Иван Петрович Иванов-Вано. 110 лет со дня рождения
Шрифт:
В это же время началось увлечение театром, куда его водила сестра Елизавета. Это были балеты. Папа хорошо знал ведущих балерин, танцевавших в 1910–1918 гг. в Большом театре. Потом, когда он ездил во Францию, пожилые дамы из различных эмигрантских организаций были растроганы, когда он им рассказывал, в каких балетах он их видел (к сожалению, я не помню сейчас фамилий балерин, с которыми встречался отец, запомнилась только Суровцева). Вместе с В.И. Цыганковым, с которым он подружился в это время, они ходили в драматические театры, очень любили Малый театр. Папа даже пытался вместе с Цыганковым поступить в школу-студию при Малом театре, наивно было с его дикцией – он не выговаривал букву «л», – идти в актеры. В.И. Цыганков поступил, но как актер впоследствии играл недолго, стал одним из режиссеров Малого театра, приглашал нас на свои постановки. Помню, как мы с отцом ходили на спектакли «За тех, кто в море» (Б. Лавренев, 1948), «Ярмарка тщеславия» по Теккерею (1960), «Луна зашла» (Д. Стейнбек, 1964).
Отец очень любил читать. Сначала это были дешевые издания детских книжек: сказки Пушкина, стихи Некрасова, повесть Аксакова «Детские годы Багрова-внука», рассказы Лескова, «Охотничьи рассказы» Тургенева, которого отец любил за «особую поэзию слога». Затем различные приключенческие романы – Жюль Верн, Вальтер Скотт, Дюма. В 1916 г. он на первые свои заработки купил «Анну Каренину»; он любил подписывать свои книги, а иногда ставил и год покупки. В 1921 г. был куплен Аристофан, чуть позже – Софокл. Началось серьезное чтение.
В детстве он был очень живым и непоседливым ребенком. Летом семья старшего брата Михаила выезжала в деревню – село Богородское. Сохранилась на этом месте церковь рядом с метро «Сокольники». Там босоногие мальчишки целый день носились по лугам и перелескам, играли в салки, лапту, городки, ловили рыбу, там он научился ловить птиц, сам ловил щеглов, держал их дома, а потом весной выпускал на волю. Позже он пытался научить держать в неволе щеглов и меня (мне было тогда лет 5–6), но из этого ничего не получилось, мне было жалко смотреть на птиц в клетке, я плакала…
Еще одно сильное увлечение отца, которое началось с детских лет и продолжалось до старости – это увлечение спортом. Когда он поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества, то примерно с 14 лет переехал жить в семью старшей сестры Евдокии Петровны Спасской, которая на лето выезжала в село Барвиха. Там отец подружился с юношами старше него, которые занимались любительским спортом: летом – атлетика, футбол; зимой – лыжи, позже – хоккей. Клуб назывался ОЛЛС (Общество любителей лыжного спорта) и базировался в Сокольниках. Юноши держались дружно, у них был боевой клич «Олелес за Олелес!». В 1923 г. Общество было расформировано и слилось впоследствии с клубом ЦДКА (ЦСКА).
Иван Петрович занимался любительским спортом по-любительски: участвовал во всех занятиях, но больших высот не достиг: в хоккей с мячом играл во второй команде, а в футбол бросил играть довольно рано; в хоккей играл до самой войны и даже некоторое время после возвращения из эвакуации. На хоккейные соревнования мама со мной ходила болеть за отца. Вершиной спортивных достижений отца было участие в составе сборной в международном матче по баскетболу с командой «Баски» в 1926 г.
В футбол отец играл во втором составе, играл хавбека (не помню, правого или левого). Ему не хватало скоростного рывка, чтобы играть в нападении, зато обводить противника, держать мяч, финтить он умел хорошо, за что и получил в команде прозвище «веретено».
В теннис отец начал играть в 20-е годы и играл долго. Участвовал в играх на первенство Дома Кино, но там первые места занимал Николай Николаевич Озеров, отец занимал 2–3 места, с возрастом отодвигаясь всё дальше. Играл в паре с Николаем Карповичем Каракашем, тоже ВГИКовцем (преподавателем операторского мастерства) за клуб «Буревестник», даже брали 1–2 места на соревнованиях в Ленинграде (Каракаш играл очень хорошо, так что это заслуга Николая Карповича). В начале 1954 г. отец выступал за общество «Наука», на тренировке сильно повредил ногу, восстановиться не смог, и ему пришлось уйти из тенниса. Он перекочевал в стан болельщиков: ходил на все матчи ЦСКА по футболу и хоккею, на интересные встречи по теннису. В день его 70-летия руководство клуба ЦСКА вручило ему свидетельство «Ветеран спорта ЦСКА».
