Истребление
Шрифт:
— Те с картины?
— Да. Они погрузили себя в полный стазис. Когда я засыпала все четверо были целы, а когда пробудилась первый раз, то нашла лишь тела. Пустые оболочки, которые регенерация продолжала сохранять вопреки смерти разума.
— Стазис не сработал?
— Он работал пока его не отключили, — зло ответила волшебница. — Те самые мусорщики, что почему-то считали себя нашими наследниками. Иктунос, Крертеарид, Хар’ан. Их больше нет. Дикари убили их своим невежеством, а я проявила слабость.
— Какую?
— Поверила им. Я… Прозвучит, наверное, глупо, но я хочу сейчас выпить.
—
— Потеря контроля. Отказ от ответственности. Хотя, я смогу быстро снять опьянение. Но даже так…
Она явно, что называется, на взводе. Не мудрено, учитывая все несчастья свалившиеся на нее.
Перед волшебницей материализовался длинный прозрачный стакан, который был до середины заполнен красноватой жидкостью. Такой-же появился напротив меня.
Ксанафия пила не морщась и залпом. Причём алкоголь этот был довольно крепким, но видимо расшатанные нервы волшебницы не способствовали смакованию. Она хотела именно напиться.
— Я поверила им, — Ксанафия снова вернулась к теме магов Первого Цикла. — Они так много говорили мне, что тоскуют о прошлом мире. Что все восстановят и заново отстроят. Возродят цивилизацию? Ну и где она, Крайт? Ты видишь вокруг что-нибудь похожее на цивилизацию? Стало только хуже! Я должна была действовать решительнее!
Стакан, который волшебница поставила рядом с собой, звонко треснул. Ксанафия пьянела и начинала хуже контролировать свои силы на фоне бурлящих эмоций.
— Я должна была сделать как сделала вчера. Даже больше. Сравнять с землей их помойные кучи. Тогда, возможно, проснувшись снова я не обнаружила бы свою голову отрубленной.
— Это не сильно тебе повредило, — отметил я, тоже сделав глоток жгучего алкоголя.
— Нет, — согласилась Ксанафия. — Тело? Оно так. Оболочка. Думаю и существую я давно не в сигналах мозга. Но если бы не проснулась, то они могли окончательно уничтожить систему жизнеобеспечения. Тогда я была бы обречена. Ты спас меня. Ты не такой как они все. Я знаю это. Касаар не мог ошибиться в выборе.
Ксанафия говорила это на эмоциях. Она даже чуть приподнялась в воздух, левитируя и смотря будто прямо мне в душу. От этого её взгляда становилось не по себе. Она видела во мне последний луч надежды. Соломинку, за которую готов ухватиться утопающий чтобы спастись или утянуть её с собой.
— Ты ведь мне поможешь?
— Да, — ответил я. — Если буду знать как.
— Шифр, — снова упомянула этот термин волшебница. — В последние часы существования нашего мира начал работу… как бы это сказать на языке простолюдинов… механизм, который должен собрать все версии душереза и просчитать для них универсальный ключ. Тот самый шифр. Работа уже должна быть завершена. Я не могу покинуть это место. На самом деле мне через несколько дней надо снова заснуть. Выиграть как можно больше времени. А ты доставишь мне шифр. Касаара уже не спасти. Никому из них не помочь, но я могу выжить!
Она неожиданно перегнулась через стол, схватив меня за руку. В ее глазах горело безумие даже ярче и глубже моего. Человек, который пережил конец света. Человек, которого раз за разом лишали всякой надежды, а теперь поманили спасением снова. Добавить к этому мощь древнего оружия и получится невероятно опасное сочетание.
— Помоги мне! — то ли попросила, то ли потребовала она. — И мы сможем все исправить. Чего ты хочешь? Силы? Бессмертия? Я это могу. А если что-то не могу, то научусь, если будет время. Мир разрушен, но многое ещё работает. Среди этих руин звучат голоса прошлого и только я их слышу! Помоги мне.
— Да. Да. Конечно, — кивнул я. — В этом же и заключается моя миссия.
На её бледном лице наконец-то появилась улыбка, но глаза продолжали сверлить во мне дыру. Не дай Боже мне ее разочаровать. Боюсь, мы этого не переживем. Ни я, ни весь этот долбанный мир.
Глава 2
— Касаар был уникален. Обладатель хансифа. Как это лучше сказать на простом языке? Особых техник, которые мог использовать только он. — рассказывала Ксанафия. — Семь жизней. Семь разных тел и сознаний с общей личностью.
Значит семь это предел нашего клонирования. Интересно, погибшие мы идем в счет?
— Его тела постоянно обменивались воспоминаниями. Регулярно они сливались и снова разделялись. Так Касаар избегал внутреннего раскола. Но ты другое дело, Крайт. Каждая твоя копия это ты, однако со временем приобретается уникальный опыт. Ваши личности расходятся. Касаар этого не допускал. Я познакомилась с ним незадолго до катастрофы. Не могу сказать, что хорошо знала его. Пропасть между нами была слишком велика.
Ксанафия говорила все медленнее и уже редко смотрела мне в глаза. Примерно два часа сидя за столом мы обсуждали планы ее спасения. Похоже мне таки предстоит попасть в Ревущие Пустоты, но уже в рамках другой экспедиции с совершенно иными ставками.
После того как закончили обсуждать планы, Ксанафия продолжала говорить будто по инерции. Создавалось впечатление, что она боится молчания, словно среди шелеста песка и ветра может услышать шаги подкрадывающейся смерти. Я осторожно поинтересовался не тратит ли она ценное время своей жизни на разговоры со мной. Ксанафия ответила, что ей все равно надо подождать пока системы храма перезапустятся. Она пила, трезвела и тут же догонялась, продолжая рассказывать о давно сгинувшей цивилизации. Прошлое, которое я раньше мог наблюдать лишь в образах руин и артефактов, заговорило со мной.
— Я не знаю принимал ли он участие в войне. Многие древние умудрялись балансировать между интересами сторон. Это такие как я были нужны только для войны. Свежее мясо. Ещё одна капля крови для фронта. Ирония в том, что меня возвысили из учеников благодаря войне. Эта грызня сначала исполнила мою мечту, а затем отобрала все, кроме нее.
— Стать магом было не так просто?
— Магом… — тихо усмехнулась Ксанфия, смотря в полупустой стакан. — Это слово звучит так забавно. В высоком наречии мы использовали термин означающий «вершитель» или «мастер знаний». Среди этих чародеев мало кто верил в чудеса. Слишком много власти над миром и знаний они получили. Я же родилась среди простого народа.