Иван Московский. Том 5. Злой лев
Шрифт:
Вынесли на своих плечах небольшие гребные лодки.
И тихо-тихо отправились к реке…
Добрались.
Спустили лодки.
Погрузились.
И пошли на веслах к рейду. Ну как рейду? Просто к тому месту, где на реке стояли корабли Ганзы. Достаточно далеко от крепости, чтобы в них не прилетало ядер. От греха подальше. А то поначалу они несколько раз совались под обстрелы. Теперь все — стояли куда толковей.
Взмах.
Взмах.
Взмах.
Весла мерно взрывали воду.
Легкий ветерок в известной
Вот борт.
Чуть придержали руками лодку, чтобы не стукнулась.
Тем временем бойцы стали запаливать он укрытого фонаря фитили и кидать через борт керамические «поделки». Те самые, что применили в воротах для сжигания неприятеля.
Одна полетела.
Вторая.
Третья.
Они не отличались особой прочностью, поэтому достаточно легко бились. Впрочем, даже если этого не происходило фитиль был устроен так, что, добравшись до пробки он повреждал ее и приводил к обильной протечки содержимого, что растекалось загораясь. Но это так — подстраховка.
Довольно хрупкие керамические изделия вполне неплохо кололись, падая на палубы каракк. От чего очень скоро корабли очень ярко осветились. Большим открытым пламенем.
А новые порции продолжали лететь. Одна за другой.
Что-то на центр, что-то в надстройки.
Когда же корабль основательно разгорался, эти лодки отваливали и шли к следующей жертве.
Началась пальба.
Эти горящие корабли подсветили лодки с эрзац диверсантами. Так что заговорили и пушки, и аркебузы с мушкетами, и арбалеты с луками. Видимость была плохая, да и лодок стало много разных, в том числе и с горящих кораблей. Что только усиливало интенсивность стрельбы. Били куда попало — в любую лодку, даже порой в ту, что спускали с собственного корабля.
И этот хаос спас многие корабли Ганзы.
Никто в городе, когда планировал эту операцию, не рассчитывал на такую оперативную реакцию. Но после взрыва порохового погреба представители Ганзы на воду дули. И держали в напряжении всех. В том числе и экипажи. Отчего удалось спалить всего десяток каракк.
Но и это успех.
Ибо, как утром выяснилось, размен прошел почти что равный — десяток больших кораблей на десяток лодок. Ну и так — по мелочи. Потери-то от обстрела получили почти все лодочные группы. Не было ни одной лодки, что вернулись к берегу без потерь. В каждую из них залетела хотя бы одна губительная пуля или стрела.
Впрочем — это было не важно.
Дело сделано.
И руководители Ганзы приказали на утро кораблям отойти дальше — в море. А ведь на них так удобно хранились запасы еды и прочего. Этакие плавучие амбары, недоступные для вылазок защитников города. Как казалось недоступные.
Хотя на саму осаду эта вылазка никак не повлияла. Во всяком «на коротком плече». Просто несколько усложнило логистику противнику. Вот если бы удалось пожечь много кораблей… тогда да. Но на нет и суда нет. Да и руководство города в целом удовлетворилось этой вылазкой. Да, не так хорошо, как хотелось бы. Но все одно — успешно…
Адепт Механики стоял у своего шатра и наблюдал за лагерем экспедиции над которым поднимались дымы костров… и табака. Во всяком случае ему так казалось.
О том, что они каким-то невольным образом завезли в Новый свет оспу он думал. И много думал. Делая записи и наблюдения. А также проводя опросы, которые подтверждали — до их прибытия такой болезни местные не знали.
И поэтому смотрел на табак, как ответ.
Что-то вроде встречного наказания.
Майя, да и вообще встреченные им аборигены Нового света были не только знакомы с табаком, но и охотно его употребляли. Много. В основном, конечно, курили, но те же майя делали даже клизмы…
Женщин и детей от табака защищало табу. Взрослые же мужчины майя курили поголовно. И довольно много — по любому поводу и без.
Стремление Иоанна к созданию устойчивого конгломерата через слияние культур привело к тому, что часть членов экспедиции поженилось на местных женщинах. И вошли в круг местных родов да кланов, где их приобщили к традициям. Дескать, не куришь, значит не мужчина. На оставшихся членов экспедиции эта традиция перекинулась достаточно быстро. И теперь адепт Механики наблюдал как почти вся экспедиция бессовестно дымила.
— Это катастрофа… — покачал он головой.
— Дьявольское искушение, — добавил священник.
— Но что нам с ним делать? Оно крайне заразно. И запреты… даже если запретить, не думаю, что это что-то изменит.
— Даже если запретит церковь?
— Я разговаривал с людьми. Им нравится. Серьезно. Каждый рассказывает что-то свое, но никакой запрет ничего не даст. Первые дымящие брали табак за океан… домой, не в силах отказаться. Тех же, кто отказывался от курения на время возвращения, сильно ломало. Это страшная страсть.
— В Святом Писании нет упоминания табака. А значит его употребление — богопротивно. Так людям и нужно сказать. Они ведь желают спасти свою душу.
— Уверен, что скажут иное. В Святом Писании и нет ничего кроме растений, растущих вокруг Средиземного моря. Особенно Ближнего Леванта. Видимо те, кто его писали, хоть и вдохновлялись Всевышним, но другого не ведали. Так что, если опираться на ваш довод, то клюкву, чернику или скажем карпа нельзя употреблять в пищу. Они ведь не упоминаются.