Италия. Архитектурные загадки
Шрифт:
На одном из листов Дивин увидел зубчатую передачу в движении: словно в мультфильме, сложная деталь прокатилась по листу, ритмично застывая в разных ракурсах. Рисунок был настолько сложен, что Дивин сначала принял его за компьютерное оживление наброска Леонардо. Всмотрелся, нет, рисунок выполнен пером. Но как точен рисунок мастера, насколько безупречно он владел перспективой!
Мешанина из загадок раздражала Дивина. Как хотелось обнаружить на одной из страниц Атлантического кодекса пирамиду-колонну со сценой Бичевания. Пройти по маршруту Витторио Спада с помощью подсказок Антона и в конце обнаружить юношу, веселящегося от того, что утер нос Дивину и первым натолкнулся на код. Учитель Леонардо увидев, как тот рисует на его картинах второстепенных ангелов, поклялся больше никогда не брать в руки кисть. Дивин должен признать поражение и вручить Антону лупу и любимый заварочный чайник. Ученику, превзошедшему учителя! Но пирамиды не видно, да и не стоит ее искать – выставку устроили уже после смерти nonno, выдумщика архитектора. Два сюжета существовали отдельно. Сокровища
Вертограды духа
К мощной кирпичной церкви не подпускали столбики, и Вадим остановился прямо на трамвайных путях. Дивин высадился, огляделся и через дорогу увидел табличку «Винный двор Леонардо да Винчи». Должно быть, ресторан или винотека использует близость к знаменитой фреске. Но что-то толкнуло Петра подойти поближе. Отсутствие витрины с товаром или меню на стене. Хотя если ресторан дорогой… Внутри оказался музей. А винный двор при правильном переводе грянул оземь и обратился в дом и виноградник Леонардо да Винчи, где он жил и огородничал несколько лет.
Дом Ателлани и виноградник Леонардо да Винчи.
Музей Виноградник Леонардо да Винчи.
Знакомый чайный аромат властно повлек Петра внутрь. Ему здесь определенно нравилось, и Антону такой музей был бы по вкусу. Ничего назидательного, никаких последователей-леонардесков по стенам. И ни одного деревянного вертолета «по рисункам гения». Просторные дворы с дешевыми глиняными горшками, неоцененными мраморными обломками и жилистыми лианами в руку толщиной. Не известно, как «шардоне» и «пино нуар», но обвивавший стены дикий виноград у Леонардо задался. За колоннами под выщербленными фресками стояли удобные лавки с подлокотниками, по-соседски перенесенные из ближайшей церкви. В пустой прихожей совсем скромные каменные стены со знаками зодиака и леонардовскими персонажами: мужчина в латах, женщина обнажена, и опять ни одной военной машины, изобретенной Леонардо! Вино растворяет танки, подводные лодки, самолеты… Дверь вела в обшитый резными панелями кабинет явно XIX века, но разве отказался бы художник посидеть у такого камина? Еще одна комната совмещала гостиную и кабинет музейщиков. Пять работников мило щебетали в креслах, не обращая внимания на посетителей. Над лестницей на второй этаж висела огромная карта Милана XVI века. Итальянцы считают, что Леонардо участвовал в сочинении последних укреплений города. Русские считают, что создатели миланской крепости строили и Московский Кремль. Версию итальянцев подтверждают только наброски, а у нас есть доказательство повесомей листов из Атлантического кодекса.
Из гостиной Петр вышел на овальную террасу и оттуда спустился в садик, в котором некоторое время назад попытались возродить лозу Леонардо. Для парка садик маловат. Размером, не количеством скульптур – восемь статуй, два фонтана, барочные решетки на фигурных столбах можно размазать и по гектару. А как продолжение дома приусадебный вертоград роскошен. С такого участка дядя Дивина в Геленджике поил вином весь год соседей лично и усердно, а московских родственников дистанционно и щадяще.
Петр сел на каменную лавку. В саду он был один, и это в переполненном публикой Милане. Машин не слышно, солнце припекает, фигурные окна слепят глаза. Словно зашел к художнику, и он сейчас спустится из мастерской в измазанном переднике. Или выйдет Петр Алексеевич в рубахе с засученными рукавами, половчее перехватит плотницкий топорик: «Что тезка, Петруша, вышел конфуз с мальчишкой, опростоволосился?» И загогочет. Отчего опять явился царь, в Милане не замеченный? Дивин осмотрелся еще раз. Это место напоминало некий тихий уголок за неприступной стеной… Много лет назад знал он, как пробраться через сквозной подъезд в закрытый Высоко-Петровский монастырь, любимый московский монастырь Петра. Царя Петра. Сам Дивин предпочитал обитель его сестры – Новодевичий. Снаружи оставался
Тень царя иногда дает подсказки, но не в этот раз. Пора перестать бегать по городу. Уютный виноградник – то место, где стоит поразмышлять еще раз над посланием Антона: «Его почитают в Милане выше князей. Three books will help you find me. Veni, vidi, scritto».
