Иван Грозный
Шрифт:
Это поставило литовцев в сложное положение, чем Грозный не замедлил воспользоваться – предложил перемирие на 10 лет с условием, чтобы завоевания в Ливонии и Полоцк остались за Россией. А чтобы сделать Литву сговорчивее, двинул на княжество две армии. Но литовцы, наконец-то выступившие в поход, спутали все планы – 26 января 1564 г. главная из этих армий была разбита литовскими войсками под Улой. Это был полный разгром – погиб командующий армией Петр Иванович Шуйский, многие воеводы попали в плен.
Одновременно усилилось и давление со стороны Крыма – еще в мае 1562 г. крымчаки
И в это крайне опасное для страны время в Литву с целой толпой приверженцев и слуг бежал один из главных людей в государстве – командующий русскими войсками в Ливонии князь Андрей Михайлович Курбский.
Побег состоялся 30 апреля 1564 г., а уже осенью изменник, прекрасно знавший систему обороны западных рубежей, принимает участие в боевых действиях против Москвы – во главе литовских войск устраивает засады на русские отряды. В октябре того же года Курбский в рядах польско-литовского войска осаждает Полоцк, а в следующем году опустошает Великолуцкую область.
В том же году, вскоре после побега, Курбский, оправдывая свою измену, пишет царю письмо, на которое Грозный ответил объемным многостраничным посланием. Так завязалась знаменитая переписка Грозного с Курбским.
Похоже, именно измена Курбского, активного деятеля Избранной рады, друга с самых юных лет, окончательно сломила Ивана психологически.
Опричнина
В начале декабря 1564 г. царь с семьей и многочисленными приближенными уезжает из Москвы. Несколько недель царский поезд простоял в Коломенском, затем перебрался в Александровскую слободу. Оттуда 3 января 1565 г. Иван IV и отправляет письмо, в котором заявляет, что отказывается от царства. Уходит с престола, ибо не может навести порядок в государстве – захочет он кого «в их винах понаказати», тут же другие начинают виновных «покрывати». Видя свое бессилие, царь «…от великие жалости сердца, не хотя их многих изменных дел терпети, оставил свое государство и поехал, где вселитися, идеже его, государя, Бог наставит» [16].
Это известие привело подданных в крайнюю растерянность, все сословия уговаривали царя-батюшку сменить гнев на милость и не дать стране погибнуть.
В ответ царь объявил свои условия – во-первых, дать ему право самолично карать изменников: «…на тех опала своя класти, а иных казнити и животы их и статки (имущество) имати». А во-вторых, самодержец желал «…учинити ему на своем государстве себе опричнину» [16], то есть изменить государственное устройство страны.
Условия эти, конечно, были смиренно приняты, и начались страшные 7 лет в жизни русского государства, оставшиеся в истории под названием «опричнина».
Термин «опричнина» происходит от слова «опричь» – «кроме», и на Руси издавна опричниной назывался удел, выделявшийся после смерти князя его вдове, – все остальное отходило сыновьям.
Подобный удел, своеобразное «государство в государстве», и начал нарезать себе царь. В посланном указе были перечислены те города и волости в самых разных частях страны, которые царь забирает себе в опричнину. Оставшаяся часть страны получала название «земщины». Царь изначально оговорил себе право бесконтрольно расширять опричнину, любое землевладение на территории земщины в любой момент могло быть забрано в «царский удел».
Населять опричные территории (которые прежние жители должны были освободить, переехав в «земщину») стали лично отобранные государем бояре и дворяне, не замеченные ранее в противостоянии Ивану, – опричники.
Главной задачей опричников было наведение порядка в стране, иначе говоря – жестокий и беспощадный террор против тех, кого Иван Грозный посчитал врагами, мешающими ему управлять страной. Не случайно члены опричного войска должны были носить своеобразные знаки отличия – собачью голову на шее у лошади и метлу на кнутовище: это означало, что они «сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны» [9].
Верхушку опричнины составило «особое братство из трехсот молодых людей», организованное по принципу не то рыцарского ордена, не то православного монастыря. Пост возглавлявшего братство «игумена» занял сам царь, «келарем» был назначен один из самых видных опричников – князь Афанасий Вяземский, «пономарем» стал худородный сын боярский Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, оставшийся в истории под прозвищем Малюта, то есть коротышка.
Теперь Ивана окружали новые люди – помимо Афанасия Вяземского и Малюты Скуратова огромную власть получили брат царицы Михаил Темрюкович, ставший во главе опричной Думы, и отец и сын Алексей и Федор Басмановы. Старший, Алексей, был одним из лучших русских воинов и блестящим военачальником – уже упомянутое взятие Казани было далеко не единственной его военной победой. Но, как выяснилось, каратель из него получился ничуть не худший, чем герой. Вскоре Алексей Данилович Басманов стал, по существу, первым человеком в государстве после царя.
Члены братства жили в Александровской слободе, сам «игумен» колокольным звоном созывал их на «службы», они носили «грубые нищенские или монашеские верхние одеяния на овечьем меху» и «длинные черные монашеские посохи» [9]. Вот только название «монастырь» было весьма условным – на трапезах столы ломились от яств и хмельных напитков, монашеские посохи были снабжены острыми железными наконечниками, а под грубыми рясами скрывались богатые одежды и длинные ножи, которые пускались в ход по первому слову «игумена» или других высокопоставленных «братьев».
Царь, изрядно натерпевшийся за свою жизнь от «самовольного» боярства, сводил счеты самозабвенно, убивая людей с тем же азартом и упоением, с каким делал все остальное в жизни. Казни знатных бояр начались сразу же после возвращения Ивана IV в Москву и вскоре стали настолько обыденным явлением, что даже летописцы, поначалу еще фиксировавшие убиение семьи того или иного аристократа, вскоре перестали упоминать об очередной жертве. Одним из первых погиб герой взятия Казани Александр Горбатый-Шуйский – он был казнен вместе с 17-летним сыном, и их род пресекся.