Июль. Добро и Свет
Шрифт:
Глаза Егора Ильича загорелись. Он узнал голос. Тот изменился за прошедшие годы. Но не сильно. Стал чуть ниже, однако сохранил свой характерный тембр.
– Товарищ майор, – то ли радостно, то ли удивлённо протянул Егор Ильич. – Вы ли это? Вижу – вы, – ответил он на собственный вопрос и прищурился, слегка улыбнувшись. – Молодому поколению дела передаёте, товарищ Глазов?
Человек у окна ухмыльнулся.
– Полковник, Егор Ильич. Полковник.
– Время летит, да? – закивал головой Егор Ильич. – Смотрю, вы седой уж совсем. Постарели.
– Вы тоже не молодеете. –
Егор Ильич нехотя кивнул.
– А скажите мне, Глазов, – спросил он неожиданно даже для самого себя. – Вы тогда хорошо поимели со сделки?
Полковник цокнул языком. Медленно подался вперёд и жестом указал наклониться Егору Ильичу.
– Вы невозможный старик, – сказал он спокойно. – Вы тогда тоже могли бы поиметь, но строили из себя благородного. – Вздохнул мужчина. – Вам же предлагали.
– А я друзей не продаю, – так же тихо ответил ему Егор Ильич.
–Угу, – подтвердил полковник. – Вы их даром отдаёте. Но это ваши личные убеждения. Ваше право и ваше видение мира. Я ведь деньги не себе забрал, а дальше по инстанциям отправил. Мне тогда не положено было к тем деньгам отношения иметь. Были люди поважнее. Но теперь-то что об этом говорить. Всё же хорошо вышло. Все живы-здоровы остались. Вы нам помогли, мы – вам.
– Это как это? – недопонял Егор Ильич.
– Да так, кто бы стал с вашей Анной связываться, когда она за вас вписалась с долгами? Никто. Уверяю. Мы помогли. Косвенно.
– М-м-м, – протянул Егор Ильич. – Вон оно что. Значит, это я вам теперь по гроб жизни обязан?
– Ну… не совсем так. – Полковник пожал плечами. – Но мы, уверяю, в долгу перед вами не остались. Вы, Егор Ильич, воспринимаете все в чёрно-белых цветах. У вас есть плохие и хорошие. Других не бывает. Не всё так однозначно, поверьте.
Старик внимательно смотрел в глаза полковнику.
– А теперь идите, – сказал тот, кивнув в сторону дверей. – Вас уже фонари с тележкой заждались.
Егор Ильич неспешно оторвался от кресла и, согнувшись, открыл тяжёлую дверь микроавтобуса.
– Бронированные, что ль? – пробурчал он.
Встав на асфальт парковки, он снова повернулся к людям, сидевшим в автобусе. Полковник опять смотрел в окно. Алексей же, с равнодушным выражением лица, продолжал наблюдать за стариком.
– Я вот ещё спросить хочу, Глазов, – сказал он в салон.
Полковник медленно повернул голову и посмотрел на старика сверху вниз.
– Вы знали, что у Анны был сын? – продолжил Егор Ильич.
Глазов повёл плечом. То ли подтверждая, то ли опровергая догадку.
– Ну, вы же не могли не знать. Вы же – всевидящее око. А он же был убийцей. Почему вы его не остановили?
– Егор Ильич, – начал полковник, – мне приятно, что вы о нас такого хорошего мнения, но о его преступлениях я узнал только из оперативных сводок. К сожалению, мы не всесильны, а преступники умны. Да и ваш коллега неплохо сам справился. Так ведь?
– Не верю я вам, – выпалил Егор Ильич.
– Это ваше право, – ответил полковник и повернулся к Алексею. – Закрывайте.
Тяжёлая дверь захлопнулась. Микроавтобус неспешно вырулил на дорогу и направился в сторону выезда. Егор Ильич посмотрел ему вслед, перевёл взгляд на небо, потом, словно вспомнив, щёлкнул пальцами и направился к своей тележке, которая стояла прислоненная к двери багажника его УАЗа «Патриот».
Когда он уже сел в автомобиль, раздался звонок сотового телефона. Егор Ильич нажал кнопку и вывел входящий на громкую связь.
– Где вы, мой дорогой коллега? – послышался голос Сергея. – Вы уже четыре часа где-то шляетесь, а у нас тут в бухгалтерии конь не валялся.
Напарники продолжали обращаться друг к другу на «вы», несмотря на пару лет совместной работы. Со стороны Сергея были попытки внести в их отношения больше раскованности, но успехом они не увенчались. Егор Ильич упорно продолжал «выкать» и сыщику ничего не оставалось, как следовать его правилам.
– Серёжа, там дел на полтора часа. Я же вас в этом плане никогда не подводил. – Егор Ильич недовольно нахмурился.
– Да ладно вам, – весело сказал Сергей. – Это я так, завязать разговор. Я уже соскучился по вам. Утром съездил, передал заказчику последние документы. Сейчас вот звонили новые. На вечер записались. На шестнадцать часов. В офис приедут. Вы успеете? Вы далеко, вообще? Вы мне нужны. Там какая-то мутная история опять. По телефону, естественно, никто никому ничего не говорит. А я без вас как без рук, вы же знаете. Напарник.
–Да знаю, Серёжа. Знаю, скоро буду. Часа через два.
–Хорошо, ответил Сергей, – я тут пока выскочу на встречу, в ресторан. По личному.
Егор Ильич слышал по голосу, что настроение у его босса приподнятое. Подумал, тот наверняка помирился со своей Светой. Их страсти бурлили. Ссоры сменялись примирениями и обратно. Но сейчас, видимо, всё было хорошо.
Если Сергей узнает правду о том, как старик в своё время нечестно повёл себя со своей бывшей подругой и начальницей, – это будет для него ударом ниже пояса. В уши ему напоют такое, от чего Егору Ильичу отвертеться не получится. Сколь сильно он бы ни попытался. Есть факт. И не важно, что он действовал для её же блага. Благие намерения никого не интересуют, если они основаны на корысти. А поначалу так ведь и было.
Помощник детектива твёрдо решил рассказать Сергею эту часть истории. Но понимал, что такое следовало сделать раньше, а теперь уж ждать, когда всё уляжется. А значит, сливать информацию. На него. На своего товарища. И на совместную работу. Объясняться же с Сергеем нужно в процессе. Постепенно. После завершения дела, каким бы оно ни было, оправдываться станет поздно.
Егор Ильич с сожалением подумал, что это их совместное с Сергеем дело может оказаться последним. А он уже успел полюбить своего молодого начальника. Не то чтобы как сына, старик не имел такого опыта. Да и Сергей был моложе всего на семнадцать лет. Не очень-то в сыновья годился. Но Егору Ильичу хотелось о нём заботиться и опекать. Он подумал, о том, что и вправду почувствует себя одиноко, если Сергей от него отвернётся.