Июльская горячка = Неуловимый [СИ]
Шрифт:
— Давай-давай, запрягай его, не хрен в стойле стоять, пусть плуг таскает, — посоветовал Юрий, поднимаясь со стула. Он незаметно вышел, а два бывалых опера приступили к обсуждения своих проблем.
— Слыхал, что твоего тезку, Иванова, убили? — спросил Колодников.
— Туда ему и дорога, — махнул вилкой Мазуров, по пролетарски не любивший богачей. — Не томи. Ну?
— Баранки гну! Теперь слушай дальше…
Изложение всех событий и версий заняло не менее часа времени. Несмотря на выпитое — литр водки, — оба не выглядели
— И что тебе надо от меня? — спросил Мазуров уже в конце разговора.
— У тебя ведь старая агентура осталась? — предположил Андрей.
— Да бог его знает. Раньше была, сам знаешь какая! Теперь давно уже никого не видел.
— Надо бы пройтись по ней, узнать, кто у нас в городе приторговывает оружием. Хоть Мурашкин и считает, что стволы привозят со стороны, но три номера подряд, да в одинаковых пакетах — это что-то не то. Прямо-таки фирма какая-то.
— Верно мыслишь, — согласился Мазуров. — Кто у нас может этим заниматься? Цыгане?
— Нет, — Колодников отрицательно замотал головой и взял с тарелки последний кусочек колбасы.
— Правильно, они с оружием не связываются, у них проблем с наркотой хватает. Скорее всего, это наши черножопые друзья с рынка.
— Азербайджанцы? Армяне?
— Ну да, все эти с Кавказа. Они-то в основном везде на оружие сидят.
— Тогда дело дохлое, к себе они близко не подпустят.
— Ну да, скажешь мне еще! — ухмыльнулся Мазуров. — Сбыт им делать как-то надо? Продали же нашим браткам, продадут и еще. Значит, можно их и достать.
— Ну, так как, Михалыч, — хлопнув старого друга по плечу, спросил Андрей, — займешься этим?
— Конечно. Можешь не сомневаться. Все, что смогу, сделаю.
— Хорошо. Тогда Юрку я оставлю на «грибнике», а ты займись стволами.
— А почему «грибник», а не "охотник"? — поинтересовался Мазуров.
— Юрка так решил. Говорит, что у него есть такое предчувствие.
— Даже так! Ну, раз у него уже и интуиция заработала, значит, толк из него будет. А я в свое время в нем сомневался.
— Зря сомневался. Он уже хороший опер. Не знаю, за что ты не жаловал. Кстати, а где он?
Астафьева они нашли в большой комнате, мирно посапывающим на диване.
— Юр! — тронул его за плечо Колодников, но Мазуров его остановил:
— Не трогай ты его, пусть поспит. Он не женился?
— Нет. Бегает за каждой юбкой, ни одной не пропускает.
— Тем более пусть спит, дома все равно некому волноваться. Хоть выспится парень.
На том и порешили. Колодников, все-таки опьяневший, уехал к себе, а Мазуров подошел к зеркалу и ножницами аккуратно подровнял усы. Несмотря на поздний час, полвторого ночи, подполковник напевал себе под нос что-то бравурное, утреннее. Старому боевому коню не терпелось впрячься в потертую сбрую под названием "уголовный розыск".
Глава 32
Утром Колодников поднялся с больной головой и абсолютно невыспавшийся. Глянув на его хмурое лицо, жена спросила:
— Что, опять вчера паленой водки на халяву нахлестался?
— При чем тут это-то? Просто не выспался, — буркнул Андрей, усаживаясь за стол.
— Конечно, до полтретьего где-то тебя черти носят, потом приползаешь на бровях, а утром он не выспался.
— Ладно, хватит, а! Ну, заехали к Михалычу, выпили немного, подумаешь. День просто бешеный был.
Анна замолкла, и некоторое время они ели молча. В самом конце утренней трапезы, за чашкой кофе, она спросила:
— А что это ты Верстаковой интересовался?
— Да проходит по одному делу свидетелем. Странный такой свидетель, впору ее саму арестовывать.
— А по какому делу?
— Об убийстве Петровича, Иванова.
— Петровича? — удивилась Анна. — Не может быть! Она же с ним лет пять назад такой роман крутила. Весь город про это гудел!
Колодников от неожиданности поперхнулся кофе. С недоумением посмотрел на жену.
— Ты ничего не путаешь? Ты-то откуда знаешь?
— Ну, ты что, у нас в городе разве что-нибудь скроешь? Нинка, жена Петровича, едва ей тогда все волосенки не вырвала. Это сейчас ей наплевать, муженек-то в последние годы своих зазноб чуть не каждый месяц менял, а тогда, по первой, она знаешь как бушевала.
— А потом? — все больше заинтересовывался майор.
— Что потом?
— Ну, потом они что? Разбежались? Почему? — настаивал Андрей.
— Да бог его знает. Иванов ведь любит молоденьких, а Анька начала стареть. Да, может, она и не из-за любви тогда с ним схлестнулась. Не сильно он большой красавец был, Иванов этот. Деньги, правда, немереные имел, а она своего не упустит.
— А какие у них сейчас могли быть общие дела?
Анна взглянула на часы:
— Мне уже пора, а то на урок опоздаю. Ты идешь?
— Да, только по дороге ты мне все расскажешь.
На традиционную оперативку Колодников опоздал.
— Так, ну что, все в сборе? — с ходу начал он. — Демин, что у тебя?
— На том месте около баков видели иномарку серого цвета, типа джип. Точнее никто сказать не может, — он развел руками. — Пенсионеры в этом не сильно разбираются.
— Хорошо. Паша, что у тебя?
— До вокзала они плелись двадцать пять минут, ну плюс минут пять еще ждали, когда пройдет товарняк.
— Значит, к баку они подошли минут через пять после убийства?
— Выходит, так.
Колодников обернулся к хмурому Астафьеву:
— А ты чего такой мрачный?
— А чего веселиться, я же говорил, что дождь будет. Теперь грибы пойдут, а там — только жди…
— Сколько можно говорить, не каркай, Юра. Тоже мне, Нострадамус!
Зазвонил телефон, и трубку снял Зудов.
— Что? Очень хорошо, сейчас мы подъедем.