Итальянский любовник
Шрифт:
– Ты же им не сказала, что беременна.
– Тебя это совершенно не касается.
– Думаю, касается. – Искра вылетела из камина с силой ружейного выстрела. – Ты можешь стать нетрудоспособной по беременности.
Она слегка улыбнулась.
– Существуют законы, защищающие от подобной дискриминации. Можешь не беспокоиться за меня.
Такого поворота в разговоре Лука не ожидал. Он ждал чего—то другого, но чего? Признательности? Надеялся, что за прошедшие недели у нее была возможность успокоиться и вернуться к здравому смыслу?
Должна же она была
– Я не хочу, чтобы ты боролась за существование, в то время как у меня есть все, даже более того.
– Но я не борюсь за существование. Я справлюсь.
– Не хочу, чтобы тебе приходилось справляться, хочу, чтобы ты жила в комфорте!
– То, чего ты хочешь, Лука, никого не волнует! Важно то, чего хочу я!
– Но это и мой ребенок тоже! – уточнил он.
– Правда? – она изобразила изумление. – Ты больше не сомневаешься в своем отцовстве? Что случилось? Ты нанял кого—то сделать мне анализ ДНК, пока я спала?
– Ева! Гордая, упрямая женщина! Позволь мне помочь тебе, – неожиданно сказал он.
Она все еще была оскорблена тем, что он говорил ей до этого.
– Думаешь, твои деньги смогут купить тебе все, что захочешь, да?
Его черные глаза засверкали.
– Так ты отказываешься от слов, что это мой ребенок, Ева? – прямо спросил он.
Что—то в его интонации задело ее за живое.
До этого момента она думала о ребенке как о чем—то абстрактном, о том, что еще не существует. А если бы и существовало, то не имело бы ничего общего с Лукой Карделли. Но тут она обнаружила, что была наивной и простодушной. Рассказав ему о ребенке, она вовлекла его в запутанную ситуацию. А такие, как Лука, не любят затруднительных положений.
Ну почему она не сохранила все в секрете? Он никогда не давал ей понять, что у них что—то большее, нежели просто короткая любовная интрижка. Он был не из тех, кто может остепениться, просто потому, что был другим. Через несколько недель он забыл бы об их романе и увлекся бы очередной девушкой, как всегда поступают мужчины.
Но смогла бы она утаить это от него? Не было ли у него права знать, что из его семени появится живое существо? Она прикусила губу, подумав о горькой иронии такой ситуации. Раньше ей бы такое и в голову не могло прийти.
– Что ты хочешь? – осторожно спросила она.
– Не знаю, – сказал он просто.
Впервые за всю его восхитительную и могущественную жизнь он делал подобное признание. Присев на диван, он внимательно на нее посмотрел, в черных глазах застыл вопрос.
– Ты так и не сказала мне, на каком ты сроке.
– Почти пять месяцев.
– Пять месяцев! Уже? – спросил он нетвердым голосом.
– Да, живота пока не видно.
Она встретилась с ним взглядом и ощутила, что он не сводит с нее глаз.
Это было запрещенным оружием. Если бы он не появлялся хотя бы еще немного, она бы отвыкла от него. Но она, к сожалению, не успела этого сделать.
– Время быстро летит, когда наслаждаешься жизнью, – саркастически заметила она.
Неужели такой большой
Он нахмурил брови. Как могло пройти незаметно столько времени? После того как она сообщила ему новость, он ушел с головой в работу. Видимо, это было для него своеобразной терапией. Все это время Лука ждал от нее финансовых требований, которые, по его мнению, обязательно должны были последовать. Он вспоминал, что уже подготовил для нее тест, ожидая ее звонка, потому что имел право на это. Он всегда проверял людей, как в профессиональной, так и в личной жизни, ставя слишком высокие планки и ожидая, что им никто не сможет соответствовать. Ева смогла.
– В любом случае, – она сделала над собой усилие, чтобы ее слова звучали по—деловому, потому что все сводилось к одному, – если ты беспокоишься о финансовой стороне вопроса, то не волнуйся, я справлюсь. – Она бодро ему улыбнулась. – Или тебя интересует что—то еще?
Он скептически посмотрел на нее.
– Ты думаешь, дело лишь в деньгах? Ты надеешься, что я выйду из этой двери, не оглянувшись, и забуду о своем ребенке?
– О своем ребенке. Сильные слова. Страшные слова.
Но Лука и был сильным и страшным человеком.
– Я абсолютно ни на что не надеюсь. И никогда не надеялась, – добавила она.
У него хватило вежливости промолчать.
– Ты лучше расскажи мне, на что ты надеешься? На что—то вроде контракта, я полагаю?
– Контракт! – яростно повторил он. – Какое противное слово!
– Ну, может, оно и противное, но весьма уместное, – язвительно сказала она. – В конце концов, наше хорошенькое дельце принимает плохой оборот, разве не так?
Он встал, подошел к тому месту, где она сидела, и присел рядом. Если бы это была другая женщина, он бы обнял ее, приласкал, успокоил. Но ее независимая поза говорила ему, что не стоит и пытаться.
Всю свою жизнь Лука умел соблазнить любую понравившуюся ему девушку, склонить ее к своим правилам мышления и поведения. Но теперь он видел и понимал, что Ева совсем иная. Она не такая податливая, как прочие. Его глаза натолкнулись на ее идеальные ногти, покрашенные сегодня в кораллово—розовый цвет, и он вспомнил о своих оскорбительных обвинениях.
– Так что ты думаешь по этому поводу? – беспощадно продолжала Ева. – Каждые вторые выходные и несколько дней каникул? Через одно Рождество? Так обычно делают, разве нет?
– Мне наплевать, как это делают обычно!
Он потянулся к ее лицу, обхватил его ладонями и поднял, чтобы она взглянула на него. К его удивлению, она его не остановила.
– Перед нами только один разумный выход, – сказал он и вместо своего идеального произношения вдруг стал говорить на ломаном английском.
Наверно, это было реакцией организма. Всю свою жизнь он бежал от обязательств, но больше не мог.
– Ты выйдешь за меня замуж, Ева, – сказал он твердо.
Она взглянула на него.