Итальянские каникулы
Шрифт:
Глава 1
Доктор Изабел Фейвор превыше всего ценила аккуратность. На работе она появлялась в черных костюмах безупречного покроя, в изящных кожаных лодочках и с жемчужной нитью у горла. В выходные предпочитала аккуратные трикотажные двойки или длинные шелковые блузы без воротника и рукавов, пастельных оттенков. Модная стрижка и широкий ассортимент дорогих средств для ухода за волосами, как правило, успешно укрощали непокорные светлые волосы, имевшие тенденцию скручиваться мелким бесом. Если же и это не помогало, приходилось прибегать к узким бархатным лентам.
Вряд ли можно было назвать ее красавицей,
АМЕРИКАНСКАЯ ПРИМАДОННА ПСИХОТЕРАПИИ, ГЛАШАТАЙ ПРИНЦИПОВ ВЗАМОПОМОЩИ И НРАВСТВЕННОГО САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ОДЕРЖИМА ПОРЯДКОМ, ТРЕБОВАТЕЛЬНА И НЕУЖИВЧИВА
Бывший исполнительный помощник известного лектора и автора книг о самопомощи и нравственном самоусовершенствовании доктора Изабел Фейвор утверждает, что ее босс — поистине адское создание.
«Она совершенно помешана на контроле», — заявляет Терри Митчелл, отказавшаяся от должности на прошлой неделе…
— Она не отказалась, — поправила Изабел. — Я уволила ее, после того как обнаружила двухмесячные залежи читательских писем, так и оставшихся нераспечатанными.
Ноготь оказался между зубами.
— И я не помешана на контроле.
— Да ну? Так я и поверила!
Карлота Мендоса опорожнила медную мусорную корзинку над мешком на тележке уборщицы.
— Вы также… как там еще говорится… одержимы, требовательны и неуживчивы. Все в точности как она сказала.
— Вовсе нет. И протри, пожалуйста, светильники, договорились?
— Еще что? Похоже, что я таскаю с собой стремянку? И прекратите грызть ногти!
Изабел виновато отдернула руку.
— Просто у меня свои стандарты, может, немного выше, чем у других. Недоброжелательность — это недостаток. Скупость, зависть, алчность — все это недостатки. Разве я такая?
— В нижнем ящике стола заначен пакет с батончиками, но мой английский не слишком уж хорош, так что, может, я и не понимаю эту фишку насчет скупости.
— Очень смешно!
Изабел не верила, что едой можно снять стресс, но день был на редкость ужасным, поэтому она открыла ящик с неприкосновенным запасом, вытащила два «сникерса» и бросила один Карлоте. Ничего, завтра просто подольше позанимается йогой.
Карлота ловко поймала батончик и, облокотившись на тележку, разорвала обертку.
— Исключительно из любопытства: вы когда-нибудь носите джинсы?
— Джинсы? — Изабел размазала шоколад языком по небу и немного помедлила, наслаждаясь вкусом, прежде чем ответить. — Когда-то, — вздохнула она и, отложив батончик, встала: — Дай-ка мне это!
Схватив тряпку, она сбросила лодочки, задрала подол юбки от Армани, взобралась на диван и потянулась к бра. Карлота вздохнула:
— Снова собираетесь рассказывать, как оплачивали обучение в колледже, убираясь в чужих домах?
— И офисах, ресторанах и на фабриках, — добавила Изабел, пробираясь указательным пальцем в самые затейливые завитки. — В средней школе я работала официанткой, посудомойкой… О, как я ненавидела эту работу! Когда я писала диссертацию, приходилось выполнять поручения богатых, но ленивых людей.
— Одной из таких вы и стали сейчас, если исключить слово «ленивый».
Изабел улыбнулась и принялась протирать раму картины.
— Я пытаюсь объяснить, что тяжким трудом, дисциплиной и молитвой можно осуществить любую мечту.
— Если бы я хотела все это выслушивать, купила бы билет на вашу лекцию.
— Но здесь я делюсь своей мудростью бесплатно!
— Вот повезло! Вы закончили? У меня, кроме вашего, еще и другие офисы. Мне что, торчать здесь до полуночи?
Изабел спрыгнула с дивана, отдала Карлоте тряпку и переставила бутылки с чистящими жидкостями так, чтобы той не приходилось далеко тянуться за самыми необходимыми,
— Почему ты спросила насчет джинсов?
— Просто пыталась представить, как это смотрится, — буркнула Карлота, сунув в рот остаток «сникерса». — Выглядите так шикарно, словно не знаете, что такое унитаз, не говоря уже о том, как его чистить.
— Нужно же поддерживать имидж! Я написала «Четыре краеугольных камня благоустроенной жизни» всего в двадцать восемь лет. Не одевайся я так консервативно, никто не принимал бы меня всерьез.
— А что, вам уже шестьдесят два? Джинсы просто необходимы.
— Мне только что исполнилось тридцать четыре, и ты это знаешь.
— Джинсы, красивая красная блузка — из тех, что потеснее. Чтобы сиськи облегала. И классные высокие каблуки.
— Кстати о проститутках: я говорила, что те две леди, которые вечно отираются у переулка, явились вчера посмотреть на новую программу подготовки кадров?
— К концу недели эти шлюхи окажутся на прежнем месте, так что непонятно, зачем тратить на них время.
— Потому что мне они нравятся. Усердно трудятся…
Изабел плюхнулась в кресло, вынуждая себя сосредоточиться на положительных факторах, вместо того чтобы думать об унизительном пасквиле.
— Четыре краеугольных камня работают для всех, от потаскух до святых, и у меня есть сотни свидетельств, чтобы это доказать.
Карлота фыркнула и включила пылесос, весьма резко закончив разговор. Изабел сунула газету в корзинку и долго смотрела на освещенную нишу в стене справа, где стояла великолепная хрустальная ваза от Лалика, с выгравированным рисунком из четырех пересекающихся квадратов, знаменитой эмблемой «Изабел Фейвор энтерпрайзиз». Каждый квадрат символизировал один из четырех краеугольных камней благоустроенной жизни.