Июльская горячка = Неуловимый [СИ]
Шрифт:
— Ну, ковбой, как тебя зовут? — обратился к пацану Андрей.
— Вадик, — всхлипнув носом, еле слышно отозвался тот.
— А фамилия как твоя, Вадик?
— Зуйков.
— И где живешь?
— По Рабочей.
— Рядом с парком, понятно. А учишься где?
— В четвертой школе.
— Родители где работают?
— У меня только мамка, — опять всхлипнул парень.
— Строгая?
— Да.
— Лупит?
Пацан только кивнул и низко опустил голову.
— Ну что ж, Вадик Зуйков из четвертой школы. Расскажи мне, где взял такую красивую игрушку? — спросил Колодников, стараясь говорить не строго, но уверенно.
— Это не я, это Ванька Хворов его нашел!
— Где нашел?
— В кустах, в парке.
— Ты это сам видел?
— Да.
— Хорошо. Место это помнишь? Показать сможешь?
— Да.
— Ну, это отлично. Тогда не плачь, сейчас поедем, и ты покажешь, где что было. И никто про это не узнает, даже твоя строгая мамка.
Колодников посмотрел на стол Зудова и спросил:
— А где пистолет-то?
— Сычев над ним колдует.
— А, это хорошо…
В ту же секунду открылась дверь, и вошел эксперт-криминалист Сычев.
— На ловца и зверь бежит, — сказал Колодников, рассматривая прозрачный пакет в его руке, — только что тебя вспоминали. Что-нибудь нашел?
— Голяк. Отпечатков нет, и это не тот пистолет, из которого убили Белову.
— Почему ты так думаешь? — озадачился Андрей.
— Нагара нет. Из него, похоже, вообще не стреляли. Свеженький, еще маслом пахнет, — пояснил Николай.
Сычев положил на стол оружие, и все с недоумением уставились на пистолет. А эксперт продолжал:
— Единственное, чем могу тебя порадовать, это тем, что оба они из одной серии.
— Кто это, оба? — не понял Андрей.
— Ну, вчерашний ствол, из которого грохнули Петровича, и этот. Выпущены в Чехии, номера идут друг за другом. Вот смотри, — и он протянул Андрею листочек с цифрами.
— Действительно, странно, — пробормотал Колодников. — А вообще это уже очень интересно! Паша, ты все оформил?
— Сейчас, вот ознакомлю с протоколом свидетеля, подписи сниму, и все.
— Тогда мы с этим ковбоем, — Колодников хлопнул по плечу переставшего лить слезы Вадика, — съездим на то место, где он нашел оружие, и ты туда подъезжай.
— Может, вы и меня подвезете? — засуетился Кукин. — Мне надо еще на митинг успеть, он вот-вот начнется.
— Какой еще митинг? — удивился Зудов. — Вроде лето, никаких пролетарских праздников нет.
— Митинг протеста против антинародного закона о пенсиях. Мы заранее все оформили, разрешение у нас есть, все законно.
— Нет у нас места в машине, все занято, — заявил Андрей и, подхватив пацана под руку, заспешил к своему неизменному «бобику».
На центральной площади, перед ДК имени Ленина, около памятника ему же, действительно уже переминалась с ноги на ногу толпа пенсионеров количеством около полусотни штыков. Все было готово к изъявлению воли трудового народа, флаги и транспаранты наперевес, но по озабоченным лицам стариков Колодников понял, что все удивлены отсутствием Кукина. Тот, как истинный вожак, обычно приходил на все мероприятия первым.
"И не лень им тут париться на солнцепеке? Будто эта ваша говорильня может что-то изменить. "Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков… тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек…" — Колодникову вспомнились строчки из песни Высоцкого. Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться вслух.
Обогнув толпу, они подъехали к небольшому скверу с двумя десятками старых тополей и подстриженных кустов вдоль асфальтовых дорожек.
— Ну, веди нас, Чингачгук! — сказал Андрей, высаживая мальчишку.
Вадик уже освоился в обществе милиционеров, так что, оказавшись на месте утренних игр, он уверенно повел их в конец небольшого парка. Раздвинув кусты, Вадик торжественно показал на небольшой пятачок между невысоким забором и порослью акации.
— Вот, тут он его нашел! Видите, пакет до сих пор валяется.
— Постой, какой пакет, вот этот? — Колодников нагнулся, стараясь рассмотреть большой пластиковый пакет черного цвета с золоченой надписью "Кельвин Кляйн".
— Да. Мы в войнушку играли с пацанами, я за дерево спрятался, а Ванька сюда полез. Потом вылезает уже с пистолетом. Во везет, да?
На курносом лице Вадика появилась такая завистливая гримаса, что Колодников невольно расхохотался. Осторожно, двумя пальцами он достал пакет, внимательно осмотрел его, заглянул внутрь, даже понюхал и положил назад. Вызвав по рации Зудова, он попросил приехать в парк Сычева и начал осматриваться по сторонам, бормоча что-то себе под нос.
— Если она шла оттуда, то это как раз прямая дорога к мэрии…
— Что? — спросил не отрывавшийся от Колодникова ни на шаг молоденький шофер. Для парня, только что устроившегося в милицию, пока все еще было ново, а потому — интересно.
— Да это я так, тихо сам с собою, — отговорился Андрей.
Ожила рация, и он услышал свой позывной.
— Да, сороковой слушает!
Это был дежурный по ГОВД. — Звонили из линейного отделения милиции, они задержали двух бомжей со стволом. Пистолет ТТ с глушителем, как по заказу.
— С глушителем?! — удивленно переспросил Колодников.
— Да, именно с глушителем, ты не ослышался. Подъезжай туда, посмотри.
— Хорошо, только Сычева дождусь.
Сычева минут через десять привез на своей «копейке» Зудов. Павлу пришлось захватить и упрямого сталиниста, с ходу начавшего раздавать указания своим сторонникам, изрядно вспотевшим на солнцепеке. Так что разговор милиционеры вели уже на фоне усиленных мегафоном гневных речей ветеранов. Коротко обрисовав Николаю ситуацию с пакетом, Колодников оставил их выполнять формальности, а сам на «уазике» помчался на вокзал.
В линейном отделении милиции его ждали. Толстый, добродушного вида капитан не торопясь пил горячий чай, обливаясь потом, вытирал его махровым полотенцем. Капитан Михаил Мурашкин был давним приятелем Колодникова.
— Привет, — Андрей коротко поздоровался и уставился на стол, где лежал такой же, уже знакомый ему, черный пакет. — Этот?
— Чай будешь? — вопросом на вопрос ответил Мурашкин и, не дожидаясь ответа, налил в небольшую чашку крепко заверенный чай. Колодников не стал кочевряжиться, уселся и отхлебнул ароматнейший напиток.