Занятия спортом с ранней юности дали отцу хорошую закалку и помогли ему вынести те нагрузки по работе, которые он на себя взваливал, любя и увлекаясь выбранной профессией.
Серьезный путь к приобретению профессии начался в 1918 г., когда Иван Петрович перешел на старшие курсы бывшего Училища живописи, ваяния и зодчества, преобразованного к этому времени в Свободные государственные мастерские, которые подразделялись на два отделения: первое – мастерские живописи и скульптуры, второе – мастерские архитектуры, полиграфии. К этому времени отце уже работал чертежником, а затем – чертежником-архитектором в Отделе строительства Транспортного управления Москвы. Но мечтал он работать в книжной графике и журнальной иллюстрации. Отец считал, что ему крайне повезло: во II отделении занятия вел В.А. Фаворский. Учеба в классе Фаворского оставила глубокий след в творчестве отца, привила ему любовь к четкости и выразительности рисунка, графики, гравюры, тщательной проработке деталей. Папа всегда с особым благоговением вспоминал этого великого мастера, впоследствии всегда ходил на выставки с участием его работ. Большое влияние на отца оказал Александр Дмитриевич Корин, друг И.И. Машкова, прекрасный рисовальщик и живописец, впоследствии художник-реставратор (работал реставратором в ГМИИ им. Пушкина, восстанавливал картины Дрезденской галереи и многие, многие другие ценные произведения). Его приглашали делать копии картин многие музеи и галереи, иногда он брал с собой учеников, учил их мастерству рисунка, технике рисунка, знакомил с манерой творчества разных художников.
С большим теплом и уважением отец вспоминал и другого брата, большого мастера живописи П.Д. Корина. Очевидно, у них сложились какие-то более близкие отношения. Потом, в довольно трудные для этого художника 30-е годы, отец навещал Павла Дмитриевич и даже два раза брал меня с собой. Художник тогда был нездоров, я помню двух обрадованных папиным приходом женщин, папа что-то им передал, потом ушел к больному, а я осталась ждать в комнате с картинами.
Став преподавателем, Иван Петрович учил своих студентов, что границы реалистичного рисунка очень широки, объединяя, с одной стороны, творения Микеланджело, Леонардо да Винчи, Репина, Серова, а с другой – работы Домье, Гойи, Калло… Все эти художники по-своему пользовались различными формами преувеличения, заострения образа, т. к. эти приемы дают возможность еще полнее выявить сущность типического явления.
Примерно с 1918 г. Иван Петрович начал собирать свою библиотеку по специальности. Сюда входили книги-альбомы, такие как «Валлотон» (1918), «Рисунки Тулуз-Лотрека» (1924), «Рисунки Леонардо да Винчи» (1922), «Уголки Москвы в гравюрах на дереве Ивана Павлова» (1922), дешевые издания по теории искусства: «Происхождение драмы» Н. Евреинова (1921), «Драма и трагедия во Франции» Л. Левро (1919), «Златокузнецы Дагестана» Н. Бакланова (1926), «Народное искусство севера России» С. Соколова и И. Томского (1924), «Техника серебряного производства» (1929). Я перечислила только эти названия, т. к. приобретение этих книг датировано отцом – иногда при покупке книг он ставил число. Они показывают основные интересы Вано того времени: рисунок, гротеск, народное творчество.
К увлечениям Вано можно отнести и сатиру, он рисовал карикатуры на своих товарищей, они рисовали карикатуры на него – это стиль того времени и духа, который существовал во Вхутемасе. К сожалению, библиотека и рисунки молодости почти не сохранились, их в 1942 г. сжег в буржуйке старший брат моей мамы дядя Сережа, остававшийся во время войны в Москве. Тогда дрова достать было трудно, жгли, что попадалось.
В 1920 г. мастерские были преобразованы во Вхутемас, но сохранили структуру двух отделений. С 1922 г. ответственным за учебный процесс в обоих отделениях был назначен И.И. Машков, который и курировал учебу отца. Учеба шла с перерывами, в 1918 г. отца мобилизовали в армию, но так как он уже учился в II Государственных мастерских, то был направлен в роту резервного полка, потом служил посыльным при военкомате и развозил почту, гоняя на легкой мотоциклетке, прыгая по московским булыжникам – это навсегда отбило у него охоту к езде на таком виде транспорта. Затем он вернулся к учебе, но в 1919 г. его опять мобилизовали, и он попал уже в школу маскировки, где проучился около года, там давали обмундирование и паек, что было немаловажно в те годы. Из школы маскировки он вернулся во Вхутемас. Несмотря на занятость, он продолжал учиться, сохранилось распоряжение, подписанное И.И. Машковым, где отмечалось, что занятия во Вхутемасе начинаются с 9 утра и продолжаются до 9 вечера и надо указать время посещения занятий.