«Его почитают в Милане выше князей. Три книги помогут найти меня. Пришел, увидел, написал». Первое предложение рассказывает о Леонардо да Винчи. С книгами пока не понятно. А вот о последней фразе он еще не думал. «Пришел, увидел, написал». Где можно написать? На заборе среди пятен граффити напротив коня Леонардо. Логично. А если в музее? Антон пришел, увидел виноградник и написал. Ну не на стене же, Антон – мальчик культурный. Но на всякий случай Дивин поискал царапины или следы карандаша на лавке под собой. Где можно оставить надпись в музее?
– Чай, чай, чай! – пел Дивин, раскручивая дом Леонардо в обратном направлении – гостиная, фрески, портик, лианы. – Темный пуэр с привкусом теплой земли под корнями и цветом нечищеной бронзы.
Петр дошел до вестибюля, открыл книгу отзывов. На последней странице крупно выведено красной ручкой: «Nella tomba, ma vivo». Ниже подмигивала размашистая роспись Антона теми же чернилами.
Час от часу не легче, вздохнул Петр. «В могиле, но живой», если он правильно перевел с итальянского. Одну книгу он нашел, нужны еще две. Дивин пробрался через толпу школьников перед входом в Санта-Мария-деллеГрацие, учителя привели несколько старших классов смотреть «Тайную вечерю», отодвинул от дверей упрямых немецких туристов и добрался до администратора. Улыбчивая девушка поклялась, что в церкви никогда не заводили книги для записей посетителей.
– Но я хочу оставить благодарность. Какой прекрасный музей! Какие вежливые сотрудники! – витийствовал Дивин.
– Для благодарности есть коробочка, – улыбнулась девушка.
Музей Виноградник Леонардо да Винчи.
Если не последний ужин, то значит опять библиотека! Дивин прыгнул в машину. В голове звучало: «Мы пригласили тишину на наш прощальный ужин». И снова по кругу без пауз. Итальянцы называют «Тайную вечерю» «Последним ужином». А слово «прощальный», манерно выпетое Вертинским, неумолимо напоминало о могиле в записке Антона. «Что задумал мальчик, дикий одуванчик? – подхватил, грассируя, Дивин. – Как пуст без вас наш маленький Миланчик»… В любом случае, надо торопиться. Через десять минут Дивин фотографировал в высоком холле Амброзианской библиотеки лист с записью красными чернилами: «Искусство Тосканы, но в Милане». Ниже затейливая роспись Антона. Во второй книге отзывов Антон сделал запись по-русски, соответственно последняя подсказка будет по-английски. Но это уже неважно, главное – сложить их и понять, где искать мальчика. «Искусство Тосканы, но в Милане» – фраза подсовывала Леонардо или другого флорентийского художника. Как эти творцы должны сочетаться с предложением «в могиле, но живой»? На сей раз Дивин решил воспользоваться не только машиной, но и ее водителем. Антон отвез Петра на городское кладбище, а сам поехал в музей техники, добывать очередную книгу.
Санта-Мария-делле-Грацие.
Миланское кладбище начиналось с… Дивин затруднялся определить, что его встретило. Центральная башня стояла на высокой площадке со ступенями и была по церковному украшена розеткой, ренессансным порталом, но без креста на шпиле. В стороны, обнимая площадь, распростерлись крылья-галереи с двумя ярусами аркад. В арках придвинутые к самому краю высились многофигурные надгробия. Больше всего это оказалось похоже на витрину гигантского ритуального бюро. Или вывернутый наизнанку храм с рядами капелл – загробный мир зеркалит современность.
Кладбище Милана.
Любое кладбище всегда ярмарка тщеславия, а итальянское еще и академия скульптуры. Античной – в пизанское Кампосанто свезли все доступные римские надгробия, ренессансной – как капелла Медичи, модерновой – на генуэзском кладбище тысячи первоклассных скульптур, а в городском музее – дюжина. Дивин ждал ряды статуй и монументов, но, пройдя сквозь входную галерею, оказался в маленьком городе. От центральной площадки расходились ровные проспекты одноэтажных мраморных павильонов. Разных стилей: с витыми пинаклями, по-романски двухцветных, несущих классических героев или сфинксов, целиком из голубого стекла. Причем эти улицы оказались наряднее города снаружи. Склепы, гробницы, часовни, костницы – названия говорили о смерти, но убранством о смерти не напоминали. Их можно было щедро сыпануть по Милану парковыми павильонами, беседками и кофейными киосками.