Иван Калита
Шрифт:
Но вот минули немногие десятки лет, и по всему Ближнему Востоку, от Нила и до Инда, словно меч гнева или губительный смерч, прокатилась гибель на православное христианство. Мусульмане захватили всю Ближнюю Азию. Погибли в страшной резне конца тринадцатого века христиане Сирии и Армении, Дамаска, Эдессы и Антиохии, Тира, Сидона, Газы и Акры. Пали древние церкви, основанные ещё первыми пустынножителями и пророками. В Африке едва устояла одна Абиссиния, а в Малой Азии мусульманские султанаты турок, сельджуков и османов подступили к самым стенам древнего града Константина. Уже раздавлена и растоптана копытами чуждых завоевателей Армения, пленена Грузия и земля ясов-алан попала в плен иноверным. Уже и в Иране в 1295 году ильхан Газан принял ислам, и вскоре, в 1319 году, вырезаны несториане персидские. И в те же годы пала, с воцареньем Узбека в Орде, христианская вера у кочевников-монголов. Исчезли, растаяли к исходу тринадцатого столетия общины христиан в Китае, умалилось христианство в Турфане и Индии. А в самой Византии и в сопредельных землях створилось гибельное разномыслие. Бесконечные церковные споры сотрясают гибнущую Византию, и сами кесари великого города склонили слух к приятию унии с Римом. Лишь горсть монахов в горе Афонской ещё блюдёт истинное православие, в суровой аскезе добиваясь лицезрения света Фаворского.
А великую некогда землю Руси поделили Литва и Орда, и уже под стены Пскова и Новгорода, уже на земли Галича и Волыни, уже к Смоленску и Твери дотягивают властные руки литовских князей, о коих полтора века назад и слыху не бывало на Руси Великой!
И долго ли простоит ещё княженье владимирское, подвластное мусульманскому хану? И не угаснет ли последний отблеск византийской веры и там, в Залесской Руси, единственно оставшемся осколке размахнувшей некогда на тысячи поприщ киевской державы? А с ним, со светом этим, с отблеском былого огня, не угаснет ли, не обратит ли во снедь иноверцам и сама земля русичей, не исчезнет ли язык словенск в волнах иных народов? Ибо что иное, кроме веры, обрядов, отчих заветов родимой старины, способно совокупить и удержать народ в быстробегущем потоке времён? И, строго оглядевши с высоты, невозможно было бы не изречь, что да, исчезнет и растворится и смеркнет совсем свет православия и с ним вместе имя Руси Великой!
Ещё тянет дымом пожара сожжённой Твери [1] , самого сильного града земли владимирской, а тверской князь Александр отсиживается сперва во Пскове (Плескове по-древнему), а оттоле бежит в Литву, под руку великого князя литовского Гедимина.
Малый прок Залесья: Москва с прилегающими немногими градами осталась неразорённой и необезлюженной после многолетней распри московских князей с тверскими. Малый прок, малый, ежели поглядеть с высоты, остаток земли, малый и слабый, ибо не дерзают днесь ни на какую великую борьбу с соседями князья владимирские. И сам Иван Данилович Калита, брат покойного Юрия Московского, разделивший великое княжение владимирское с суздальским князем, не дерзает уже на ратные споры, послушно исполняя наказы хана, и, бог весть, удержит ли ещё власть, вернее, тень власти в родимой земле!
1
Ещё тянет дымом пожара сожжённой Твери … - В 1327г. двоюродный брат золотоордынского хана Узбека Чол-хан (Шевкал, Щелкан) со своим войском напал на Тверь и стал грабить и притеснять её жителей. По городу разнёсся слух, что Шевкал хочет княжить в Твери, раздать другие города своим князьям, а россиян обратить в свою веру.
