Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.
Шрифт:
Планом предусматривалось два варианта стратегического развертывания на Западе. Согласно первому из них, главные силы Красной Армии должны были действовать южнее Припятских болот, имея главную задачу разгромить Люблин-Сандомирскую группировку немцев и отрезать Германию от Балкан и прежде всего от румынской нефти (так называемый «южный» вариант, см. схему 9).
Именно этот вариант считался основным. В записке был приведен расчет на создание группировки войск ЮЗФ. В нем указывалось, что с учетом существующей пропускной способности железных дорог юго-запада
По второму варианту решающие сражения намечались севернее Брест-Литовска, где задачей советских войск ставилось: нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней (так называемый «северный» вариант, см. схему 10). При этом в обоих случаях предполагалось, что боевые действия начнутся с активной обороны с задачей прикрытия мобилизации и сосредоточения главных сил советских войск. В записке указывалось, что «Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны, в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта».
Поэтому оба варианта развертывания главных сил Красной Армии (или к югу, или к северу от Бреста) рассматривались как равнозначные. В этом некоторые исследователи усмотрели более гибкий, чем прежде, подход к оценке возможных действий Германии. О возможности принятия окончательного решение по этому весьма важному вопросу говорилось в записке начальника Генштаба Б.М. Шапошникова еще 24 марта 1938 г.:
«Наша разведка производимых нашими вероятными противниками перевозок по сосредоточению позволит определить, где будут развертываться их главные силы, а поэтому, начиная с 10-го дня мобилизации, мы можем также изменить варианты нашего развертывания главных сил, приняв его к северу или югу от Полесья» [435].
Другими словами, все надежды возлагались на эффективность и расторопность нашей разведки. По мнению авторов книги, решение разрабатывать оба варианта развертывания главных сил можно признать оправданным только с точки зрения их предварительной проработки. На практике же, учитывая слаборазвитую транспортную систему страны, в том числе и недостаточную пропускную способность железных дорог, необходимо было заранее, еще в мирное время решить, где сосредоточивать основные усилия — севернее или южнее Полесья. В связи с переносом границы на запад болотистый район реки Припять целиком оказался на территории СССР, еще больше разделив театр военных действий на два разобщенных стратегических направления. Продолжать сидеть сразу на двух стульях, имея перед собой куда более грозного противника, нежели Польша, было по меньшей мере опасно.
Новый план был послан для предварительного ознакомления Сталину, а 5 октября доложен ему и Молотову. По указанию вождя состав войск будущего Юго-Западного фронта был еще больше усилен. Число дивизий довели: стрелковых — с 75 до 80, мотострелковых — с 4 до 5, танковых — с 9 до 11. При этом количество танковых бригад там возросло с 5 до 20, а число авиаполков — с 88 до 140 [436]. В доработанном виде этот план был утвержден Сталиным 14 октября. Но работа над ним продолжалась полным ходом. При этом в соответствии с пожеланиями высшего руководства акцент все больше смещался на южный вариант. 17 ноября Тимошенко и Мерецков подписали доклад «Основные выводы из указаний Политбюро и СНК СССР 5 октября 1940 г. при рассмотрении планов стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на 1941 г.». Согласно ему силы Красной Армии на западе планировалось довести до 182,5 расчетной дивизии и 159 авиаполков, из них 113 дивизий и 140 авиаполков предназначались для Юго-Западного фронта. В результате на юго-западном стратегическом направлении с учетом войск РГК концентрировались 74,5 % всех соединений
В целях проверки и уточнения нового плана стратегического развертывания и оперативных планов фронтов в конце декабря 1940-го — начале января 1941-го в Москве были проведены оперативно-стратегические сборы высшего командного состава Красной Армии. Сборы получились на редкость представительными, в них участвовали свыше 270 человек, в число которых входили руководящий состав Наркомата обороны и Генштаба, начальники центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов и армий, начальники военных академий, генерал-инспектора родов войск, а также командиры некоторых корпусов и дивизий. После окончания совещания, составившего первую часть сборов, и празднования нового, 1941 года, под личным руководством наркома Тимошенко проводились широкомасштабные оперативно-стратегические игры. Главной целью игр была отработка вариантов принятого недавно оперативного плана.
Первая из них состоялась 2–6 января 1941 г., всего на месяц позже германских игр, на которых обкатывался предварительный план агрессии против Советского Союза. Но игра в Москве имела совсем иную направленность. «Боевые действия» на ней разыгрывались на северо-западном направлении в соответствии со вторым вариантом недавно утвержденного оперативного плана. Силами «восточных» руководил командующий войсками ЗапОВО генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов, а противостоявшими им «западными» — командующий войсками КОВО генерал армии Г.К. Жуков. В составе войск сторон в полосе шириной 660 км с обеих сторон «сражались» 92 стрелковые (пехотные), 4 кавалерийские, 6 моторизованных и 12 танковых дивизий, 26 танковых и механизированных бригад, свыше 17,8 тыс. орудий и минометов, более 12,3 тыс. танков, около девяти тысяч самолетов.
На второй игре, проведенной с 8 по 11 января, отрабатывался основной вариант оперативного плана. По составу привлекаемых войск и территории, на которой «действовали» войска, эта игра намного превосходила первую. В полосе шириной около полутора тысяч километров были задействованы 181 стрелковая, 10 кавалерийских, 7 моторизованных и 15 танковых дивизий, 22 танковые и механизированные бригады, около 29 тыс. орудий и минометов, свыше 12,1 тыс. танков, более 10,2 тыс. самолетов. На этот раз Г.К. Жуков командовал войсками «восточных», а «западных» возглавили Д.Г. Павлов и командующий войсками ПрибОВО генерал-лейтенант Ф.И. Кузнецов [438].
Согласно исходным данным, нападение летом 1941 г. в обоих случаях совершили «западные», но действия по отражению «агрессии» на играх не отрабатывались вовсе. Больше того, начальный период войны был полностью проигнорирован. Условный сценарий конфликта предполагал, что за первые неделю-две боевых действий «западные» совместно с их союзниками, не завершив развертывания, осуществили нападение на «восточных» и сумели продвинуться в глубь их территории на 50-120 км. Затем «восточные» наносили мощные контрудары и отбрасывали войска «западных» в исходное положение или даже переносили боевые действия на вражескую землю. Для этого создавалось значительное общее количественное превосходство «восточных» над «западными»: по танкам в первой игре — в два с половиной раза, во второй — в три, по самолетам, соответственно, в 1,7 и 1,3 раза.
Признавая оборону закономерным способом ведения военных действий, командование Красной Армии разработке теории и практике ведения оборонительных действий в стратегическом масштабе уделяло неправомерно мало внимания. С учетом соотношения сил и средств Германии и СССР отразить первый удар противника и ликвидировать достигнутые им успехи предполагалось в любом случае, словно по мановению волшебной палочки. И только с этого момента, собственно, и начинался в обеих играх розыгрыш «боевых действий», посвященных уже отработке наступательных операций «восточных».