Иудино наследство
Шрифт:
Степан с Василием залезли в палатку. Полтинников остался снаружи. В глубине души он опасался снова встретиться с призраками убитых недавно людей.
Сергей раздул затухающий костер, подкинул в огонь охапку хвороста и улегся рядом, подложив под голову свернутый рулоном спальный мешок. Веки слипались, усталое тело налилось чугунной тяжестью, однако сон упорно не приходил. Взбудораженные нервы натянулись до предела. Душу угнетали дурные предчувствия, и, сказать по правде, интуиция на сей раз не обманывала Сергея. Пока он елозил по траве в бесплодных попытках уснуть, в палатке происходил следующий
– Слышь, Степ, – шептал Василий. – Боюсь я!
– Привидений?!
– Нет, Полтинника! Заложит, гад! Бля буду, заложит. Помнишь, как он труханул, когда мы мужика с бабой мочили? Посадят нас, говорил, расстреляют. Пидорас вонючий! Перебздит да побежит сдаваться в милицию.
– Или спьяну проболтается, – добавил Степан. – Язык у него как помело! Нужно избавляться от сучонка!
– Прямо сейчас?
– Нет, сперва пусть проводит до места, а обратно сами дорогу найдем, не заблудимся!
– Стоп! – встрепенулся Василий. – Кто поведет машину?
– Я!
– Без прав?
– Ничего, сгодятся полтинниковские. Там фотография неразборчивая! А пьянчуга в деревне?
– Не понял?
– Он не заметит исчезновения Се-реги?!
– Нет, – рассмеялся Степан. – Этому алкашу все до лампочки, что трое, что двое... Да и кто его послушает!
– Правильно, – согласился Василий. – Никто!
Глава 9
Не доставляют пользы сокровища неправедные.
Как ни странно, за прошедшие десятилетия остатки пресловутого сарая не исчезли с лица земли. Из густой травы по-прежнему торчали темные трухлявые огрызки досок.
– У-ра-ра!!! – радостно закричал Сергей, сбрасывая со спины рюкзак. – Прибыли!!!
Он отсчитал тридцать шагов на север:
– Здесь!
– Копай первым! – распорядился Василий. Полтинников без возражений взялся за лопату и принялся усердно ковырять слежалую почву. Вскоре его сменил Степан. Яма постепенно углублялась. Наконец показался человеческий череп.
– А-а! Господин Федюк! – усмехнулся Василий. – Привет, любезный! Сберег золотишко?
– Да! – прозвучал в ушах гулкий страшный голос.
Овчаренко подпрыгнул как ужаленный.
– В-вы слыш-шали? – подрагивая губами, прошептал он.
– Что?!
– Так, ничего, – взял себя в руки Василий. – Шучу!
Степан, стоя по пояс в яме, выбросил наружу остальные части скелета, облаченные в гнилые остатки мундира. Одежда совершенно истлела. Целыми остались лишь кокарда, ременная бляха да бронзовая медаль.
Острие лопаты снова вонзилось в землю. Послышался глухой стук.
– Есть! – придушенно воскликнул Василий, кидаясь на помощь родственнику. Вдвоем они с трудом вытащили из ямы тяжелый, обитый железными полосами продолговатый сундук, напоминающий детский гробик. В налипших на поверхности комьях грязи шевелились черви, вероятно, потомки тех, что сожрали Федюка. В воздухе запахло разрытой могилой. Череп, небрежно брошенный поблизости, таращился на происходящее пустыми глазницами и злорадно скалился. Однако обезумевшие от счастья кладоискатели не обращали ни на что внимания. Поскуливая от нетерпения, Василий сорвал крышку и, охнув, упал животом на тускло блеснувшее золото.
– Отойди! – взревели Степан с Сергеем, за ноги оттаскивая его от сундука. – Дай взглянуть!
– Р-р-р!!! – ответил он, намертво вцепившись в добычу.
Сундук, покачнувшись, упал набок. Содержимое, тихо позвякивая, вывалилось на траву. Чего тут только не было! Груда золотых зубов, кольца, серьги, обломки золотой церковной утвари из оскверненного и разграбленного эсэсовцами храма.
– Нашли, нашли, не соврал дед! – хрипло бормотал Василий.
Полтинников расплылся в блаженной улыбке идиота. Степан с хлюпом втягивал слюни...
Всеобщая эйфория длилась не менее часа. Первым опомнился Василий и сразу вспомнил о ночном разговоре с братом. Он искоса взглянул на Полтинникова. Продолжая рыться в иудином наследстве, тот абсолютно утратил связь с реальностью и только похрюкивал, как нежащаяся в грязи свинья. В глазах Овчаренко вспыхнули недобрые огоньки: «Прибалдел, Сереженька! Рассчитывает на равную долю, говнюк! Ну, ну! Помечтай напоследок. Сейчас самое время его пришить».
– Эй, Полтинник! – позвал Василий, поднимая карабин.
Сергей неохотно повернулся, увидел зияющее чернотой дуло и вздрогнул от неожиданности.
– Ты что, Вася?! – пробормотал он. – Не надо так шутить!
– Я не шучу! – ответил Василий. – У тебя, друг ситный, чересчур длинный язык, который может подвести нас под монастырь. Это во-первых. А во-вторых, восемьдесят плохо делится на три. Гораздо удобнее на два!
Степан одобрительно кивнул.
Недоумение на лице Полтинникова сменилось ужасом. Рябая кожа посерела. Василий нажал спуск. Громыхнул выстрел. Стрелком Овчаренко оказался никудышным. Крупнокалиберная пуля угодила не в грудь, как предполагалось, а прошла вскользь по левому плечу, выдрав кусок мяса. Сергей взвизгнул от боли и, истекая кровью, ломанулся в кусты. Василий выстрелил еще раз. Мимо!
– Мазила х...в! – завопил Степан. – Держи гада! Уйдет!
Яростно матерясь, братья бросились в погоню. Однако Полтинников будто сквозь землю провалился...
Угроза неминуемой смерти до предела обострила сообразительность Сергея. Понимая, что гонку с препятствиями ему не выдержать, он вместо того, чтобы соревноваться с Овчаренками в беге по пересеченной местности, зарылся в кучу валежника и замер, с трудом сдерживая стоны. Раненое плечо пульсировало болью. Кровь никак не унималась. С каждой минутой Полтинников все более ослабевал. Перед глазами медленно сгущалась темнота. Ругань преследователей, тщательно обшаривающих окрестности, то удалялась, то приближалась. «Влип! – с безысходной тоской думал Сергей. – Убьют, сволочи! Непременно убьют! Каким же я был дураком, требуя делиться поровну! Ради такого куска они ни перед чем не остановятся. Убежать я не смогу, а оставаясь здесь, просто-напросто истеку кровью!» Полтинников беззвучно заплакал. Голоса вновь приблизились. «Поклянусь молчать как рыба! Откажусь от золота! Вдруг помилуют?» – зародилась у Сергея безумная надежда, и он совершил самую большую и последнюю глупость в своей жизни...