Июнь 41-го. Окончательный диагноз
Шрифт:
Принцип концентрации сил, о котором мы столь подробно говорили применительно к танковым войскам, верен и в деле организации противотанковой обороны. Неудивительно, что обе стороны (Германия и СССР) создали в структуре своих вооруженных сил специальные противотанковые части. В вермахте основным инструментом усиления противотанковой обороны был стандартный батальон (36 пушек калибра 37 мм) на механической (автомобильной) тяге, точно такой же, как и в любой пехотной дивизии. С теми же ограничениями по боевой эффективности, какие создало появление на поле боя танков Т-34 и КВ. К 22 июня 1941 г. таких батальонов на всем Восточном фронте было 6 (шесть). Итого — 216 дополнительных «колотушек» на фронте от Балтики до Черного моря.
Но это еще не все. Была ведь и «всяевропа», от которой Гитлеру досталась пара сотен захваченных в Чехословакии противотанковых 47-мм пушек «Шкода» обр. 1938 г. (эта система по весу БР-снаряда и его начальной энергии на 15–20 % превосходила нашу «сорокапятку»). Так как примитивная и устаревшая конструкция колесного хода чешской пушки не позволяла транспортировать ее со скоростью более 15 км/час, немцы решили взгромоздить эту пушку на шасси легкой танкетки Pz-I. Так появился удивительный «девайс», получивший гордое название «истребитель танков» (Panzerj"ager I).
Если попытаться найти аналог этому сооружению среди бронетехники Красной Армии, то нужно представить себе легкий танк Т-26, которому срезали крышу и корму башни (пушка на немецком «истребителе» помещалась в открытой броневой рубке). По бронированию (13–15 мм), мощности двигателя (90–100 л/с) и вооружению они были вполне сопоставимы. Главная же разница заключалась в том, что шасси немецкой легкой танкетки (подвеска, трансмиссия) не было изначально рассчитано на такую нагрузку. Чтобы не тратить более собственных слов, перейдем к цитированию документа — отчета командира 643-го истребительно-противотанкового батальона, принявшего участие в боях во Франции:
«…Совместные с подразделениями пехоты марши привели к выходу из строя матчасти. Особенно часто отмечались поломки сцепления и дифференциалов. Совместные марши с танковыми частями приводили к аналогичным деструктивным результатам… Каждые полчаса в первые 20 км марша необходимо делать остановки, чтобы охладить двигатели, выполнить осмотр, произвести при необходимости смазку и ремонт. В дальнейшем остановки необходимо делать через каждые 30 км пробега…
Обзор из машины — исключительно плохой. Можно смотреть вперед через верхний обрез щита рубки, результатом чего может стать «Kopfschuesse» (что можно перевести как «секир башка»). В уличных боях экипаж фактически лишен возможности наблюдать поле боя… Храбрый неприятельский пехотинец способен легко уничтожить экипаж ручной гранатой, бросив ее с бортов или с кормы…
Бронирование шасси неадекватно. Снаряды французских противотанковых пушек калибра 25 мм пробивают броню, стреляя даже с больших дистанций. Бронирование рубки пробивают даже бронебойные пули винтовочного калибра… Высокие рубки наших истребителей танков делали работу машин на поле боя исключительно опасной…» [65]
Таких чудо-машин было выпущено всего 202 единицы. Ими были оснащены отдельные истребительно-противотанковые батальоны, каковых на Восточном фронте 22 июня 1941 г. было восемь (2 в ГА «Север», 5 в ГА «Центр», 1 в ГА «Юг»). По штату в каждом батальоне должно было быть 3 роты по 9 машин в каждой, но фактически их было меньше, в среднем по 20 на батальон. Еще две роты числились в составе 900-й моторизованной бригады и бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Накануне вторжения в СССР немцы наладили выпуск подкалиберных 47-мм снарядов, что повысило бронепробиваемость орудия самоходки — со всеми упомянутыми выше оговорками. Практика боевого применения «Панцеръягера» на Восточном фронте подтвердила заслуженную им ранее репутацию. Командир 521-го батальона в июле 1941 г. докладывал:
«При атаке вражеских позиций, оснащенных противотанковыми пушками и артиллерией, как это было у Могилева и Рогачева, высокая рубка становилась хорошей мишенью, и «Панцеръягер» уничтожался раньше, чем мог вступить в бой. При близком взрыве тяжелого артиллерийского снаряда осколки пробивали тонкую броню, как это было у Рогачева. Русская 45-мм противотанковая пушка поражала броню на дальности в 1200 м. 1-я рота потеряла в этих боях 5 машин, из которых только 2 возможно было восстановить…»
Немецкий «истребитель танков» был изначально обречен. Противотанковая пушка должна быть легкой, компактной и малозаметной — или ее надо ставить на шасси среднего (еще лучше — тяжелого) танка и укрывать броней, причем броней исключительно прочной, позволяющей вступить в дуэль с любым танком противника; пушка ПТО на шасси легкой танкетки с противопульным бронированием — это заведомый абсурд.