Возбуждённые граждане Твери стали требовать оружия и идти громить Шевкала и его воинов. Вот как описывает события Н. М. Карамзин: «Общее волнение, шум и стук оружия пробудили Татар, они успели собраться к своему начальнику и выступили на площадь. Тверитяне устремились на них с воплем. Сеча была ужасна. От восхода солнечного до тёмного вечера резались на улицах с остервенением необычайным. Уступив превосходству сил, Моголы заключились во дворце. Александр обратил его в пепел, и Шевкал сгорел там с остатком Ханской дружины. К свету не было уже ни одного Татарина живого. Граждане умертвили и купцов Ординских» (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IV. М., 1992. С. 121).
Хан Узбек организовал против мятежников большое войско из своих воинов и дружин московского и суздальского князей. Тверь, Кашин и Торжок были опустошены, разграблены, а князь тверской Александр бежал во Псков, а затем в Литву.
А литовские полки, охапив уже всю землю Руси до Киева, рвутся дальше и дальше, дерзают спорить с ханом; и, огрызаясь, пустоша землю набегами, отступают, уходят татарские рати, отдавая Литве город за городом и волость за волостью. И, поглядев с высоты, кто бы не сказал в те поры, что недалёк день, когда и последние волости русские исчезнут, подчинённые Литвою, и два великих соперника, Литва и Орда, столкнутся в последнем бою за обладание этой землёю, обратить которую в католичество - в «веру латинскую» - уже и сейчас деятельно хлопочут легаты, епископы и кардиналы папского Рима?
Погубленная после убиенья Шевкалова в 1327 году Тверь, во главе со своим беглым князем, откачнёт к Литве, Псков и Новгород тоже перейдут под руку великого князя литовского Гедимина, а ослабленная двадцатилетнею борьбою Москвы и Твери залесская земля угаснет, истает, обратившись в прохожее и проезжее пограничье меж сильными соседями, которые во взаимных походах окончательно истребят всё живое и несхожее с ними, что ещё уцелело здесь от великой, легендарной, невозвратимой киевской старины.
Вот что сказал бы тот, кто нелицеприятно обозрел с высоты русскую землю к тому часу и дню, когда московский князь Иван Калита вернулся из похода под Псков, откуда он выгонял, по приказу хана Узбека, беглого тверского князя Александра Михайловича. Вот что сказал бы горний мудрец; и мы сами, вновь перебрав и пересмотрев нелицеприятно и строго всё сущее в мире и на Руси к 1328 году по Рождестве Христовом, что сами мы должны были бы изречь, не зная грядущей судьбы родимой земли? Ибо грядущего не ведает никто, а мудрецы дерзают лишь объяснять совершившееся в прошлом и о том, что должно произойти, судят по преждебывшему. Да, сказали бы мы в 1328 году, видна простому оку близкая гибель православия, на коем держалась не одна Византия, но и земля славян, но и Великая Русь. Да, этой духовной опоры своей мы вскоре будем лишены. Это был бы первый наш вывод и первое заключение при взгляде с высоты.
Да, невероятно усилилась Литва, выросла в грозную державу и продолжает расти, поглощая русские земли одну за другой. И уже теперь великий князь литовский Гедимин стал едва ли не сильнее повелителя Золотой Орды хана Узбека, сравнялся с польским королём и теснит орденских немцев, ещё недавно безраздельно хозяйничавших в Прибалтике. Да, в Орде окончательно утвердилось мусульманство, и уже теперь смешно мечтать о союзе Руси со степью, обращении в христианство татар и скором одолении властных кочевников. Литва и Орда, Гедимин и Узбек - вот две истинные силы и два непримиримых противника на холмистых просторах Восточной Европы. Да, всё так! И это был бы второй нелицеприятный вывод при взгляде с горней высоты на землю русичей.
А в самой залесской земле, в пределах великого княжения владимирского, что увидим мы там, приглядевшись с высоты?
