и не узнав, что творится внутри. Если бы кто-нибудь вышел, он, наверное, смог бы прочитать информацию с мозга этого человека. Но ему не везло.
Северная часть дома оказалась еще менее интересной для него. Пустая автостоянка была обнесена цепочкой, чтобы никто не мог ею воспользоваться. Отсюда Дэвиду было видно, как этот товарный склад буквально повис над водой на цементных опорах и деревянных балках, опускаясь не менее чем на пятьдесят футов к руслу реки. В этом месте тоже не наблюдалось признаков какой-либо деятельности.