В СССР пошли другим путем. Для усиления противотанковой обороны предназначались не батальоны, и даже не полки. Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 23 апреля и соответствующими директивами НКО от 26 апреля 1941 г. было оформлено решение о формировании 10 противотанковых артиллерийских бригад Резерва Главного командования (пять в Киевском ОВО, три в Западном и два в Прибалтийском). Война началась раньше намеченного Сталиным срока, и фактически большая часть ПТАБР к 22 июня не была укомплектована полностью, но имеет смысл рассмотреть эту структуру подробнее, дабы оценить масштаб и серьезность намерений советского военно-политического руководства.
По утвержденному штатному расписанию в составе ПТАБР было 2 артполка по 5 дивизионов в каждом, всего 10 дивизионов, 120 орудий ПТО в бригаде. Калибр противотанкового вооружения бригады начинался с 76-мм пушек Ф-22 (она обладала несколько большей начальной скоростью снаряда и бронепробиваемостью, чем указанная выше, в Таблице 6, пушка УСВ). Такими орудиями вооружались 4 дивизиона, и на ближайшие два года, до появления «Тигров» и «Пантер», этого было достаточно для поражения любого танка вермахта.
Однако те, кто разрабатывал штатное расписание ПТАБР, отнеслись к делу строже. Еще 4 дивизиона бригады вооружались 85-мм зенитками 61-К обр. 1939 г. Использование этого орудия было уже «чрезмерной жестокостью» — на дальности в 1 км зенитка могла пробить броневой лист толщиной в 110 мм, а у немцев ничего подобного не было даже в чертежах. Но и этого показалось мало, и в состав ПТАБР ввели 2 дивизиона 107-мм пушек!
Поскольку опыт немецкого «блицкрига» во Франции показал, что наступление танковых дивизий вермахта неустанно поддерживается действиями пикирующих бомбардировщиков, в состав ПТАБР ввели необычайно большое количество средств ПВО: 16 скорострельных 37-мм зенитных пушек и 36 крупнокалиберных пулеметов ДШК. Кроме того, в состав бригады были включены минно-саперный и автотранспортный батальоны. Всего в бригаде должно было быть 5322 человека, 11 легковых, 707 грузовых и специальных автомашин, 165 гусеничных тягачей.
«Кому много дано, с того много спросится». Командование Красной Армии возлагало на ПТАБР серьезные надежды, о чем со всей очевидностью свидетельствует документ: утвержденные 3 июня 1941 г. начальником штаба Киевского ОВО «Временные указания по боевой подготовке, боевому использованию и построению боевых порядков ПТАБР». [67]
Боевое использование представлялось следующим образом. На участке фронта шириной в 3–4 км ПТАБР должна была остановить наступление 400–500 танков противника (и это не опечатка). При этом ожидалось, что стальная лавина будет двигаться «последовательными волнами в 20–30 танков на км фронта, т. е. примерно пять волн» , со скоростью 15 км/час (250 м/мин). Боевой порядок бригады предполагался в два эшелона: в первом 4 дивизиона 76-мм пушек и один дивизион 107-мм пушек на наиболее угрожаемом направлении, 4 дивизиона 85-мм пушек и 1 эшелон 107-мм (т. е. более мощные орудия) выводились в резерв командира бригады для уничтожения прорвавшихся в глубину обороны тяжелых танков.