Увидим мы, что самое сильное княжество земли - Тверское, с городом Тверью - разгромлено и, значит, вся владимирская земля стала много слабее. Убит в Орде Михаил Тверской. Убит в Орде старшим сыном Михаила, Дмитрием Грозные Очи, противник его отца, московский князь Юрий Данилович [2] . Казнён ханом Узбеком и сам Дмитрий Грозные Очи. Второй из четверых сыновей Михаила Тверского, Александр, получивший было, вослед отцу и брату, великое княжение, изгнан год назад из сожжённой Твери, и на тверском княжении сидят сейчас младшие Михайловичи - Константин и юный Василий Кашинский. А великое княжение только частью досталось московскому князю Ивану, другая часть, с городом Владимиром, отошла князю суздальскому, Александру Васильевичу. И уже почти независимым стал Господин Великий Новгород, и совсем отпали от власти великих князей владимирских земли рязанская, брянская и смоленская. И, значит, нет в Залесье единой непререкаемой власти, как в Литве или Орде, а то, что есть, рассечено нелюбием и враждою и не может противустати врагам как единая Русь… Да полно, сохранилось ли ещё само понятие Руси Великой? Мыслят ли себя ещё новогородцы или рязане единым народом с владимирцами, тверичами или смолянами? Или только в древних харатьях да в головах книгочеев-философов и осталась мечта о единой Великой Руси? Не узрит наше око с выси горней в 1328 году нужного единства Руси пред лицом Литвы с Ордою! А узрит только разброд и раззор, и посему не инако возможем мы помыслить о грядущем земли, как со скорбью и с унынием, не чая уже спасения языку русскому. И это был бы третий и последний наш вывод при взгляде с высоты. Вывод о неизбежном конце и гибели русской земли.
2
Убит в Орде Михаил Тверской. Убит в Орде старшим сыном Михаила, Дмитрием Грозные Очи, противник его отца, московский князь Юрий Данилович.
– Михаил Ярославич Тверской в соперничестве с Юрием Даниловичем проявлял храбрость, бесстрашие, был справедливым и милосердным, в противоположность коварному и жестокому Юрию. Когда они вместе находились в Орде у хана Узбека, Михаил стал жертвой злобных наветов Юрия и его единомышленника Кавгадыя и подвергался издевательствам и унижениям. В конце концов под влиянием Юрия и Кавгадыя хан Узбек приказал казнить Михаила Ярославича, который принял смерть мужественно и достойно.
Сын Михаила Ярославича, Дмитрий Грозные Очи, находясь вместе с Юрием Даниловичем в Орде в ноябре 1323 г., зарубил его мечом, отомстив за смерть своего отца. Сам Дмитрий был казнён Узбеком в 1325 г.
И только одного не узрим мы с выси горней, ибо того и неможно узрети издалека: не узрим того, как думают и чувствуют, чего хотят и чему верят сами залесские русичи - наполненные волею к жизни и отнюдь не догадывающие о возможной и скорой гибели своей, - на что способны они в дерзанье своём, сколько скрытых сил, сколько надежд хранят в себе эта земля и этот язык! Ибо не может даже и самый великий спасти народ, уставший верить и жить, и тщетны были бы все усилия сильных мира сего, и не состоялась бы земля русичей, и угасла бы, как угасла вскоре Византия, ежели бы не явились в народе силы великие, и дерзость, и вера, наполнившие смыслом деяния князей и епископов и увенчавшие ратным успехом подвиги воевод.
И тут мы сойдём с высоты и начнём наш рассказ, уже не вздымаясь ввысь, а пристально внимая тому, что происходит на этой недавно наполовину сожжённой татарским нашествием лесной и суровой земле.
Пролог
В холодных пробелах дымно клубящегося неба давно уже не вспыхивала небесная голубень. Сизые волглые лохмы, цеплявшие за верхушки дерев, тяжко и страшно влеклись над самой землёю. И по меркнущему, призрачно-желтоватому свету в горних провалах туч чуялся близкий вечер.