Иван Васильев. Прыжок в высоту

– Как-то позвонили организаторы одного балетного конкурса:

– Иван Владимирович, не могли бы вы выступить на заключительном концерте?

– Простите, но именно в эти дни я занят.

– Тогда, может быть, ваш папа согласится посидеть у нас в жюри?

– Возможно, но квалифицированно оценить он сможет

На том конце провода повисло молчание. Пришлось объяснить, что я действительно сын Владимира Викторовича Васильева, но не народного артиста СССР, легендарного солиста Большого театра, а капитана Советской армии.

Я появился на свет в Приморье – папа там служил. Несмотря на то что мы уехали с берегов Тихого океана, когда мне исполнилось всего четыре, отчетливо помню военный городок, бараки, казармы, более чем скромные бытовые условия. Но каким же счастливым для нас было то время! Я любил приоткрыть дверь сарайчика, обшитого рубероидом, и вдыхать запах сушеной рыбы. Ее ловил наш сосед по дому и заготавливал чуть ли не в промышленных масштабах. С тех пор обожаю сушеную рыбу.

Однажды на территорию воинской части забежал кабан. Уж как он прорвался через пост охраны, не представляю. Наверное, сделал подкоп под забор. Мы с братом (он старше меня на два года), услышав крики соседей, побежали на улицу. Кабан страшно буянил за бараками, метался, пока его не прогнали. А мама напугала нас с Витькой: «Не будете слушаться, этот «крокодил» утащит вас в лес!» Мы тогда понятия не имели, как должны выглядеть крокодилы, в наших местах они не водились. За домами было болото, в котором утонул трактор, опасное место. Мама не разрешала к нему приближаться, но разве нас можно было удержать?!

Наша мама Виктория Валерьевна занималась домом и тремя мужиками. Она всегда была для меня лучшей мамой на свете. Справляться с воспитанием сыновей ей помогала бабушка Светлана Ивановна. После того как папа вышел в отставку, я перевез родителей в Москву. Папа занимается бизнесом, мама – внуками. У моего старшего брата Виктора трое детей, да и я стараюсь от него не отставать: летом появилась на свет дочка. Так что забот у родителей хватает. Виктор работает в труппе Большого театра, выходит на сцену в мимансе. Все хорошо! Он мной гордится. Между братьями не должно быть никакой конкуренции, тем более зависти. Нас так воспитали: родители внушили, что нет ближе человека, чем брат. Мы одна кровь, если, не дай бог, кого из нас обидят, друг за друга глотку перегрызем.

– Странно, что ни один из сыновей не пошел по отцовским стопам.

– Детям совсем не обязательно повторять биографию папы или мамы. У каждого ребенка свое восприятие мира, оно проявляется довольно рано. Родителям остается лишь уловить, о чем мечтает их отпрыск, и не препятствовать осуществлению мечты. Даже если это ничем не кончится, пусть попробует. Мне повезло: не парился, долго не искал себя в разных профессиях, рано понял, чем хочу заниматься в жизни. Я быстро себя нашел и, как мне кажется, не прогадал.

Да, хлеб балетного танцовщика не из легких, если хочешь достичь высот в профессии. Но пойти легким путем мы всегда успеем. Уверен, идти им – пятиться назад. Этот путь приведет к одному – деградации. Чем в жизни сложнее, тем интереснее. Трудности, препятствия закаляют характер, делают нас сильнее, выносливее, шаг становится уверенным. Говорю сейчас прописные истины!

Из Приморья папу перевели в Днепропетровск, там мы и поселились. Брат рос хулиганом, а я был пай-мальчиком, правда позволял себе прыгать по гаражам, что категорически запрещала мама – и правильно, мог бы сломать ногу. Однако Витька рвался на подвиги и меня тянул за собой:

– Пошли гулять с ребятами в другой двор!

– Нет, не пойдем, мы их плохо знаем. Мало ли что может случиться! Да и мама начнет нас искать, нервничать. Зачем ее расстраивать?

Постоянно стопорил брата, мудрым был не по годам.

Первым в ансамбль народного танца родители отдали Витю, через некоторое время к нему присоединился я. В пятилетнем возрасте солировал на сцене, отплясывал гопак и цыганский танец. Мама с бабушкой часто бывали на концертах ансамбля, приходили в восторг от моих успехов. Да и я был счастлив на сцене. Меня хлебом не корми, дай выскочить и что-нибудь забабахать.

Перепробовал многое: выступал в ансамбле современного танца, занимался бальными танцами. Но когда впервые попал на спектакль в местном театре оперы и балета, как будто что-то щелкнуло в голове: вот чему я хочу посвятить жизнь! Вскоре меня приняли в хореографическую школу при театре. В двенадцать лет поступил в минское хореографическое училище. Знающие люди посоветовали: там прекрасные педагоги. На экзаменах встал к станку и постарался продемонстрировать свои физические возможности. Другие абитуриенты моего возраста так еще не прыгали, не вращались. Меня приняли и сразу же определили в группу к четырнадцатилетним. Сказали: «В своей возрастной категории тебе делать нечего».

Я попал в прекрасную компанию, мы очень быстро подружились с ребятами. С меня пошла традиция, которую подхватывают и сегодняшние студенты: выдалось свободное время – возвращаемся в балетный зал. До этого ребята зависали в компьютерном клубе или шли пить пиво, сидели с бутылками на лестнице. Мне это было неинтересно, я был одержимым, хотелось развиваться. И что удивительно, весь класс меня поддержал. Мы отрабатывали движения, придумывали новые трюки, то есть бросали вызов своему телу, развивали физические возможности. Тогда и в голову не приходило, что дело может закончиться травмой. Я никогда ничего не боялся и сейчас не боюсь. Травмы балетных преследуют, такая профессия, но волков бояться – в лес не ходить, как по другому-то? Кто не бьет по воротам – голы не забивает.

Конец ознакомительного фрагмента.